- А зачем тебе медведь? – спросил болотник, собирая в кучу все нервные клетки.
Мне было стыдно признаваться, что во мне сидит икотка. Еще скажет, мол, ведьма – ведьмой, а икотку пропустить… Ну это ж надо умудриться.
- Короче, у меня большие неприятности, - вздохнула я, потянув болотника за рукав.
- Где? – спросил болотник, глядя на меня очень внимательно.
- Во мне! – кивнула я на свой живот, в котором по ощущениям скреблась мышь.
- Ты меня удивляешь, - заметил болотник, замерев. – Но если так, то пусть будет. Я детей люблю…
Детей? Любит? Ах, я и забыла, что он у нас кровожадная нечисть! Настроение что-то стало резко портиться… Про детей я как-то не думала. Точнее, старалась не думать!
– Там Федор Федорович! – ответила я, разводя руками. – Икотка!
- Неужели? – удивился болотник, явно ожидая чего-то другого.
- Короче! Ик! У нас тут тройничок! Ты, я и Федор Федорович! – выдала я, глядя на Хозяина Топей жалобными глазами. – Меня нужно напугать, чтобы изгнать из меня Федор Федоровича! Ты сможешь помочь? А? Ик!
Я перебирала золотые украшения на груди болотника, чувствуя сквозь ткань разорванной рубахи интригующий рельеф.
- Напугать? – заметил болотник, усмехнувшись. – Это я запросто.
Судя по тому, с какой интонацией он это сказал, заикаться буду и я, и Федор Федорович!
Через мгновенье на меня смотрело такое чудище, от которого я визжала на весь лес. «Да я еще красавчик!», - заметил Нечистый, приглаживая рога, пока я пятилась от жуткой болотной твари.
- Ну как? Помогло? – спросил болотник, снова принимая облик человека.
Нет, ну я точно как! Прямо стремительно «как»! На такое чудовище можно смотреть только стоя в собственной луже!
Но Федор Федорович был стойким. Я бы с ним даже в разведку пошла! Не дрогнул.
- Так, ладно, после такого медведя смотреть уже нет смысла. Есть еще какие-то идеи, - спросила я, чувствуя, как меня обнимают.
- Есть, - шепнули мне на ухо, резко припечатывая меня поцелуем к дереву.
«Не выйду! И не подумаю! Не хочу обратно на болото!», - слышался скрежет зубов Федор Федоровича. Голос раздавался внутри меня.
- Правильно, - задохнулась я, с придыханием облизывая прикушенную острыми зубами губу. – Новый опыт всегда полезен, не так ли? Ничего! Это сначала ты так возмущаешься! А потом втянешься… Ну, ты выходишь или нет?
Я чувствовала, как с меня срывают рубаху и бросают мне на босые ноги. Не смотря на холод, я не успела замерзнуть, очутившись в страстных объятиях.
«А ну прекрати немедленно!», - возмущался Федор Федорович, пока я понимала, что сдаюсь под натиском поцелуев. Мои руки сами поднялись, пытаясь оттолкнуть Хозяин Топей.
- А Федор Федорович выйдет? – ехидно спросила я, чувствуя, что пока один думает выйти, другой сейчас войдет!
- Не позволю! – послышался бас Федор Федоровича, а я каким-то чудом дернулась и бросилась бежать по лесу. Без рубахи.
- Иди сюда! – послышался смех, а меня схватили, притянув к себе и сжимая в объятиях так, что тут не только Федор Федорович, но и душа вылетит!
- Ну как? – прошептал болотник, скалясь кровожадной улыбкой. – Выходит?
- Нет, - сглотнула я, чувствуя, как пытаюсь чисто по –мужски надавать по мордасам болотнику. Мои руки поймали и прижали к дереву одной рукой, задушив жарким поцелуем.
- В пределах разумного, - сквозь зубы предупредила я Хозяина Топей. – Нам нужно икотку выгнать! Так что стой ровно! Ты у меня сегодня терапевтический мужик! Мне тебя доктор прописал!
- Я весь твой, - послышался страстный шепот на ухо и смех. – Раз нужно, значит нужно, сладенькая моя…
- И лови меня, если дам деру в деревню, - предупредила я, прижимая болотника к дереву.
«Принимать Хозяина Топи после еды три раза!», - хихикнуло во мне что-то бессовестное. – «Натощак! Возможные побочные эффекты – легкая влюбленность, токсикоз и головокружение!».
- Я полностью в твоей власти, сладенькая моя… - улыбнулись мне зубастой улыбкой, красиво откинув голову. Темные волосы скользнули по груди, обнажив золотые пластины украшения. Рваная рубаха болотного цвета приподнималась от дыхания.
- Итак, приступим к лечению, - заметила я гнусаво-бюрократическим голосом районного терапевта.
Я привстала на цыпочки и коротко поцеловала в губы болотника.
- Ну? Как? – снова ехидно спросила я у Федор Федоровича.
- Даже не думай, - послышался внутри меня рокочущий бас.
- Ничего, - вздохнула я, осматриваясь и целуя болотника в губы ну очень страстно.
Хозяин Топи приподнял брови, а губы его дрогнули в едва заметной улыбке.
- Нет! – возмутился Федор Федорович густым басом. – Не выйду! Не хочу на болоте куковать!
–Может, я планирую активно налаживать личную жизнь! Не хочется выйти? Нет? – прошептала я, проводя руками по плечам Хозяина Топей и спускаясь ими вниз.
- А ну быстро прекрати! Ты куда рукой лезешь! – басом заорал Федор Федорович Хозяину Топей. – Я тебе так и не сказал, ведьма! Болотник-то тебя использует!
- По назначению хоть? – слабо спросила я, чувствуя, что еще немного и соглашусь на крайние меры!
- По наслаждению, - послышался завораживающий шепот, от которого все тело пробрало сладкими мурашками истомы. На меня внимательно смотрели зеленые глаза.
- Ну, раз вылезать… не хочешь, то… - прошептала я в чужие губы перед тем, как захватить их поцелуем. – Фыфефай, а то уфнаеф мнофо фефо нофофо… Не дофоди до грефа!
- Нет! Не хочу я обратно на болото! – возмутился стойкий Федор Федорович, пока я притянула болотника к себе. – И не загонишь! Все стерплю! Все вытерплю! Только не на болота! Ты что? С ума сошла! Ты куда руками лезешь!
- Ты же сказал, что все вытерпишь? Сказал, что все стерпишь? – ехидно усмехнулась я, проверяя руками кое-что очень важное и ужасно смущаясь от результатов проверки. Выздоравливающие пациенты всегда поднимают статистику больницы. Так вот, статистика у хм… больницы поднялась еще до полного выздоровения.
- Долго еще? – спросил болотник, глядя на меня завораживающим взглядом. Видимо, в его долгой жизни или «нежизни» было много всякого. Но ведьма, которая пришла лечиться от икотки таким экстравагантным методом, попалась впервые.
- Ну… же, - прильнула я к Хозяину Топей, который сделал глубокий вдох, пока я ерзала по нему, как губка по днищу сковородки. Исключительно в терапевтических целях.
Глава тридцать восьмая. С милым рай и в шалаше
«Не выйду!», - скрипел зубами Федор Федорович, у которого в послужном списке еще не было нескромным поцелуев с болотником.
