"Икота, икота, перейди на Федота, С Федота на Якова, С Якова на всякого, А со всякого, И с Федота, и с Якова уходи ты икота, к себе на болота. Поклонись ты тине в глубокой трясине»
Значит, икота пришла с болота. Надо будет у бесов спросить. Только спят они.
- А сам-то ты, как в бабке оказался? – спросила я, листая книгу.
- Сам не ведаю! Может, бабка ведает! Но мне не говорит. Оказался и оказался! Рос я в ней, и вон каким вырос! – послышался голос Федор Федоровича. – А бабке помирать скоро, вот я и потребовал ее к тебе отвести! Поговорить я с тобой хотел! Бабке уже срок вышел, а мне бы с ней не хотелось! Подыщи мне хозяина нового. Или хозяюшку грудастую! А иначе я всей деревне про тебя расскажу! И про тебя, и про болотника!
- Да кто тебе поверит? – настороженно спросила я, глядя на сомнительную личность.
- Да мне все поверят, - усмехнулся Федор Федорович. – Не к тебе же по ночам тайком бегают? Про вещи потерянные спрашивают, да про будущее узнают? Постучатся ночью в окно. Притаятся и спрашивают, что надобно! И про любовь тоже спрашивают! Любит али нет! И ведь никогда не ошибался!
- Так ты все знаешь чувства других? – заинтересовалась я, глядя на Федор Федоровича.
- А что тут не знать? Про тебя же всю правду сказал? – усмехнулся он, пока бабка дергалась на скамейке и сучила ногами. – В книге твоей картинка есть одна. Как видишь ее, так сердце екает! Ну, что не так молвил?
- Хорошо, скажешь, что болотник ко мне чувствует, - закусила я губу, поражаясь, что вообще осмелилась на такое. – И тогда подыщу тебе тело!
- Э-не! Ты для начала узнай, как я в бабке появился, - добавил Федор Федорович. – Вот тогда я и тебе правду скажу про чувства твоего болотника. А то самому уже интересно! Про всех ведаю, а про себя ничего! Ну все, даю тебе бабку! Выспрашивай у нее!
Глава двадцать девятая. Нет худа без добра
- Погоди! – возмутилась я, глядя на бабку, которая закатив глаза, сползала по скамейке.
- Что «погоди»? – усмехнулась икотка, поймав меня на крючок. – Ты узнаешь, как я в бабке очутился, я говорю тебе про чувства болотника. Ты находишь мне новое тело, а я никому не рассказываю, кто тут с болотником по ночам на болотах целуется и … погоди… Так ты еще камень защитный сдвинула? О, теперь тебе точно не сдобровать, если деревенские узнают!
- Ах ты… Шантажист! Мог бы и по-хорошему попросить! Но нет же! - зашипела я, беря в руки книгу.
- По хорошему я сказать могу, что камень - ерунда! Болотник твой чары наслать кой-какие может. А вот сам в деревню войти не может! Пока не пригласят его! И не важно, ты ли это, или кто другой! – усмехнулась икотка.
– Ну что ж, держись, плесень! Икота-икота, перейди на Федота! – стала читать я, поглядывая на икотницу.
Я читала заклинание, чувствуя, как по избе сочиться магия.
- … поклонись ты тине в глубокой трясине! – выпалила я, решив, что старая добрая ромашка для гаданий как-то побезопасней будет!
- Ась? – послышался голос бабки. – Че случилось? Где дочка?
Бабка опомнилась, а я отряхнула руки, видя, что бабка со скрипом встает. Внезапно бабка дернулась, а из нее послышался знакомый голос.
- Эм… - зевнула икотка. – Этот заговор уже лет двести, как не работает! Да нет, вру! Триста!
- Что? – спохватилась я, случайно разбудив бесов. Кто-то шмякнулся с печки.
- Помни про наш уговор! Даю тебе время до полуночи! – произнесла икотка, которая тут же пропала.
- Что там? – перепугались бесы, а я обессиленно упала на скамейку.
- Икотка, - мрачно ответила я, глядя на то, как бабка озирается по сторонам, пытаясь сходу понять, где она находится.
- Бабушка, - улыбнулась я, чувствуя, как нервы гудят натянутыми струнами. – Я только что говорила с вашей икоткой!
- Нет у меня никакой икотки, чур меня! – прошамкала бабка, направляясь к двери.
- Наведи на бабку порчу какую-нибудь! Чтобы три шага за порог, и все! – послышался голос Антипки. Я обернулась, не ожидая от него такой кровожадности. Анчутка с удивлением смотрела на Антипку. С ним что-то не так! То он гадости предлагает, то теперь порчу!
Бабка, заслышав про порчу, тут же молодой и резвой ланью метнулась за дверь.
- Вот что ты наделал! – уперла я руки в боки, глядя на Антипку. – Вот зачем ты бабку пугал!
- А! Он пугал ее, чтобы икотка вышла! Правда, Антипка? – с надеждой посмотрела Анчутка. – Правда? Икотку-то можно испугом вывести! Только сильным! Правда? Да?
Тот отвернулся и что-то пробурчал.
- Отстань! – буркнул он, оттолкнув от себя Анчутку. И я поняла, что дело не в испуге.
Я расслышала что-то вроде: «Гадости делать не дают! Порчу мы ни на кого не наводим!».
- Антипка! Ты куда! – крикнула Анчутка, когда тот испарился на месте, оставив после себя черный дым. – Постой!
- Какая муха его укусила? – удивлялась я, осматривая избу и садясь на лавку. – Что с ним такое?
- Гадостей захотел! Он же бес! – вздохнула Анчутка, приваливаясь ко мне. – Он ведь вернется, да?
- Вернется, - вздохнула я, гладя маленькие рожки. – Я надеюсь… А раньше с ним такое было?
- Не помню! Может, и было! Ой, как бы гадостей он не наделал, - вздохнула Анчутка. – А то он мне про эти гадости уже два дня рассказывал! Я однажды слыхала от бабушки, что сделав гадость один раз, потом еще хочется… Я, например, гадости ни разу не делала. И не хочу! А Антипка делал! Еще до бабушки! Ведьма злющая была, говорят! До сих пор на деревне ее помнят!
- Помогите! Спасите! – послышался отчаянный крик на улице. Мы с Анчуткой вскочили, бросаясь к двери. – Помогите!
Мимо нашего дома пронеслась раздутая баба, похожая на хомяка.
- На меня кил насажали! – визжала она, несясь прямиком на нас. – Не иначе твои происки, ведьма!
- Я вообще не знаю, что такое килы… - дернулась я, успев закрыть дверь. Так, меняем график работы. С шести до шести ноль одной! С обеденным перерывом! Мамочки!
- Кто-то всю скотину испортил! Видали, что теперь моя корова вместо молока дает? – слышался далекий крик, пока я подпирала двери, а Анчутка таскала хлам.
