Не знаю, в какой момент я стал суеверным, наверное, когда повез Свету в больнице, решив, что она родит раньше положенного срока.
Перед сто одиннадцатой замираю, постучав костяшками по двери.
– Войдите.
– Охотно! – замираю на пороге. – Ну, как ты? – спрашиваю у Светы.
– Врачи наверняка тебе уже доложили, что все в полном порядке, – пожимает плечиками. – Так что не вижу смысла отвечать.
Раисова скользит по мне странным взглядом.
– У тебя ворот на рубашке сорван.
Изумленно поднимаю руку вверх, а ведь правда, сорван! Наверное, от нервов дернул и сам не заметил, как это случилось.
Я переживал, боялся, но Света, настроенная против меня, поняла это иначе.
– Уже раздеваешься. Из штанов выпрыгиваешь! Не терпится продолжить начатое. Что ж! Вперед! Мне раком загнуться?
От удивления мои глаза чуть не выкатываются из орбит, а шары, напротив, подскакивают вверх. Окаменел! Во всех местах разом.
– Или у стены встать? – перечисляет равнодушно. – Ты посмотри, как тебе повезло. На мне только сорочка и никаких трусов!
– Прекрати, – отвечаю хрипло.
Стараюсь не думать о нежной коже под этой просторной больничной сорочкой. О сочном теле тоже не фантазирую.
– Врач порекомендовал воздержаться.
– Ах, незадача. Облом! А я уж думала, что надо прямо сейчас! – всплескивает руками и опускает их на круглый животик.
Вид Светы, нахохлившейся, словно воробей, искупавшийся в грязной луже, взбесил меня за секунду!
– Врач сказал, что тебя можно забрать. Но я думаю, тебе стоит остыть. Полежать здесь, под присмотром.
– Остыть, ха! Ты же любишь погорячее!
– Ты прекрасно знаешь, как я люблю. Но что еще прекраснее, наши аппетиты совпадают! Ты даже с этим животом умудрилась меня выдоить, представляю, что с тобой после родов станет! Будешь караулить меня на каждом углу, чтобы перепихнуться.
– Не будет такого! – надувает губы. – Тебе не помешает сбросить пыл!
– Значит, этого ты добиваешься? Чтобы я с другой покувыркался?!
– Да хоть с другими! – отворачивается. – Мне плевать!
Вот же… Змеюка.
Достаю телефон и набираю номер Тимура. У него есть дурная привычка звонить со скрытого номера, но его основной номер я знаю.
– Да, – рявкает брат в трубку. – Кто родился?
– Никто. Предложение с девками еще в силе?
Света насторожилась и едва не повела своим любопытным носом в мою сторону.
Но потом прикусывает нижнюю губу и пялится в окно, за которым уже стемнело.
Делает вид, что ей плевать. Что ж! Посмотрим…
– Конечно. В силе.
– Ты на том же месте, что и всегда?
– Само собой. Хочешь приехать?
– Буду через полчаса. Мне нужно две девки… Для разогрева. И пусть не жалуются, я хочу оторваться на полную катушку!
Тимур бросает согласие в ответ, я швыряю телефон на столик и подхожу к Раисовой, замершей без движения.
Опускаю ладонь ей на плечи и наклоняюсь над ней, задрав личико за подбородок.
– Что ты делаешь? – паникует. – Оставь меня в покое! Кажется, у тебя намечается вечеринка с шлюхами!
– Намечается, а ты…
Приближаю свое лицо к ее лицу, смешивая наши дыхания. Стараюсь не смотреть в ее глаза, подернутые дрожащей влагой, которую она тщетно пытается скрыть.
– Ты тоже в этом списке. Отказываться я не намерен, ясно?! Будешь меня принимать и ахать, как тебе хорошо!
– Нет! – пищит сдавленно.
– Будешь, – глажу по щеке. – Не хотела быть единственной, станешь последней в очереди.
– Я…
– Ну что ты? Папочке расскажешь? Думаешь, я его монтировки испугался? Не смеши. Я привык размазывать людей. В лепешки. Привык крошить корпорации в пыль, – говорю чистую правду, улыбаясь.
Даже самому себе улыбка кажется жуткой. Каким я сейчас выгляжу для Раисовой? Плевать! Плевать, но почему-то колко.
– Как же твои слова?! Всегда держать свои обещания?
– Я их и держу, – ухмыляюсь. – Я обещал, что заберу сына и заплачу за него? Именно так я и сделаю. Все остальное – игра в поддавки.
– Лжец. Подонок… Уходи!
Она падает ничком на кровать и со скоростью закручивающегося торнадо заворачивается в одеяло, как куколка, которая готовится стать бабочкой.
– Ты сама этого захотела.
Не знаю, кому я это говорю – себе или одеялу, из недр которого доносятся приглушенные всхлипы.
– Сама захотела чудовище. Получай монстра…
* * *
– Что ты делаешь, когда баба плачет?
– А? – перекрикивает громкую музыку Тимур.
Развалился, как король, на ложе vip-комнаты. Одна продажная девка уже возится с ремнем на мужских джинсах, вторая активно облизывает его шею. Третья задницей крутит, почти перед самым лицом.
– Что ты делаешь, когда баба плачет?! – повторяю вопрос.
В ответ Тимур адресует мне недоумевающий взгляд и громко хлопает по заднице стриптизершу, направляя в мою сторону.
Задница, съевшая тонкую веревочку стрингов, мгновенно оказывается на уровне моего лица, потом спускается в танце, намереваясь потереться о мой пах.
– Пшла! – отгоняю прочь. – Так что ты делаешь?!
– Задолбал. Возьмите выпить! – засовывает две сотенные купюры девкам в трусы, прогоняя их. – Чего тебе, кайфоломщик?
– Ничего! – тру горящее лицо.
– Ты хотел девок? Я тебе самых горячих привел. Что еще? Чего тебе не хватает?!
– Не знаю. Всего хватает, аж вот тут сидит! – показываю ребром ладони по горлу. – Что насчет моего вопроса?
– Ты про Азизова?
– Кто? А-а-а-а, нет, не про то!
Тимур явно вспомнил прошлую беседу, когда я просил Тимура нарыть что-нибудь на моего неприятеля Мираса. То было давно, почти девять месяцев назад, когда Мирас рыпнулся на один из подконтрольных мне ресторанов. Но потом быстро уполз в свою нору, гад ползучий.
Я думал, что он угомонился, но в ответ он устроил подставу с суррогатным материнством, подсунул мне Светлану Раисову!
Не угомонился, значит. По-крупному отомстить не может, плюнул мелко, но метко. Теперь я этот плевок с себя стереть не могу, думаю постоянно. Даже на первосортных шалав стало пофиг!
– Если ты не про Азизова, то тогда про что?! – спрашивает Тимур. – Ну? Чего молчишь? Мы не так часто видимся, чтобы я на твою постную рожу смотрел.
