Потому что эту историю папа рассказывает только в кругу семьи. Какого черта он рассказал о ней Анварову?! Этому… чудовищу!
От безысходности на глазах закипают злые слезы.
Папа не в курсе истинного положения дел, а я не вправе портить все сейчас.
Домолчалась, как говорится… Не рассказала родителям правду об ЭКО, и Аллигатор нагло этим воспользовался.
– Твой папа мировой мужик, он полностью на моей стороне! – явно с удовольствием говорит миллиардер.
– Все, больше ничего не желаю слышать! Еще лучше уходи! Мой папа – очень хороший человек и просто не знает, с кем связался! Поверил в твою ложь!
Пытаюсь вскочить с кровати, как газель, и убежать как можно скорее. Но с животом грациозности и легкости во мне поубавилось.
– Куда пошла?! – Анваров крепко обхватывает мое запястье пальцами, удерживая. – Посмотри, что я тебе принес!
Он ныряет пальцами во внутренний карман пиджака и достает оттуда какую-то банку.
– Селедка! – говорит с гордостью. – Самая лучшая.
– Боже, нет! Фу-у-у-у! Убери немедленно… – зажимаю обеими ладонями нос и рот. – Я не люблю селедку!
– Это лучшая в мире селедка. Шведский деликатес! – хвастается – Уверена, что не хочешь?!
– Шведский деликатес?! Это, что ли, сюрстремминг?! – спрашиваю с ужасом.
Ужас… Кошмар! Где он только умудрился найти знаменитую шведскую сельдь с душком?!
– Убери немедленно! Подальше! Я не стану есть тухлятину! Убери. Иначе я…
Боже, я не знаю, что сделаю с ним!
У меня кончается словарный запас и варианты наказания за такую выходку.
– Точно не хочешь? Я сам такую не ел, вообще не очень люблю рыбные продукты, но меня заверили, что это самый что ни есть деликатес!
– Не хочу. Спасибо от всего сердца, но я не голодна и тоже не люблю рыбу!
Вру безбожно. Я люблю стейк из форели, но то, что принес мне пьяный Анваров, есть не стану даже под страхом смерти!
– Не хочешь, тогда пусть вот здесь постоит! – хлопает консервной банкой по тумбочке. – Вдруг передумаешь?
– Не передумаю! Теперь уходи! – говорю настороженно.
Искренне надеюсь, что сюрпризы от пьяного Анварова кончились на тухлой селедке и в запасе больше нет ничего!
– Пора спать. Чего сидишь? – снова загребает меня в свои объятия.
Приходится мириться с кольцом его сильных рук и горячим дыханием в шею. Вообще-то даже приятно! Еще бы выпивкой так сильно не несло…
– А чего тебе хотелось? – никак не угомонится.
– Что?
– Всем беременным чего-то хочется. Чего хотелось тебе?
– Покушать сладкого и поспать. Чем больше, тем лучше. Все, теперь я хочу спать!
– А сладенького? – спрашивает коварно. – В коридоре возле двери остался целый пакет с пончиками! Ты обязана их съесть.
– Изверг. Дай поспать… Сам ешь пончики, слишком поздно!
– Всего один. Это же не селедка! Пахнет вкусно.
– Завтра съем.
– Они будут не свежими.
– Что? И это говорит мне тот, кто принес тухлую селедку?!
– Ладно, я над этим подумаю, – обещает Анваров. – Любительница пончиков. Ты и сама сейчас как пончик… Ароматная, аппетитная и…
Если он еще хотя бы раз скажет, что я круглая и мягкая, точно получит от меня затрещину!
– Свет, открой пакет с пончиками, – настойчиво просит Анваров. – Прямо сейчас. Съешь все! Обязательно все съешь! До самого дна…
– Что там такого важного?
– Пончики могут испортиться.
Скриплю зубами. Вот только сладостями на ночь глядя мне объесться не хватает.
– Минутку полежу, хорошо? Через минуту открою… – спрашиваю Анварова.
Но уже через секунду за моей спиной раздается мирное, глубокое дыхание.
Уснул? Моментально! Как младенец! И почему этот тиран не мучается с засыпанием?
Неужели уверен, что совесть чиста?
Скорее, она у него просто отвалилась, как рудиментарный хвост!
Глава 23
Амир
Противный, громкий звук звонка вкручивается в уши дрелью. На ощупь чиркаю пальцем по экрану.
– Да?
Переворачиваюсь на спину. Я не в своей спальне. Это первое.
В спальне Раисовой.
Постель пуста. Это второе.
Я помню, что засыпал рядом с Ланой. Но сейчас рука находит лишь пустоту справа от меня.
– Проснулся, крокодильчик? – из телефона льется мелодичный звук голоса Светы.
Это третье.
Крокодильчик, значит! Ах ты ж сучка моя вредная, думаю с неожиданным чувством, разлившимся в груди кипятком.
– Могла бы прошептать это мне на ушко и помочь с одним утренним мужским вопросом, – поправляю на себе брюки, ставшие еще более тесными.
– Помоги себе сам. Уверена, знаешь, как это делается!
– Нужды не было. Под рукой всегда была женщина…
– Ты можешь ни в чем себе не отказывать. Закажи женщину или доверь это мне, я выберу для тебя самую лучшую, – говорит голосом, в котором скользнули нотки ядовитой ревности.
Да-да, это ревность! Она, родная, с капелькой яда, звучит для меня как мед!
Раисова меня ревнует!
– Пожалуй, я подожду, пока ты будешь в строю. Вспомню, как настраивается ручной режим…
Пытаюсь проморгаться и привести в порядок мысли.
Сколько я вчера выпил в одиночку? Голова словно набита соломой с острыми иголками!
Наверняка я выпил много.
– Анваров, повиси на линии совсем немного. Я попрошу, чтобы тебе подали завтрак, – говорит Света с заботой.
– Охотно!
Кто-то решил быть со мной ласковой? Неожиданно, но приятно.
Вчера все вышло из-под контроля и обернулось дурно. Схватки Светы, вызванные стрессом, хоть и в порядке вещей, согласно словам врача, но все же напугали меня знатно. Отсюда все остальное – злость, срыв, нервы…
Просто я не привык бояться за других. Нужды таковой не было. Семья всегда под защитой.
Даже если бывали сложности и нам угрожали покушениями, отец быстро расправлялся с обидчиками и недоброжелателями раньше, чем я или мама успевали всерьез испугаться.
Чувство страха было мне незнакомо, но когда я ощутил его вкус с душком беспомощности изменить то, что уже свершилось, все встало с ног на голову.
Мне стало неуютно в собственной шкуре и уверенность в силах дала крен.
