- Ладно, - вздохнула я, решив ерзать по болотнику еще интенсивней.
Впервые в жизни я видела чудовище, которое стояло, закусив губу почти до крови и отвернулось. Видимо, от греха подальше.
- Если он сейчас не выйдет, - скрипнул зубами болотник, видимо, стараясь сдерживаться из последних сил. – То я войду!
«Даже не мечтай!», - взвизгнул Федор Федорович, отчаянно сопротивляясь и пытаясь дать деру в деревню. Видимо, подобный опыт в своей жизни он не предусматривал.
- Если что, лови меня, - прошептала я, понимая, что упрямая икотка крепко засела во мне. – Попробуем еще поцелу…
Договорить я не успела, видя, как вспыхивают зеленые глаза, а меня ловят в объятия и валят на траву. Золотое ожерелье холодом скользнуло по моей обнаженной груди.
- Ты что д-д-делаешь? – прошептала я, упираясь руками в грудь Хозяина Топи.
- Изгоняю икотку, - послышался голос.- А то что-то поцелуями его не проймешь!
- Ты там без крайностей, ладно? – прошептала я, чувствуя, как по нашему с икоткой телу скользят руки. Когти оставляли сладкие расчесы, а жаркие поцелуи заставляли краснеть и задыхаться.
- Ты не это… - предупредила я, чувствуя, как поцелуи скользят вниз.
- Ой, щекотно! – орал Федор Федорович внутри. – Я щекотки боюсь!
А я уже ничего не боялась… И, честно сказать, мне было откровенно плевать на Федор Федоровича, на его присутствие в моем теле, на все, что происходит вокруг. Только звезды, сверкающие среди ветвей сливались в единое яркое пятно, когда тело выгибалось на холодной, покрытой росой траве.
- Щекотно! – визжал Федор Федорович, а я чувствовала себя, словно во сне.
- Морок? – спросила я, задыхаясь.
- Нет, не морок, - послышался шепот, скользящий вверх, а у меня перед глазами все еще двоились и троились яркие звезды.
- Выходит?- прошептал болотник, а я выдохнула ему в губы: «Нет…».
- Все! Идите вы! Лучше я на болоте! – визжал Федор Федорович.
- И не собирается? - слышала я шелест стаскиваемой с себя рубахи и звон золотых пластин.
- Нет, - прошептала я, глядя, словно зачарованная на красивое тело, украшенное золотом. Золото сверкало в лунном свете, пока я смотрела опьяненным взглядом на длинные волосы, покрывающие роскошные плечи.
- Даже не собирается, - прошептала я, ведя пальцами по его телу. Мою руку с хищной улыбкой поймали, поднося с страшным зубам. Сердце замерло, когда я представила, что мне откусывают палец. И отмерло, когда ее просто поцеловали, а потом дернули меня к себе в объятия.
Утром я проснулась, слыша, как надо мной жужжит похотливый комар. Он уже навострил хоботок, а я с негодованием пришлепнула его, зевнув и тряся головой.
Сонно помахав руками в знак предупреждения, что всякие хоботки в меня совать не надо, я стала проваливаться в сон. По мне скользнула чья-то рука.
- Да, и комаров отгоняй, - прошептала я, зевая, чтобы снова уснуть.
- Хозяин Топи, - донесся до моего сонного сознания сладострастный голосок. – Хозяин Топей… Приди… Приди ко мне…
- Я занят, - послышался выдох рядом. Кто-то покричал, а я решила ответить.
- Тебе что? Не ясно сказано? Занят он! Мной! – рявкнула я.
- Хипесница и Марамойка! – крикнули мне в ответ раздосадовано.
И в лесу затрещали ветки.
Я очнулась окончательно и увидела, что лежу на коленях у кровожадного чудовища, которое сидит, прислонившись к дереву и лыбится.
- Так, руки-ноги целы? – проверила я на всякий случай я, видя внушительные клыки. – Вроде целы…
- Икотка прошла? – с вежливой улыбкой спросил болотник, когда я подняла голову, мутным взглядом обводя лес.
- Что? А? Икотка? – прокашлялась я, ощупывая гнездо на голове. – Федор Федорович? Вы здесь?
Я прислушалась к внутреннему голосу, пока что не слыша ответа.
- Или он валяется в обмороке, либо помер на радостях, - заметила я, растирая глаза. – Я еще не поняла…
В лесу пели птицы, стояла тишина, подернутая волшебным мороком.
- Пойдем, - послышался голос на ухо.
- Куда? – спросила я, нащупав мокрую от росы рубаху.
- Ко мне домой, - послышался смешок.
- Эм… - заметила я, вздыхая. – А мы где? Разве не на болоте?
- Пойдем! – послышался голос. Я натянула рубаху, зевнула, отмахнувшись от тучи комаров и почувствовала, как меня схватили за руку.
Через мгновенье мы очутились на унылом болотном островке, посреди которого стоял старый, поросший мхом шалаш…
- Уютненько, - заметила я, косясь на болотника.
Меня почему-то умилил замшелый шалаш.
- А ничего так, - конструктивно заметила я, понимая, что болотник жениться был явно не готов. Ну ничего! Отстроимся! – Ну смотри! Вот здесь мы с тобой развернемся… Тут, в принципе, еще и балкон поместится. Тут сторожевая башня, чтобы от комаров отбиваться! Вот здесь у нас будет кухня. Я камушек положу? А что? Никто чужой не шастает! Отличное место!
Я опустилась за камушком, а потом обернулась на болотника, но того уже не было. Я была посреди квакающего болота одна. Куда ни глянь, везде простиралась гиблая трясина, полная лягушек, внезапных утробных «бульков» и звенящих комаров.
Если любишь, то можно и на болоте, верно? А я понимала, что влюбилась в это чудовище. Это чувство влюбленности не покидало меня, да так, что звенящие комары казались купидонами.
Присев на траву, я пыталась понять, что бы это могло значить, как вдруг откуда-то из болота вынырнул сверкающий огонек.
- Не узнала? – послышался голос Федор Федоровича. – То-то же!
- Тебе что нужно? – сквозь зубы процедила я, боясь лишний раз открыть рот.
- Мне? Ничего! Сделал я все, что сказал Хозяин Топей! – усмехнулся Федор Федорович. – Что приказано, то и сделано! Вселился я в бабку, и все ему доносил, а потом он сказал к тебе прийти. Вот я и пришел! Раз пришел, два пришел. Пришлося тайною тебя выманивать да канитель устроить, чтобы тебя из дому вытащить! А когда бабка померла, так я сразу в тебя вселился! Как велено…Гонял я тебя, пока дочка не ушла. Потому как очередность есть! В родственников вселиться могу! А коли родственников нет, то тогда уже в чужого! У нас, нечисти, свои законы! Ну и дождался я, когда ты меня поймаешь, а бабка дубу даст!
- Та-а-ак, - напряглась я, видя, как болотный огонек летает туда-сюда и светится мертвяцким, болотным светом.
- Знал Хозяин, что тебе со мной не совладать. Сколько уже раз такое было, чтобы ты к Хозяину Топей бегала, мол, расколдуй. Мне лишь противиться нужно было! А дальше ты сама придумала, да получше, чем он! Он сам тебе хотел предложить, икотку лябовью изгонять. Но ты его опередила!
