— Ты знаешь, что Брандт был женат? — глухо сказал Матиас, и не глядя на меня, аккуратно стряхнул пепел. — Такая большая была любовь.
Не успела я отойти от мерзкой идеи насчёт спора между Зенфом и Фогелем, как новый удар. Дыхание перехватило так, что от накатывающей из ниоткуда обиды я не нашла, что ответить. Зато Фогель знал, куда и как нужно бить.
— Значит, он не говорил, — покачал головой мой мучитель.
— Не вижу в этом ничего страшного, — я постаралась ответить как можно безразличнее и пожала плечами.
— Расстались они хорошо, — он долго затянулся и, выпустив дым, затушил сигарету, которую не скурил и до половины. — И до сих пор близко общаются.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь?
— Я считаю, это важная информация.
— Я считаю, что тебе уже давно пора к любимой Доре.
— И я пойду. К любимой Доре, — он медленно поднялся, не отнимая от меня взгляда. — Напоследок, Рита, помни всегда: большое желание может оправдать любое бесстыдство. Подумай об этом. Как будешь готова, я — рядом.
Более ни слова не говоря, Матиас наконец-то поднялся, взял пачку сигарет с соседнего шкафа и направился в коридор. Провожать его не было никакого желания. Выход и сам найдёт.
Захлопнулась дверь, и, закрыв лицо руками, сама от себя не ожидая, я вся сжалась и горько расплакалась. Вроде бы ничего не случилось, но столько всего стало как будто ясно. Я снова почувствовала себя той маленькой покинутой и ненужной Ритой в день, когда А. бросил меня.
Сил обдумывать и перекручивать новые знания совсем не было — они сами по себе самодостаточны, чтобы разрушить мой устоявшийся за эти месяцы хрупкий новый мир. Но картинка рисовалась предельно простая. Даже не картина, а самый простой пазл из крупных деталей: Макс давно и крепко дружен с Матиасом. Должно быть, до появления Доры в жизни последнего, он был тот ещё гуляка. Возможно, это только мои домыслы, но легко представить, что двум красивым парням ничего не стоило разводить легкомысленных девушек на всякие безобразия.
Сейчас, как сказал тот же Зенф, якобы «они остепенились, серьёзные стали». Да и в офисе стало скучновато. И вдруг появляюсь я, молоденькая и, чего теперь стесняться, красивая. Так близко кручусь каждый день с каждым из них да ещё и местами бываю беспомощной. На первый взгляд, лёгкая добыча. Но никому — ни Максу, ни Матиасу — я не достаюсь. Почему бы не сыграть по-крупному? Попробовать увести меня от Брандта? Но так, чтобы без особых проблем на будущее, — буквально на один раз. Тем более, что Зенфу я никто: он просто общается со мной и берёт уроки.
И никого я их на самом деле не знаю. За этот короткий срок в моём представлении нарисовались наивные образы новых знакомцев как помощников для неопытной новенькой, а на деле эти двое — обычные офисные царьки, привыкшие к своему статусу, набитому кошельку и доступным связям.
Вот так историю я навертела! Но что мне с ней теперь делать? Прийти завтра и с порога накинуться на моего ничего не подозревающего кумпеля? А если я ошибаюсь — вот так стыд будет за мной, и вскроется неприличный визит Матиаса! Тут же Дора, легко представить, поднимет вой…
Нет уж, проще замять этот вечер поглубже в памяти. Не будет же Фогель дальше приставать. Он уже использовал главное и жалкое оружие — попытался настроить меня против Брандта, рассказав о его прошлом. Обычном прошлом! Вальтеру — 36, вот так откровение — взрослый мужчина был женат.
Но та самая фраза — «они до сих пор близко общаются» — покоя не давала. Что же он имел в виду, если не врал?..
Глава 41. Злополучный подарок
Может быть, рассказать всё Максу?
Вот он снова рядом со мной в конференц-зале рисует что-то в толстенном блокноте с кучей вкладок. И что он скажет? Какое ему вообще дело до моей личной жизни и уж тем более проблем?
Чёрт, если они такие приятели, поделится ли Матиас с Зенфом любопытной историей о наших ночных приключениях и милейшей беседе после неудачного соблазнения? Но если моя теория про офисный спор верна, соваться к Максу — гиблое дело.
А Лола? Что, если позвонить ей? Прямо после собрания?
Представляю, как она будет орать в трубку: «Что ты натворила! Давай рассказывай!!!»
Мне отчего-то казалось, что после всего того, что я так долго держала в тайне, подруга будет видеть во всём умолчание, будто я торгуюсь за самую интересную информацию.
Сегодня вечером мы как раз договорились встретиться с Лолитой, если ничего не сорвётся. Рассказать или нет… У неё и своих забот полно. Но больше всего меня пугали возможные каверзные пытки на любовную тему: "а если бы и так?", "а как же, если бы этак?" Плавали — знаем Лолитино море вопросов!
Да и толку от этого всего? Сама вляпалась, сама и выбирайся.
А вот и Матиас, собственной персоной, рядом с отцом, тотал блэк: в чёрной рубашке чёрном костюме, крутит в руках карандаш и изредка поглядывает на нас с Зенфом. Именно на нас, а не на меня.
Странно, но сейчас, глядя на Фогеля, я не испытывала никаких чувств. Наверное, потому что пока мой мозг беспокойно занимался одним вопросом: как теперь его избегать?
С утра меня ужаснуло воспоминание, как легко я подалась в первые секунды, словно это была игра. Передо мной всего в нескольких метрах за одним столом сидел мужчина, который вчера так легко пытался соблазнил меня — девушку своего друга, а я разговаривала с ним так просто. Другая бы, наверное, кинулась звонить в полицию или просто тарабанила в двери к соседям, лишь бы убежать от кошмара. Теперь, из-за моей двойной слабости — в его руках в первые мгновения и потом за столом — я уверена, он решил, эта цель — податливая, и её можно попытаться взять штурмом ещё и ещё и ещё.
Терзали совсем глупые мысли: что если Вальтер решил так жестоко проверить меня, но эту нелепицу я быстро отмела — Брандт серьёзный, взрослый и уверенный в себе мужчина, чтобы заниматься такой ерундой. Кому-кому, а ему звонить и жаловаться на приятеля совсем не хотелось.
— Смотри — Лимон, — шепнул Макс и повернул блокнот.
На рисунке, который больше напоминал карикатуру на карикатуру, еле угадывался курпулентный начальник в огромном жёлтом галстуке до пола. Я выдала унылое подобие улыбки.
— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Зенф, не отрываясь от своей раскраски.
— Да, в полном. А что? — я будто сама подталкивала Макса на откровенность, ведь за этим маленьким вопросом кричала просьба: «Спроси ещё что-нибудь, что-нибудь неожиданное!».
— Какая-то ты слишком угрюмая сегодня. Не поздоровалась даже.
— Защита скоро, — отговорилась я.
— Ерунда, справишься и не заметишь, а потом и не вспомнишь.
Я посмотрела на Макса с благодарной улыбкой. Сейчас он казался мне самым близким человеком на свете.
Вальтер уехал, Матиас — циничная сволочь, Дора — совсем непонятна теперь, мне её и жаль и… Нет, мне её совсем не жаль. Только Зенф остался собой в моих глазах. Из того времени, когда мы все были вместе. Когда всё только начиналось. И ничего не случилось.
