Малер спустился через две ступеньки, придерживая шляпу, чтобы она не упала на пол. Он вдохнул пыльный запах, подошел к первому шкафу и приподнял простыню, которая его закрывала. Комод. Поднял вторую: платяной шкаф. Потом третью: пара тумбочек.
Он стиснул зубы. «Подвал огромный. Куда они могли спрятать этот чемоданчик?»
Малер осмотрел комнату. Следы от ботинок были по всему полу, но некоторые из них вели к большому шкафу.
Он пошел по следам:
Первый ящик.
Второй ящик.
Третий ящик.
Его губы искривились в улыбке.
— Чемоданчик, — сказал он.
Взяв его в руки, он понял, что что-то не так.
Чемоданчик был легким, слишком легким.
— Вот этого не надо было делать, ребята, — произнес Якоб Малер.
Он поставил чемоданчик на крышку сундука и открыл.
Он был пуст. Абсолютно пуст.
Малер пнул чемоданчик так, что тот упал, и сжал кулаки, чтобы сдержать свои эмоции. Тогда он стал медленно напевать гамму до, пытаясь успокоиться.
С третьей попытки ему удалось успокоиться. Но он понял, что пел слишком шумно. Он приподнял бровь: потолок подвала вибрировал от чьих-то шагов.
Малер поднял с пола пустой чемодан. Он в последний раз осмотрел подвал и тихо сказал:
— Хитро, Мистраль… Правда, хитро.
Шаги внезапно остановились.
Малер прислушался и начал считать секунды. Он умел мгновенно понимать, когда пора убегать.
Он не успел даже поставить ногу на первую ступеньку, когда сверху донесся женский крик:
— Фернандо! Что ты там делаешь?
Малер поднялся по лестнице. Он дошел до двери и сквозь ветки растений увидел женщину, которая наклонилась над стойкой.
Он попытался уйти тихо, чтобы ни один лист даже не дрогнул.
Но женщина внезапно выпрямилась.
— А вы кто такой? — воскликнула она.
Якоб проигнорировал ее, направляясь к выходу.
— Извините! — настаивала Линда Мелодия. — Можно узнать, кто вы такой?
Другой голос внезапно прокричал за спиной Малера:
— Линда, осторожно!
Он принадлежал женщине в инвалидной коляске. Ее черты лица были стерты временем, а руки крепко сжимали поручни.
— Стойте! — приказала Линда Мелодия.
Якоб Малер поднял руку, чтобы остановить ее, но она вместо того, чтобы отодвинуться, резко выхватила метлу, стоявшую у стены, и ударила его по голове так, что ручка раскололась на две части.
— Я тебе покажу, гнусный вор! Убирайся отсюда!
Удар на мужчину не подействовал, он вывернулся и схватил Линду.
— Именно это я и собирался сделать… — шепотом произнес он.
— Отпусти меня! — прокричала Линда, пытаясь высвободиться.
Малер мог бы сломать ей запястье. Или убить ее.
Но он не сделал этого, потому что в глубине души ему нравились такие женщины, как она. Такие, которые защищали свою территорию, не боясь ничего и никого. Он всего лишь оттолкнул ее и направился к выходу.
Старуха в инвалидной коляске прокричала ему что-то вслед, но он даже не расслышал.
Он ушел из гостиницы. В руках он держал пустой чемоданчик.
Что-то теплое текло по его лицу.
Он потрогал свой лоб. Кажется, от удара женщины у него открылась рана.
РЕКА
— Иди за мной, — сказала цыганка, и Электра подчинилась.
Она пошла вслед за женщиной, чтобы окунуться в невидимый город цыган: неизвестное убежище, построенное под мостом на Тибре.
До ночи Святого Сильвестра оставалось лишь несколько часов.
Они шли по тропинке под разрушенной аркой. Их путь лежал мимо притоков реки и сухих веток, на которых валялся мусор, напоминающий игрушечные флажки. Холодная тень моста приветствовала их. Над ними гудели машины: наверху остался весь город.
Электра рассмотрела цыганку поближе. На ней были надеты порванные платья и несколько пальто. Волосы ее были растрепаны. В правом ухе красовалась золотая сережка.
Течение Тибра было сильным из-за снегопада, прошедшего накануне. Оно даже заглушало шум едущих машин.
— Мы пришли… — сказала цыганка, когда они спустились к воде.
Она подвела Электру к хибарке, построенной из мусора. Девочка с трудом смогла разглядеть постройку: разбитые ставни, мусорные баки, картонные коробки, старые плакаты. Замка на двери не было. Впрочем, как и самой двери. Цыганка приподняла старый плакат, и они вошли внутрь.
В хибаре было холодно и неуютно. Электра стояла на пороге. Ей было не по себе. В таком жилище девочка оказалась впервые. Пол был покрыт кусками пластмассы. Обрывки изоляции свисали со стен. Кислый и неприятный запах царил в воздухе.
Цыганка попыталась включить газовую горелку. Сначала огонь не разжигался, но потом из баллона, валяющегося на полу, раздалось шипение, и в трубку вылетели последние остатки газа.
— Иди сюда, не бойся… — сказала цыганка. — Я не сделаю тебе больно.
Она направилась в глубину хижины, где валялись баулы и коробки со старой одеждой. Принялась что-то искать.
Электра зашла в хижину.
— Помоги мне… — сказала женщина. — Он тяжелый.
Сдвинув коробки, они вытащили на свет деревянный ящик, спрятанный около стены в глубине хижины. Он был очень тяжелым, словно в нем были камни.
— Зачем ты привела меня сюда? — спросила Электра.
Цыганка стала рыться в корзинках с позолоченными вещицами. Найдя то, что искала, она встала на колени и открыла ящик.
— Мне принес его профессор… — пояснила цыганка, — После того как я погадала ему по руке.
Электра удивленно посмотрела на ящик.
— Он принес тебе этот сундук? А что там внутри?
— Подожди.
— Когда ты гадала ему по руке?
— Это было на площади Кошки. Я подошла к нему как к обычному прохожему и предложила погадать по руке.
— А он?
— Он согласился, но тогда я увидела, что ждет всех нас.
— Что же? — нетерпеливо спросила Электра.
— Конец света… — произнесла цыганка, закрывая глаза, и повернула ключ в старом замке.
Потом подняла крышку сундука.
— Я не знаю, почему он хотел принести их именно мне… — объяснила она, бросив взгляд на содержимое сундука. — Думаю, потому, что я видела написанный на его руке конец света. Он уже знал это, понимаешь? Он даже спросил меня, как мне удалось это понять.
