– Безусловно, – вынужден был признать Залинар, сдаваясь.
Переезжать к нам в больницу Руаза начала немедленно, притом с небывалым и поразительным для её состояния энтузиазмом. По-моему, она даже про плохое самочувствие забыла. Сперва девушка отправилась выбирать себе временные покои, почему-то так и норовя заселиться поближе к занятым солдатами палатам. Нам с трудом удалось её уговорить присмотреться к пустующему крылу замка и определить пациентку туда. Далее последовал подробнейший инструктаж для фрейлин, что нужно собрать и привезти из необходимого. Я с круглыми от шока глазами и открытым ртом слушала перечисление нарядов и драгоценностей, с сомнением окидывая взглядом маленькую комнату, которая вряд ли всё это вместит.
Затем девушка попросила перо с бумагой и написала письмо отцу, а после и жениху, потом ещё кому-то. Всю стопку с обещанием передать адресатам забрал недовольный, ошалевший от происходящего магистр.
Я же невольно задумалась, а не поторопились ли мы с приглашением? Уж слишком ему обрадовалась принцесса. И главное, чем нам это всё грозит? Явно ничем хорошим. А куда деваться? Девушку спасать всё равно надо.
Глава 38
Оставив пациентку обустраиваться, мы удалились, чтобы не мешать, решив устроить совещание. Для чего поднялись в свою комнату, где нас уже ждала Клава.
– Ну как? Видели негодяйку? – сразу накинулась на нас груша.
– Не только видели, но и оставили в больнице на лечение. Сейчас Руаза осваивается и отдаёт последние распоряжения свите, – сообщила Зинка.
– Пффф… – то ли неодобрительно, то ли удивлённо фыркнула клизма.
– Ты лучше мне вот что скажи, – перебивая поток готовящихся высказываний, обратилась к нашей главной помощнице, – какое местное средство может стать причиной кровотечения? У нас сложилось впечатление, что девушку травят.
– Кого?! Руазу? – недоверчиво уточнила Клава. – Да кому она нужна?! Пффф…
– И всё же, ответь! – настаивала я. – Если знаешь, конечно.
– Я?! – оскорбилась груша, снова надувшись. – Конечно знаю. Пффф… Ну, например, шиена ползучая – трава, входящая в состав некоторых сборов, при частом применении может и кровотечение вызвать. Думаете, её специально принцессе подсовывают? Но шиена сама по себе горькая! Незаметно это сделать не получится!
– Значит, будем выяснять, – сделала вывод. – А сейчас пора навестить нашу пациентку, чтобы ещё раз расспросить и назначить терапию.
Мы с Зинкой собрались уйти, но вдруг Клава возмущённо заверещала:
– Эй, меня возьмите! Я тоже на неё посмотреть хочу! На эту идиотку, которая от моего потрясающего Рогнедушки нос воротит и постоянно сбегает. Эх, была бы я на её месте…
"Тогда бы бегал Темнейшество!" – подумала я, но вслух, конечно, ничего не сказала, ибо чревато.
Принцессу мы обнаружили в палате одну, девушка сидела около окна и грустно смотрела вдаль.
– Как себя чувствуете? – осторожно поинтересовалась я, незаметно доставая грушу из кармана и ставя её на тумбочку.
– Так же, – печально ответила девушка, даже не оборачиваясь к нам.
– А у вас в последнее время не появлялся привкус горечи во рту во время еды? – прямо спросила подруга.
Руаза вздрогнула и медленно повернулась. В её глазах застыл страх. Хм, что бы это значило? Чего она боится?
– Не понимаю, о чём вы, – спустя секунду, которая ей потребовалась, чтобы взять себя в руки, холодно произнесла принцесса.
Мы озадаченно переглянулись. Клава издала своё привычное "Пфф…".
Что ж, ладно, не хочет признаваться, будем пытать… В смысле лечить, что в её случае одно и то же.
– Вы сегодня ели?
– Да, а что?
– Ничего. Значит следует промыть желудок, – сделала вывод. Ну а как ещё избавляться от яда в организме?! – Зин, сходи за водой, полагаю, пары кувшинов хватит. А вам, ваше высочество, советую заколоть волосы, чтобы не мешались…
Через полтора часа, проведённых в туалете за не самым приятным для себя занятием, девушка выглядела хуже, чем при поступлении. Было невыносимо жаль принцессу. Но в лечении это чувство недопустимо. О чём я себе и напоминала каждый раз, как заставляла Руазу пить воду, а потом засовывать пальцы в рот.
Убедившись, что желудок пуст, мы разрешили девушке немного отдохнуть.
– За что вы со мной так? – жалобно простонала она, обессиленно падая на кровать. – Что я вам сделала?
– Это стандартная терапия при отравлении, – объясняла Зинка. О своих подозрениях мы сообщили принцессе ранее, заодно узнали, что девушка никого из своего близкого окружения не подозревает.
– Надеюсь, на этом всё? – слабым голосом промолвила жертва… то есть, пациентка, конечно. – Может оставите меня?
– Нет! – покачала головой я и задумчиво посмотрела на Клаву, что всё это время исподтишка подглядывала за соперницей. – Надо сделать клизму!
– Точно! – обрадовалась Зинка.
– Что? – с недоумением нахмурилась принцесса и поёжилась, интуитивно предчувствуя очередные неприятности.
– Что-о-о??? – не выдержала Клава и раскрыла всю свою конспирацию. – Да ни за что!!! Даже на меня не смотрите! Я для другого создана. Пффф… Удумали тоже… Вот ещё!
При виде говорящей груши принцесса испуганно подскочила с кровати и ошеломлённо уставилась на неё.
– Вы это тоже слышали? – неуверенно поинтересовалась она у нас. – Это что?
– Сама ты "что" и "это"! – огрызнулась Клава. – И не тычь в меня своими грязными пальцами! Ты хоть руки мыла?! Ой, да не рассказывай, а то я не видела! Неудивительно, что у такой грязнули живот болит.
– Да как ты смеешь?! – взвизгнула принцесса, покрываясь румянцем и смущённо пряча ладошки за спину. – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?!
– Само собой! С идиоткой, которая не ценит своего счастья! Это ж надо, отвергать такого потрясающего, невероятного, удивительного… Рогнедушку. И что он в тебе нашёл? Уже давно бы разорвал все договорённости и подыскал бы себе кого подостойней! Не удивлюсь, если ты сама шиену ползучую принимаешь, чтобы больной казаться.
– Откуда ты знаешь?! – поражённо воскликнула принцесса и осеклась, прикрыв рот рукой, но было поздно – мы всё услышали.
– Так вот оно что… – догадливо протянула Зинка.
– Н-да. Неожиданный поворот, – заметила я.
– И не стыдно вам, ваше высочество? – снова подруга.
– А тут, между прочим, война идёт и люди страдают. – продолжила я.
По мере наших высказываний принцесса переводила полные слёз и отчаяния глаза с меня на Зинку и вдруг взорвалась:
– Не смейте меня судить! Да вы хоть знаете, что мне приходится раз за разом переживать у тёмных, сколько унижения и боли! Да я лучше умру, чем снова туда вернусь! – выпалив это, она разрыдалась, бухаясь на кровать и пряча лицо в подушку.
