– Просто? – усмехнулся Диез, – Это как раз и настораживает.
– Возможно, так и было задумано, – предположила Ария, – главарь ведь не знал, что Кира уже расшифровала кристалл, иначе, пока мы его нашли бы и смогли извлечь информацию, прошло бы не меньше двух дней, если не больше. И тогда такой прямой путь привел бы нас прямо к…
– Согласен с Диезом, – кивнул Шаляпин, – слишком просто. Быстро нашли, легко расшифровали. А если этот кристалл попался бы нам первым? Кира сказала, что он на виду лежал. Потеряли бы сколько – час? Нет, тут определенно есть еще что-то.
– Нельзя терять времени, с каждой секундой риск неудачи возрастает, – уверенно сказал Ачхор, – я пойду туда в любом случае.
Клод и Кира все еще сидели на полу. Девушка боялась шелохнуться: не привыкшая к ласке она жадно впитывала новые ощущения. Человек касался ее плеч бережно, нежно. Нежно! Хотелось замереть и просидеть так вечность или хотя бы еще мгновение. Но мужчина встал, взял Киру на руки и посадил ее в кресло. Сам присел рядом и тихо сказал:
– Меня зовут Клод. Сейчас я должен тебя оставить ненадолго, но обещаю, мы поговорим, как только я вернусь.
Кира совсем растерялась и просто кивнула в ответ.
– Я тоже так считаю, – сказал вдруг резко ставший серьезным Клод, – это, определенно, ловушка, и вам, Ачхор, туда точно нельзя идти. Мы не можем быть уверены, Стивия это или кто-то на нее похожий.
– А как же она? – Матфей кивнул в сторону Киры. – Кто тогда научил ее совмещать реальности?
– Даже если ее научила Стивия, то это случилось в прошлом. Лица Кира не видела из-за шлема, так что… Да, та женщина, – Клод указал пальцем в монитор, – вполне может оказаться кем-то другим!
– Как бы то ни было, – прекратил споры Ачхор, – я пойду. Если это моя жена, то я первым должен ее увидеть.
Клод внимательно посмотрел на Октавию, потом продолжил:
– Хорошо. Матфей, Кода – вы остаетесь. Рисковать еще и наследником мы не имеем права. Отправляемся я, Стакката, Шаляпин, Диез, вы… – метаморф посмотрел на инженера, смутившись, потому что даже не пытался запомнить его имя.
– Изцуаквард, – понимающе улыбнулся тот.
– И я, – пискнула Кира.
Все разом повернулись к ней. Девушка заерзала в кресле.
– Мне надо, обязательно. Не знаю, почему, но я уверена в этом, – тихо, но твердо пояснила она.
– Мы с Шестым идем с вами, – прозвенел голосок грибоида.
– Хорошо, – кивнул Клод. – Десять минут на сборы. Встречаемся здесь. Всем вооружиться по максимуму, будьте готовы к любым неожиданностям.
Глава 18. Спасательная операция
– Октавия, ты чувствовала то же, что и Клод? Все это время, пока мы были знакомы? Мне казалось, я пережил разное, но такой ужасающей пустоты и одиночества даже представить себе не мог.
Она лишь ласково посмотрела на Валентина.
– Понимаю теперь твои чувства там, в камере на Крахт 10, – покачал головой Шаляпин.
– Всё, как я тебе и говорила, – мы свободны, как никакое другое существо во вселенной. Но только до тех пор, пока не встретим родственную душу.
– А бывает, что два метаморфа – родственные души друг другу?
– Конечно, – Октавия улыбнулась и нежно положила руки на плечи Валентина.
Он обнял ее в ответ и тоже улыбнулся, но в этот раз улыбка получилась горькой.
– Если твоя родственная душа вдруг оказывается метаморфом, то это самый счастливый вариант, такие чувства всегда взаимны. Но что-то в нашей природе не даёт нам сидеть на месте, почти никто не живет подолгу на родной планете. Мы путешествуем повсюду, чаще всего тайно, в одиночку или небольшими группами. Свои секреты мы храним столь бережно, что о нашем существовании знает всего несколько сотен человек. Правда, гуляет по вселенной десяток легенд, но в них никто не верит.
– И как же вы… А что с Клодом? Он справится?
– Да, – уверенно ответила Октавия, – тем более, что Кира будет с ним, ее близость придаст ему сил.
– А потом? Я хотя бы видел твои перевоплощения, а девчонка и так уже получила шокирующих новостей больше, чем нужно . Представляю, если сейчас ей вывалить на голову еще и влюбленного метаморфа!
Октавия вздохнула.
– Иногда случается, что тот, с кем нас так тянет соединиться, не отвечает взаимностью. Или страх от понимания нашей сущности слишком велик. Некоторым из нас удавалось прожить всю жизнь в одном единственном физическом теле вместе со своим избранником, но они всегда старели и умирали вместе с ним.
– А если не удавалось?
Октавия опустила глаза.
– Если Кира не примет Клода, все будет ужасно, да? – догадался Шаляпин.
Она едва заметно кивнула.
Валентин обнял Октавию покрепче и прошептал:
– Не волнуйся сильно, я присмотрю за ним. Жаль, что ты не сможешь разделиться, слишком уж мы далеко будем. Мне теперь вдали от тебя тоже как-то неспокойно. Зато я снова буду одним собой, а не двумя, хоть какое-то счастье.
– Прости меня, быть разделенным, да еще так долго! Даже не представляю, как ты справился. Мне очень повезло с тобой, ты – лучшая родственная душа, о которой можно мечтать. Время, нам пора, – с грустью сказала Октавия, еще раз улыбнулась и исчезла.
Валентин взял сумку и вышел из каюты.
Свои отношения они до сих пор хранили в тайне.
***
– Кира, пойдем я подберу тебе что-то из защитного снаряжения, – предложил Клод.
Девушка рассеянно кивнула.
Выходя из кают-компании она почему-то подумала, что это странное существо, Василий, и властный мужчина рядом с ним, рады, что их оставили наедине. Ее мысли снова сбились: новообретенная семья? Та женщина, оказывается, ее мать, и еще тот, суровый оказался отцом… И Матфей! Кира снова едва не заплакала, но тут же ощутила, что ее ладонь уже давно держит в своих руках Клод.
«Почему вы так добры ко мне?» – хотела она спросить, но побоялась услышать ответ.
Вместо этого постаралась незаметно рассмотреть своего спутника. Короткая, аккуратная стрижка, ростом чуть выше Матфея и почти на голову выше ее самой. Крепкая, но не особо атлетическая фигура, приятные, без вычурной мужественности, черты лица. Только вот странное ощущение – словно все это ненастоящее и в любую секунду может измениться. Она даже усмехнулась: как только могла такая глупость в голову прийти?
Они вошли в просторную оружейную.
– Ох! – восторженно воскликнула Кира. – Сколько здесь всего!
– Послушай, я не дам тебе оружия. Подберем подходящую защитную одежду и вернемся. Это не потому, что я или кто-то еще тебе не доверяет. Мне так спокойней – буду уверен, что безоружная ты не кинешься геройствовать. Почему-то не сомневаюсь – ты смелая и решительная, но чуточку безрассудная.
