- Ой, слыхала Микитишна? Новости-то какие! Ну окромя того, что ведьма наша проклятая баню спалила! – донесся далекий голос. Странно, но в избушке все было отчетливо слышно. – Акулина уже четвертого ребенка от домового в болоте топит! Вот клянусь тебе! Сама слышала!
- Шкирла! – согласился кто-то.
Я покосилась на окно, поросшее паутиной, а потом мой недовольный взгляд вернулся обратно в книгу. Разобрать буквы было ой как непросто.
Ничего такого про заигрывания домового нет! Кроме косичек!
- О, если домовой к вам явился, то он хочет вас о чем-то предупредить! Чаще об опасности! – прочитала я, поглядывая на печь. Мой-то к чему явился? Тоже вопрос! Теперь уже и мне было страшно. Надо будет спросить!
- Дык, о чем он меня предупредить хочет? – прошептала баба, сложив руки на груди.
- Видимо, о том, что жизнь вас тяжелая ждет! - попыталась утешить я несчастную, стараясь найти хоть что-нибудь полезное. Утешительница из меня была так себе. – Нелегкая жизнь!
Даже спросить не у кого! Бесы умелись куда-то, и до сих пор не вернулись. Где их, кстати, нелегкая носит?
- Он наваливался? – спросила я, хмуря брови, и мельком поглядывая на застывшую бабу, которая боялась даже прикасаться к чему-либо. Поэтому и прижимала руки к груди.
- Да, наваливался! – ответила она, с опаской озираясь.
- Если на вас навалился домовой, - прочитала я как-то радостно, подозревая, что это может как-то помочь. – Нужно спросить: «К худу или к добру!». И ждать ответа. Он может либо выдохнуть: «Ху!» или «Добру!». Может иным способом показать будущее. Ежели погладит пушистой ладошкой, то жди добрых вестей! А коли шлепнет, то готовься слезы проливать!
- Ой! И спрашивала, и ждала! – покачала головой баба.
- А он что? – прищурилась я, поглядывая на свою печку. А что он там, собственно делает?
- Вчера ночью было к худу, к худу, к худу…! А потом как… к добру … ! Это значит, к худым вестям? – скуксилась баба, расправляя юбку на коленях. – А до этого, всю ночь прямо к худу! Только под утро к … добру!
Я шумно вздохнула, примерно представляя процесс гадания!
- Ой, боюсь я спать в доме! А то опять придет! И снова то к худу, то к добру! – помотала головой баба. – Буду у кумы спать! А вы, ежели не верите, то можете сами у меня переночевать, ведьма – матушка! Пойдемте! В избу отведу!
Мне вспомнились слова бесов. Пока помогаешь людям - «ведьма – матушка», а стоит только что не так, то все! Проклятая ведьма! А мне еще баню, я так понимаю, не простили!
- Так, я помогу вам! – утешила я бабу, которая встала со скамейки.
Послышались голоса бесов. Они явились так же внезапно, как и пропали.
- Вы где были? – спросила я глядя на них.
Баба чуть в обморок не упала, но вовремя за стену ухватилась.
- Куда послала, туда и пошли! – ответил левый бес. – Ничего там интересного в Нафиге нет! Да, Анчутка?
- Мы же делаем все, что ты говоришь! – поддакнул правый. – Тебе рассказать, что там?
- Я вас никуда не посылала! – удивилась я, не обращая внимания на бабу, которая то и дело в ужасе пятилась к двери.
- Ты нас нафиг послала! – заметили бесы, но я отмахнулась. Потом разберемся. Мне сейчас срочно нужно восстанавливать репутацию в глазах деревни!
- Тут с домовым разобраться надо! - проворчала я. – Вот, жертва его темперамента стоит!
На улице уже стемнело, намекая, что за печкой в чьей-то избе уже сидит маньяк наизготове! Нет, ну надо же!
- Пошли, будем домового твоего смотреть, - вздохнула я, беря бабу под локоть. Мастер спорта по ночным приключениям вышла на дело, ведя за руку потерпевшую от мужского внимания.
Деревня встретила нас одинокими огоньками окошек. Меня облаяла чья-то собака. Мимо меня прошла наглая курица, которой по такой грязи срочно требовались резиновые сапоги.
Мы прошли всего-ничего, как вдруг баба показала рукой на один из домов. Потрескавшиеся ставни еще хранили следы наивной живописи.
- Входите, матушка – ведьма! – ввели меня в темную избу, которая мало чем отличалась от моей. Разве что в ней было чисто.
Пока я рассматривала скудную утварь, старую прялку и выбеленную печь, послышались спешные шаги прочь.
- Будем делать засаду! – потерла я руки. – Главное, чтобы засаду не сделали нам!
Глава одиннадцатая. Будильник будешь?
- Что это может быть? – расхаживал один бесенок, стуча копытцами. Он напоминал Шерлока Холмса, которому собака Баскервиллей «нафурила» в ботинок. Второй бес сидел на сундуке, покачиваясь, словно записался на курсы верховой езды.
- Тебе же сказали, что домовой! – шмыгнул пятачком второй бес.
Я внимательно смотрела за печку, в надежде услышать шелест, покашливание или другие признаки присутствия. Но за печкой было тихо.
- А может – муж вернулся? – все так же расхаживал великий сыщик, авторитетно почесывая подбородок.
- Откуда? – на всякий случай уточнила я, присаживаясь на скрипучую старую кровать. При мысли о том, что это муж вернулся, мне стало как-то не по себе. Я взбила рукой серую подушку, рассеянно обводя взглядом сонную избу. Свет луны падал в оконце. Над прялкой серебрился столп пыли. Дом сам по себе поскрипывал. В печную трубу завывал зловещий ветер. А мне еще покойников не хватало!
- Оттуда! – заметил бес, замирая. – Может, соскучился? А?
- Тады сыростью пахнуть должно! – принюхался второй бес, потешно морща пятачок. – А еда должна скисать и портиться! Причем, быстро! И земля могильная то там, то здесь должна появляться!
Я поежилась, представляя, как дохлый супруг настаивает на супружеском долге посмертно! Становится почетным некрофилом нашей деревни, я не хотела, поэтому вскочила и пошла проверять.
Приоткрыв горшок, на котором лежал платок, я попробовала пальцем пшеничную кашу. Вроде бы не испортилась. Молоко, стоящее в крынке тоже было жирным и вовсе не кислым.
В чужой избе пахло квашней и выпечкой. Бесы с любопытством рассматривали горшки, прикрытые платками. Непривычный запах чужого жилья всегда вызывал у меня странные, порой, противоречивые чувства. Казалось, он таит в себе секреты, которые хотят спрятать хозяева от посторонних.
- Не покойник! – с облегчением выдохнула я, мысленно закапывая любвеобильного покойника с букетом сухих цветов обратно в могилу.
- Ну тогда я не знаю! – развел руками бесенок. – Может и правда… домовой!
Время было позднее. Я прильнула к мутному окну, видя, как серые ночные тучи медленно и грузно скользят по небу.
- А чем деревня так Хозяина Топей прогневила? – внезапно даже для самой себя, вырвалось у меня.
