– Октавия, это правда ты или у меня бред?
– Нет у тебя бреда. Ты понял, что я тебе сказала?
– Да, мы с тобой – родственные души. И теперь ты не знаешь, что делать. Нужно меня оставить тут, это единственный вариант, а тебе чувства мешают. Брось. Я солдат. Был солдатом и умру солдатом. Могло быть и хуже.
– Тебе принципиально умирать именно сейчас? Шаляпин, давай, приходи в себя, ну же! Это очень важно. Мне нужна твоя помощь, мне нужен ты. Я серьезно!
– Я тоже серьезно. Когда ты выглядишь как Октавия, то почти даже симпатичная. Но раз уж мы откровенничаем… С тобой бы я связал свою жизнь. Мне никогда не везло на умных и смелых женщин. Ты сильная, не знаю, насколько уж у вас крепка эта зависимость к родственной душе, но ты справишься, иди, я все понимаю.
– Помнишь, ты расспрашивал меня, каково это, быть метаморфом? Я предлагаю тебе узнать самому. Но процесс необратим. Если ты решишься, мы не только сами выберемся отсюда, но спасем заложников и расквитаемся с Синдикатом. Ты согласен?
– Стать таким же крутым, как ты? О, да, ветерок, я согласен.
В следующее мгновение его тело пронзила острая боль. Казалось, клетки разъединились и рассыпались по всей вселенной. И сразу же что-то неуловимо изменилось. Шаляпин легко вскочил, словно его не избивали пару часов кряду.
– Тссс, – снова пропел воздух.
Все верно, он упал на пол и застонал. Если кто-то следил за ним, то не должен был ни о чем догадаться.
Тот самый ветерок вдруг проник внутрь него. Шаляпин дернулся по привычке.
– Валентин, нет времени, доверься мне. Главное – ничему не удивляйся, представь, что ты в виртуальной компьютерной игре.
Он кивнул.
– Ты теперь, как и я, можешь создавать две отдельных формы. Будет непривычно, но ты справишься. План такой…
***
– Что, снова не получилось? – разочарованно спросила Стакката, не заметившая трехдневного исчезновения первого помощника.
В ту же секунду Матфей совместил реальность кухни, где пряталась командор, c кают-компанией. Девушка даже взвизгнула от изумления, а Матфей с сияющей улыбкой объявил:
– Получилось, все получилось!
Стакката и Диез облегченно выдохнули, а Василий едва слышно зазвенел, по нему словно пробежала световая волна, он немного наклонил голову и сказал:
– Мы рады! Все, что сейчас, это важно.
– Вася, что важно? – спросил Матфей.
Но странный «никогда не одинокий» грибенок ответил в стиле капитана очевидность:
– Все, что сейчас – важно!
Поняв, что из грибоида больше информации не выудишь, Матфей рассказал о своей встрече с отцом и о подробностях операции, которую они разработали.
На первый взгляд, план казался странным. Стакката вопросительно посмотрела на Диеза и Василия. Первый неопределенно пожал плечами, а второй уверенно качнул грибовидной головой.
– Единственное слабое место в плане – отсутствие связи с Октавией и Шаляпиным, – продолжил Матфей. – Важно правильно выбрать время. Если мы задержимся, то они предпримут попытку убежать с заложниками, а шансы выбраться с Крахт-10 живыми – почти нулевые. А если поспешим – не успеют вывести заложников из каземата, синдикатовцы убьют арестантов при штурме. Мне Шестой рассказывал, что у них такие указания охранники получают. Ачхор предположил, что выждать нужно не меньше трех часов, но принимать решение придется нам самим. Василий, Октавия – метаморф, свяжись пожалуйста с остальными грибоидами, возможно, общими усилиями получится как-то ощутить ее?
Василий послушно засветился.
– Меня волнует предатель, – постучал пальцами по столу Диез. – Наверное, пока мы здесь, все остальные собрались в рубке. Все, кроме Октавии, и это выглядит подозрительно.
Матфей кивнул, соглашаясь с ним, и вызвал Романа.
– Ну, как вы там?
– Все норм. Корабли окружили нас, но больше не приближаются. Ты, наверное, и так знаешь, вы же в кают-компании совещаетесь, а там экран, сами все видите.
– Ага. Да, про корабли знаем, хотел поинтересоваться, как там у вас боевой дух. Вы, кстати, Октавию не теряйте – она как сирену услышала, сразу сюда помчалась, не стали уж ее выгонять.
– Матфей, что же мы теперь делать-то будем, у тебя уже есть план? – послышался тревожный голос Мелодии.
Стакката приподняла бровь – вопрос девушки добавил сомнений в ее адрес.
– Василий сказал, что нам пока бояться нечего, – успокоил ее Матфей – мы тут останемся, будем руку на пульсе держать, а вы будьте наготове, но не переусердствуйте, займитесь чем-нибудь, чтобы отвлечься.
Матфей вдруг заметил выражение лица Диеза.
– А да, Ром, привет Арии сам знаешь, от кого, мы тут будем еще долго заняты. Все, дружище, отбой.
Второй помощник с благодарностью кивнул Матфею.
– Разделимся, – предложила Стакката. – Диез, Василий, вы остаетесь тут, а мы с Матфеем отправимся на резервную палубу, раз уж он любезно нам ее создал! Надо подготовиться к приему гостей. Диез, сразу сообщи нам, как у Василия появятся новости об Октавии.
– Ясно.
«Создатель» палубы сделал витиеватый театральный поклон в стиле средневекового аристократа и протянул руку командору, она игриво протянула в ответ свою. Реальность совместилась, и они исчезли из кают-компании.
***
– Удивительно! Кто бы мог подумать! Раз, и усилием воли создал на корабле новый уровень, – воскликнула Стакката.
Стоило им оказаться наедине, как Матфей изменился: он сбросил с себя образ уверенного и бесстрашного человека и теперь с нежностью смотрел на девушку.
– Я ужасно соскучился по тебе! Моя жизнь рушится. Все, к чему я привык, оказалось ложью, внезапно появился отец, который возлагает на меня какие-то надежды вселенского масштаба, а мне хочется только одного – быть с тобой. Ты, словно якорь, держишь меня, не даешь потеряться в бесконечных реальностях!
– Матфей, – Стакката потупила взгляд, – теперь, когда ты примирился с Ачхором и принял на себя свою новую роль… Это то, чего я с самого начала боялась. Я тебе не пара, ты ведь и сам все знаешь. Моя семья – самая обычная, я тебе не ровня. Посмотри на Диеза – ради любимой ему пришлось разорвать связи с родителями, я не хочу становиться причиной разногласий между тобой и только что обретенным отцом.
– Стакката, ты никогда не станешь причиной разногласий! Я рассказал отцу о тебе. Даже больше того – я только о тебе и говорил все время. Он уважает тебя и очень хочет познакомиться лично. Да что говорить, даже Фанфары отзываются о тебе не так плохо, как обо всех остальных!
– О! Ну да, Фанфары – это весомый довод, – рассмеялась она.
Матфей посмотрел ей в глаза и серьезно спросил:
