И тут Анита вздрогнула, услышав какой-то сухой стрекот. Словно стучала старинная пишущая машинка.
— Какой-то металлический… звук… — с удивлением проговорила девочка.
Тук-тук.
Очень странно было слышать в лесу такой звук.
Тук-тук. И далекий голос.
Анита попыталась понять, откуда он доносится. Подняла голову. С той стороны котловины?
Тук-тук. И опять тишина.
Анита оставила велосипед на тропинке и прошла по котловине дальше, стараясь не шуметь.
Тук-тук. И снова зазвучал голос. Очень слабый. И очень далекий.
Тук. Скрипучий голос.
Анита вошла в густой темный лес и вдруг увидела невдалеке совершенно черный деревянный домик, окутанный темными кабелями и проводами, которые торчали из него во все стороны, подобно спицам, воткнутым в моток ниток, и пропадали где-то в лесу.
Стрекот пишущей машинки и голос доносились из домика.
Дом черный, откуда хор голосов звучит.
Глава 11
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ КОЛЛЕДЖА
Когда дорога вдоль берега свернула к морю, Джейсон Кавенант поправил куртку, взял с соседнего сиденья перевязанные ремнем учебники и, опершись на спинку переднего сиденья, поднялся.
— Эй, Кавенант, ты куда собрался? — просипел младший из братьев Флинт, сидевший на заднем сиденье автобуса.
— И в самом деле… — заговорил старший Флинт, детина ростом под метр восемьдесят, с такой курчавой шевелюрой, что в ней спокойно можно было бы спрятать ананас. — Ты ведь еще не доехал до дома!
— Ты хочешь сказать — домика! — с издевкой произнес средний из братьев Флинт, толстяк, откусивший медовую ореховую палочку, купленную, а может, и украденную в кондитерской «Лакомка».
Джейсон не обратил внимания на эти слова, лишь высокомерно взглянул на остальных ребят в автобусе, которые ответили ему тем же. Все знали братьев Флинт. Знали, какие это дурни. И все молча радовались, когда те цеплялись к Джейсону, его сестре Джулии и к Рику Баннеру — в тех редких случаях, когда рыжеволосый мальчик тоже ехал школьным автобусом.
В этот раз Джейсон оказался тут один. Джулия оставалась дома, потому что болела, а Рик… Ну, он решил, что зима окончилась.
И даже если иногда шли дожди, Рик садился на велосипед своего отца и каждый день, крутя педали, сам приезжал в колледж в Сент-Ив. И нередко на обратном пути он стрелой летел под гору, опережая автобус. Все ребята, кроме братьев Флинт, высовывались в окошко и кричали:
— Это Баннер! Это Баннер!
А он только махал им, и водитель автобуса, господин Роземайер, сигналил ему.
— Эй, Кавенант, чего молчишь? Язык проглотил? — продолжали братья Флинт.
Джейсон прошел к дверям.
— Не обращай внимания, — шепнул ему Джиджер, худосочный мальчик — нос да очки, — которому повезло только в том, что он был сыном мэра. — Им просто больше нечего делать.
Джейсон только вздохнул, присел на переднее сиденье и попросил господина Роземайера остановиться на повороте у маяка.
— А потом сам доберешься домой? — строго спросил водитель.
Господин Роземайер вовсе не страдал косоглазием, но зрение у него все же было не в порядке, потому что, когда он разговаривал со своими пассажирами, автобус двигался по дороге зигзагами.
— Конечно, господин Роземайер! — заверил Джейсон водителя, и тот снова сосредоточился на дороге.
Ребята посмотрели на дорогу, которая шла под гору.
— Тебе же придется потом немало подниматься, — заметил Джиджер.
— А может, возьму лодку… — сказал Джейсон.
— Но и тогда придется подниматься домой с берега по лестнице, — продолжал сын мэра.
Впереди показался Соленый утес. Он высился по другую сторону гавани, как бы напротив маяка, и на вершине виднелась островерхая башенка виллы «Арго», где жил Джейсон.
— Это верно, — согласился мальчик. — Но мне нужно задать корму лошади Леонардо.
Джиджер понимающе кивнул. Смотритель маяка со своей страшной повязкой на глазу всегда немного пугал его.
— Он еще не вернулся?
— Нет.
— Тем лучше для нас, — усмехнулся Джиджер, поправляя очки на носу.
— Поворот на маяк! — сообщил господин Роземайер, резко нажав на тормоза и остановив школьный автобус слева от дороги.
Почти все ребята при этом что-нибудь выронили.
— Эй, ты что, с ума сошел? — крикнул младший Флинт, обращаясь к водителю.
— Я даже круассан уронил! — с возмущением произнес средний из братьев.
— Черт бы тебя побрал… — процедил сквозь зубы старший Флинт.
Водитель обернулся и прикрикнул:
— А ну-ка ведите себя прилично, вы трое!
— А ты научись водить автобус! — грубо ответил кто-то из Флинтов из-за сиденья.
Громко зашипела пневматика, дверь автобуса открылась, и Джейсон вышел из него со словами:
— Всем пока.
— Пока, Кавенант, — сказал господин Роземайер. — До завтра и привет сестре.
Джейсон по-военному отдал честь. Дверь закрылась, автобус, заскрежетав, словно трактор, двинулся с места и уехал, оставив после себя черное облако выхлопного дыма.
На обочине Джейсон помахал товарищам и опустил руку, только когда увидел, что братья Флинт корчат ему рожи.
Пока автобус не скрылся за поворотом, Джейсон стоял сжав кулаки.
«Нужно не обращать на них внимания!» — решил он про себя.
Его сестра поступала именно так.
Но ни ему, ни Рику это не совсем удавалось. Братьев Флинт отличали зловредность, невоспитанность и невероятная глупость. Джейсон дорого дал бы, чтобы преподать им однажды урок, какого они заслуживают.
Он вздохнул и постепенно успокоился. Посмотрел на чаек. Потом, закинув на плечо связку учебников, стал спускаться по дороге к маяку.
Солнце стояло высоко в небе, и день обещал быть отличным. После дождя накануне вечером земля была мягкой. Джейсон шел не торопясь к белой башне маяка, высившегося на другом конце высокого мыса.
Вдали ярко сверкало море.
Ни о чем особенно не раздумывая, Джейсон подошел к двум домикам возле маяка. В первом жил Леонардо Минаксо со своей женой Калипсо, библиотекаршей.
Еще несколько лет назад дом этот был холодным и мрачным, но с некоторых пор преобразился — в нем стало уютно благодаря красным гераням в горшках на окнах, в больших вазонах у входа и на оконных решетках первого этажа. Появились и цветастые занавески.
