– Как при чем? Тебе что, моя мама не нравится?!
– Эээ… – давлюсь.
Эрику теткой язык не повернется назвать. Изящная, даже в преклонном возрасте, вкус тонкий.
– Нравится, конечно.
– Вот. А кто вас со Светкой помирил? Я! Без кого меня бы не было? Без родителей…
Скриплю зубами. Святая святых Тимура – это его семья. Он их просто боготворит. Но пусть в своему углу боготворит, а в мой угол не лезет.
– Анжэрика, звучит почти как этажерка! Когда заведешь своего отпрыска, так этажерками и называй, а мою не смей.
– Да пошел ты.
Замолкает.
И то хорошо, мы подъехали к роддому.
Огромная корзина цветов едва помещается в руках. Пока тянул, думал, пупок развяжется!
В дверь с трудом пролезает, занимает почти весь лифт… Дай бог, в палату войдет, не в коридоре же ей стоять!
Перед дверью палаты перевожу дыхание. Ощущение, как будто с трамплина прыгать собираюсь.
С ооооочень высокого трамплина.
Волнуюсь. За дверью – моя капризная Света. Обидчивая царевишна! Ранимая. Особенно в момент появления ребенка…
А я по-крупному накосячил.
Как бы мне в голову грязный подгузник не прилетел и напутствие следом, куда я могу пойти…
Хватит стоять! Решительно открываю дверь и вхожу.
Света привстает с кровати, держится за детскую колыбельную, в которой лежит комочек в ярко-синем костюмчике. Космический неон, кажется, так назывался цвет.
– Амир, – выдыхает Света.
Она ждала меня. Может быть, даже не спала целые сутки.
Мучилась неизвестностью.
Ждала.
Я понял это.
По глазам, вспыхнувшим радостью и облегчением. По пальцам, крепко сжавшимся вокруг спинки кроватки.
Лицо измученное и резко похудевшее после перенесенного испытания, улыбка с трудом держится на губах.
Мои слова замирают в глотке.
– Амир, я родила девочку, – Света говорит быстрее меня. – Дочка. Не наследник, которого ты хотел и которого нам прогнозировали. Иногда врачи ошибаются с полом. Факт остается фактом. Девочка. Я знаю, как для мужчин твоей национальности важны первенцы, наследники. Девочки для вас второй сорт. Я родила девочку. И если ты не готов мириться с рождением дочери, то тебе лучше уйти прямо сейчас и оставить меня в покое, дав шанс на спокойную, свободную жизнь, – выдавливает.
Молчу.
Жду, что еще она скажет.
Тираду Света выдала просто огненную. К стенке приперла одним взглядом. Видно, что измучена, едва на ногах держится, но готова мне глотку перегрызть за свое.
Это я в ней и люблю.
Моя маленькая дикая женщина! С ней и на необитаемый остров не страшно попасть! Со всем справимся.
– Ты все решила, что ли? Слова мне не дала сказать.
– Я знаю, ты ждал Тагира.
– Тагира и получу! – сурово свожу брови к переносице.
– Что?
– Как-нибудь в другой раз я получу желанного наследника. И пока ты еще какой-нибудь херни не придумала, скажу сразу: попытки будут только с тобой, и Тагира мне родишь именно ты. Только ты и никакая другая!
– Что?!
Лицо Светы освещается мгновенно. Улыбка становится ярче, набирает обороты…
Я бы ослеп, если бы не светил ей в ответ точно так же!
– А чего ты хотела?
– Но я слышала твои слова, не подменили ли тебе ребенка. Переполох в больнице не прошел мимо меня. К тому же персонал только и говорит о салюте с именем Тагира! Решила, что ты… Даже не знаю… Не хочешь девочку и откажешься от… От нас.
– Даже не мечтай, что я от тебя так быстро отстану. Ты должна будешь родить мне Тагира, – улыбаюсь. – Но я рад и дочке. Только имя надо придумать.
Мы все еще стоим на значительном расстоянии друг от друга.
– Я уже придумала. Можно?
– Сейчас цветы занесу и буду готов слушать.
– Цветы? – выглядывает из-за меня. Бледнеет при виде огромной корзины. – Ты ограбил цветочный магазин?!
– Нравится?
– Безумно.
Затаскиваю корзину с цветами, закрываю дверь.
– Ну что ж, перейдем к официальной части знакомства с дочкой.
Все еще стою у порога.
– Извини, что меня так долго не было. Я готовился.
– И как, успешно?
– Честно? Не знаю… Я вроде все сделал, но самое главное – это здесь: ты и дочурка. Она кроха совсем.
– Подержать хочешь?
– А можно?
– Нужно, – улыбается Света, смотря на меня как-то лучисто.
Мягко и по-особенному, раньше так не смотрела. Сама ко мне подходит и берет за руку, подводит к детской кроватке.
– Ну, говори, как назвала! – прошу нетерпеливо.
– Тиана, – отвечает едва слышно.
– Тиана?!
– Да. Тебе не нравится?
– Анварова Тиана Амировна… – проговариваю каждую букву, смакуя. – Это охереть как круто звучит!
– Тебе правда нравится?
– Лучше и быть не может. У нее твой носик, – выдыхаю, склонившись над крошкой. – Хочу взять на руки, но она так сладко спит. Вдруг проснется?
– Боишься, что ли?
– Очень, – признаюсь честно.
Перехватываю ладонь Светы и сую себе под пиджак, к сердцу.
– Чувствуешь? Раньше такого не было. Аритмия бешеная. Сейчас порвется к чертям.
– Не порвется. Я склею, – обещает, накрыв мою руку своей. – Обещаю, – и целует.
Мягко. Нежно. Обволакивающе.
В ней что-то изменилось, стало другим. Вкус губ все тот же, но оттенки, которые Света в него вкладывает, другие… Я зачарованно пью их из губ Светы, впервые понимая, что значит забота и нежность, искренность в одном флаконе.
От этого мое сердце еще сильнее бьется, мучительно на разрыв, пробивая клетку. Ломится в ребра, шумит в голове частым пульсом.
Мы целуемся самозабвенно, я крепко сжимаю Свету в объятиях. Когда поцелуй разрывается от недостатка кислорода в легких, могу выдавить лишь одно:
– Спасибо.
Слово одно-единственное, но я вживаюсь в него всем, что чувствую: весь спектр эмоций, каждый вдох, каждую мысль и натянутый нерв.
Ощущаю, что она понимает. Да-да, сейчас Света точно понимает сердцем и знает, что я не лгу, не изворачиваюсь, не играю.
Спасибо за все, родная.
* * *
