Я представила огромные замшелые валуны, которые спрятались где-нибудь в лесу и успокоилась!
Кое –как прибравшись, я стала собирать мусор. В руке был чей-то коготь, который я собиралась выбросить.
- Куды!!! – заорали бесы. – Это ж чертов коготь! Полезная штука! Знаешь, как сложно его добыть!
Я пожала плечами, отложив коготь, как вдруг посмотрела на клок волос.
- Куды! – вцепились в меня бесы. – Это же русалочьи волосы!
Мысль о том, что я бегаю по лесу за русалками, с ножницами и криками: «Салону красоты срочно требуются модели», заставила меня пожать плечами и пощадить находку.
- Это палец мертвяка! Это саван проклятого покойника, который не в полнолунье! Это нож, который в вихрь бросаюсь! – выдирали у меня из рук все, что приличный человек посчитает мусором. В итоге я выбросила только надежду навести порядок в доме.
- Тебе бы обереги обновить! – тормошили меня бесы, когда за окном орал отчаянный петух, разгоняющий ночной морок.
До полудня я чувствовала себя художником - могильщиком. По подсказке книги и бесов я развешивала пучки трав над окном, закапывала странные предметы под порог, рисовала какие-то символы, напоминающие каракатицу.
- Ну все, - обрадовались бесы, чувствуя себя виноватыми в том, что не напомнили.
- Нет, еще не все! – расправила я плечи, вытаскивая из печки старую головешку. – А оберег от идиотов?
«Ведьма принимает с …», - писала я углем прямо на старых досках большими буквами.
- С восьми до … до… - протянула я, поглядывая на деревню. – Двенадцати! Перерыв с девяти до десяти!
«Старикам скидки», - сжалилась я, понимая, что грабить бабушек было бы неправильно.
- Фух! – выдохнула я, радуясь, что теперь защищена – защищенней некуда!
Только я стала укладываться спать, наматывая на себя цепь в дверь постучали. В щель маячила фигура в юбке.
- Женщина, вы по записи? – спросила я, как вдруг за дверью послышалось перепуганное: «Сразу видно, ведьма! Усе прям знает!».
Скоро я талоны выдавать буду!
Нехотя оторвав попу от скамейки, я направилась к двери.
- Вам чего? – спросила я, хмуро оглядывая с ног до головы гостью, что мялась на пороге.
- Прописи! – кивнула женщина, не решаясь зайти в избу. – Все как вы и сказали! Так помогете?
- Так, у меня третий глаз близорук! Он видит лишь смутно! – вздохнула я, как вдруг увидела у нее в руках полотенчико с крынкой и еще чем-то.
Желудок заурчал, требуя законный завтрак.
- Вот тебе ведьма - матушка! – выручили мне компенсацию за вредность. Ммм! А хлеб свежий!
- Так, в чем беда? – спросила я, осматривая гостью, которая поправила пестрый платок.
- Мужик у меня вечно по бабам ходить! Сейчас вон! К Малуше похаживает! – сокрушалась клиентка. – Надобно мне его от этого дела отвадить! Помогете? А я одеяло соткала, принесу вам!
- Ладно, - согласилась я, понимая, что мне бы еще рубахой разжиться. А одеяло не помешает.
- Малуша живет вон там! По ночам ходит! Вы его отвадьте! – вздохнула обманутая жена, прощаясь и ковыляя к дороге.
Закрыв дверь, я услышала, как кто-то медленно читает по слогам: «Ведьма принимает с восеми…. До двенадцати! Ох, ты батюшки! Втыкуха!
Я отломила хлеб, запивая молоком, на которое у меня была аллергия. Но каким-то чудом здесь она прошла.
- Слыхала, Матрен! Ведьме-то нашей, бесстыдница, восемь мужиков надобно! Али дюжина! Восемь, ежели дюжих, а дюжина, ежели хилых! – слышался бабкин голос. – Вот срамота! Прямо на избе написала! И шоб постарше были!
- Простипома! – согласился еще один старческий голос.
Я пыталась стереть надпись, но у меня не получилось. Она так и осталась.
- Так, отвороты! – жевала я хлеб, листая книгу. – Угу…
- Не там ты смотришь! От одной отвадишь, к другой пойдет! – запротестовали бесы. – Не так мужиков от гулянок отваживала бабушка наша! А она могла! Раз и навсегда! Она в свинью оборачивалась и мужика по селу гоняла! А потом как бабка пошептала! Больше ни-ни! Как пойдет мужик домой с гулянок, так за ним свинья идет! Темно, страшно, а ты за ним идешь. До дома провожаешь! Вот мужик после этого долго еще на гульки не ходит!
- В свинью? – спросила я, округляя глаза.
- А иначе никак! – вздохнули бесы.
Глава двадцать третья. До поросячьего визгу
Я слабо представляла себя, бегающей по деревне с задорным похрюкиванием. И даже на всякий случай смела крошки со стола.
В голове вертелась сотня способов, как стать свиньей. Причем, редкостной. Например, напомнить, что занимала деньги и уточнить, когда вернут? Не ответить на сообщение «Привет! Ты как?» спустя год после внезапного исчезновения любви с радаров. Не помыть за собой кружку и забыть закрыть хлебницу.
- Был у нашей ведьмы нож особый, заговоренный! Она с его помощью в свинью оборачивалась! – переглядывались бесы, роясь в хламе. – Нужно найти его!
И мы стали дружно искать нож, пока что безуспешно шевеля очень полезный мусор.
- Позови домового! Он все знает, что в доме происходит! – переглянулись бесы, пока я рассматривала какое-то яйцо, покрытое паутиной. Четырехлапый паук вылез посмотреть, но как только понял, что мы ищем что-то очень нужное, но тут же испуганно спрятался, словно пришли про его лапы.
- Домовой! – крикнула я, сдвигая какие-то кости. – Где нож, чтобы в свинью оборачиваться?
- Вон в том углу! У левом! – послышался голос из-за печки.
- Спасибо, - обрадовалась я, переместившись к левому углу. Час мы с бесами перебирали очень полезные вещи, но ножа так и не обнаружили!
- Вспомнил! У правом! – скрипнуло за печкой.
Мы уже сидели и перебирали правый угол, отбрасывая кости, травы, доски, ленты.
- Гляди, что я нашел! – обрадовался Анчутка, доставая красные бусы. – Это ж оберег от болотника! Бабушкин! Брусничные бусы!
Бусины были странными и напоминали сушеные ягоды.
