– Получается, все самое захватывающее вот только сейчас началось?
– Захватывающее? – с сомнением покачала головой девушка и снова задумалась.
Матфей решил не мешать командору размышлять и с аппетитом откусил большой кусок чего-то вкусного, мясного. Из местных блюд он успел много чего перепробовать, но эту вкуснятину ел впервые. Пример голодного писателя оказался заразительным, и его спутница с не меньшим удовольствием присоединилась к ужину.
Примерно через час, сытые и довольные, Стакката и Матфей любовались последними лучами заходящего солнца, раскрасившими струящийся водопад в невероятный оранжево-розовый цвет.
– Как красиво! – воскликнула девушка, – жаль, Романа здесь нет, мне бы хотелось сохранить это потрясающее зрелище на память.
– Ну, я не Ромка, но кое-что тоже могу, – Матфей достал мобильный, сделал несколько снимков, а потом включил запись видео.
Солнце величественно скрылось за горизонтом, его последние лучи скользнули по падающей воде и растаяли.
– Вот, вернемся на корабль, я тебе скину. Будешь любоваться, вспоминать наш отпуск. Когда еще на такой красивой планете побываем!
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Стакката, чувствуя, что настроение вечера меняется в сторону разговоров о личном, – спасибо, и за снимки, и за ужин. Думаю, мне пора возвращаться.
– Я провожу, все равно хотел спросить кое о чем. Скажи, а что ты планируешь с нашим пленным делать?
– Хороший вопрос, еще не решила. В письме с инструкциями, которые Фанфары прислали, едко так предлагалось его на Тулумбасе оставить. Знают, что у него провал в памяти. Я сначала хотела из принципа его забрать.
– Может, они на это и рассчитывают? – предположил Матфей.
– Вот и я о том же подумала. И совсем запуталась в своих рассуждениях. Они могли специально так сказать, чтобы я его не оставляла. Но эти двое слишком хорошо всех нас знают, и поэтому могли спровоцировать меня на нужное им действие – взять его с собой. А с другой стороны, раз так, то они могли ведь и дальше проследить ход моих мыслей – я решу, что им выгодно присутствие пленника на «Увертюре», и, значит, я его все-таки оставлю здесь или… И так до бесконечности. Так что я в полном замешательстве. Не знаю, как поступить правильно.
– Ну, тут все просто, – небрежно махнул рукой Матфей и удостоился любопытно-удивленного взгляда, – смотри сама, почему он вообще у нас оказался?
– Диез побоялся, что мужчина опишет его внешность, а похищение Джаза и Арии свяжут с «Увертюрой». Не хотел подставлять команду.
– Воот! А сейчас что изменилось? Ну, потерял память парень, а надолго ли? Мы не знаем. Может, только улетим, он сразу же все вспомнит, свяжется со своими.
– Логично. Но с другой стороны, о том, что беглецы у нас на борту, знают Фанфары и куча людей на Тулумбасе.
– Да, только люди на Тулумбасе – не члены Синдиката, и им дела нет до нас. И Фанфары, тоже еще неизвестно, как и с кем связаны. По мне, лучше этого пленника сбагрить членам сопротивления, пусть сами решают, что с ним делать, или оставить на планете какой-нибудь, типа Земли, которая в космос не летает.
– Что ж, в одном я с тобой согласна – нам стоит связаться с сопротивлением, спросить, как лучше поступить. Они знают методы работы Синдиката, могут дать хороший совет.
– Рад, что у тебя одной проблемой стало меньше, – Матфей искренне улыбнулся и, к своему огорчению, заметил, что они уже пришли к домику, в котором остановилась Стакката. – Какие планы на завтра?
– Диез с Арией пригласили меня на выставку вооружения. Хочешь с нами? Может, подберешь что-то полезное для предстоящих диверсий? У меня стойкое предчувствие, что наши задания станут на порядок опаснее.
– С удовольствием. Ну… мне тоже, пожалуй, пора. Спокойной ночи, командор Стакката!
– Спокойной ночи, диверсант Матфей, – с улыбкой ответила она, помедлила секунду и закрыла дверь.
– Спокойной ночи, девушка моей мечты, и спасибо за свидание! – сказал он шепотом, направляясь к себе, – Все-таки это было свидание!
В оставшиеся дни отпуска они с Романом дважды возвращались домой и окончательно запутались во времени, которое не совпадало на Земле и на «Увертюре», и никакой системы им отследить не удалось. В первый раз вернулись больше, чем на сутки, но на Тулумбасе их отсутствия даже не заметили – не пропало ни одной секунды. Зато во второй раз разница составила на два часа больше, чем на Земле. Обнаружилась и еще одна интересная закономерность: когда Роман находился рядом с Матфеем, оба перемещались в одно место. Но, стоило им разделиться, в свой мир они тоже попадали порознь. Но синхронно. Роман, как всегда с оптимизмом, отметил, что «это уже кое-что», и «хоть какая-то стабильная и неизменная, а главное – предсказуемая константа». На вопрос друга: «А что нам это дает?» Роман ответил честно: «Не знаю».
Матфей решил не рисковать и написал постов на три недели вперед, настроил таймер отправки и извинился перед подписчиками за нерегулярные ответы на комментарии, пообещав, что обязательно расскажет как-нибудь о своих новых удивительных приключениях. Оплатил аренду квартиры, позвонил маме, перевел ей часть денег. Еще отправил один из рассказов Ларисе Михайловне, за что и получил новый перевод на карту и сообщение: «Отлично, продолжайте в том же духе». Роман тоже времени даром не терял и составил сравнительную временную шкалу их путешествий, рассчитывая, что в будущем что-то прояснится.
В последний день отпуска отдохнувшая команда вернулась на корабль. Все в превосходном настроении, даже Джаз, который, похоже, смирился с большой любовью своей дочери, тем более, что Диез и Ария уже успели зарегистрировать свой брак. А вот состояние пленника оказалось не таким радужным – он находился на грани истерики. Все эти дни просидел один, взаперти, хорошо, хоть с едой и водой. Ничего не понимающий «двадцатилетний» парень требовал объяснений. И ему их предоставили. В виде зеркала, из которого на «юношу» испуганным взглядом смотрел мужчина лет сорока. Шоковая терапия вернуть память не помогла, и заключенному потребовалась терапия традиционная. Баритон накачал пациента успокоительным, показал запись его встречи с Фанфарами и развел руками, объяснив, что пока не знает, чем еще помочь. Пообещал проконсультироваться с коллегами. И добавил, что так как он, «двадцать лет спустя», является опасным типом, то увы, выпустить его не может, придется пока потерпеть.
В 8 утра все, по традиции, собрались в кают-компании и Стакката напомнила команде цель полета – система Шлягер, планетоид Яйбахар. Минор получил координаты и умчался поднимать корабль в космос. Остальные засобирались по своим делам.
– Матфей, задержись.
Члены команды загадочно переглянулись – в последнее время эта фраза Стаккаты стала почти обязательной в конце каждого совещания. Как оказалось, Минор уже собирал ставки: оставят диверсанта для личной беседы или нет.
– Слушай, давай хоть условный знак какой придумаем или будем где-то тайно встречаться, – предложил Матфей, – а то так о нас с тобой скоро сплетни пойдут по кораблю.
