Это был обыкновенный бревенчатый дом, огромных размеров. Большущий двор огорожен частоколом. Сам дом располагался на пригорке, около реки. Причем река омывала усадьбу с трех сторон. Вдалеке чернел Проклятый лес. На другом берегу реки, напротив усадьбы, виднелся охотничий домик. И небо! Оно было синее и необъятное.
— Красота! — восхищенно проговорил я.
— Умеет барон место жительства выбирать, — отозвалась Милёна, — Лес, речка, небо, облака. Чествуете, как тут свободно дышится? Не то, что в развалившемся замке.
— Красота есть везде. Не все её умеют увидеть, — сказал я, дав шенкеля Зубатику.
— Не сердись на Милёну, — прошептала мне в ухо Зула, — она ведь друидка. Дитя леса.
— Я стараюсь, — хмыкнул я.
Когда въехали во двор, навстречу вышла дородная женщина:
— Вы граф Андер? — спросила она.
— Чего? — не понял я, спрыгнув с Зубатика и ссаживая Зулу.
— Барон наш приболел. Он в окно вас увидел, послал меня. Сказал: "Вон граф Алекс Андер с женами едет. Пойди, встреть и проводи". Вы, ваше сиятельство, проходите, я провожу вас.
— Погоди. Как звать тебя?
— Глафира, ваше сиятельство. По дому, да по хозяйству заправляю.
— Что с бароном-то приключилось? Вчера вечером здоров был.
— Лихорадка у него. Как приехал вчера от вас, занемог, и вот с утра в постели лежит.
— Милён, пойдем, барон приболел, — позвал я девушку, — Идар, осмотритесь, мы скоро.
Тетка Глафира проводила нас в дом. Внутри было аккуратно и чисто, чувствовалась женская рука. По сравнению с замком графа, тут была идеальная чистота.
Поднялись на второй этаж, домоправительница проводила нас в спальню барона. Дед Федор попытался сесть, но был настолько слаб, что ему это не удалось. Глафира подскочила к нему со скоростью не характерной для столь тучной женщины:
— Да что же вы сами-то? Я вот подушечку поправлю, — она ловко усадила барона, подложив под спину несколько подушек. От мужчины шло смущение и радость. Дедок-то, действительно рад нас видеть.
— Что случилось, дед Федор? — участливо спросил я, — вчера бодрячком был? По пути домой что-то произошло?
— Нет, сынок, нет, — откашлявшись, тихо проговорил барон, — вчера приехал, все вроде нормально было. А ночью скрутило, до сих пор бок болит и сил нету… Прям хоть ложись и помирай.
Мы с Миленой переглянулись. Аура барона выглядела очень бледно, но не фатально.
— А что, целителей у вас нету? — спросил я, подходя к кровати.
— Как нету? Есть, — отозвалась Глафира, — не хочет барин, Ведану звать, — женщина смахнула слезу, — я уж сколько раз предлагала.
— Шарлатанка она, ведьма твоя. Сам справлюсь, — тетка Глафира покачала головой.
— А что так? — обратился я к барону, — не оправдала?
— Э-а-а, — промычал дед, и махнул слабой рукой.
— После того, как умерла наша барыня, Ведану выгнали. Она теперь на Выселках, около леса живет, — пояснила Глафира.
— Круто ты с ней. В целительстве разные случаи бывают. Давай-ка, посмотрю. Я, конечно, не ведун, по этой части вон Милена у нас, но кое-что умею, — наклонившись к деду, распростер над ним руки, ладонями к нему и дал сам себе команду: "Диагностика". Поводил медленно руками вдоль тела. Перед глазами проплыло сообщение: "Обнаружены множественные повреждения поджелудочной железы, затруднен отток желчи, ввиду скопления камней в желчевыводящих путях. Требуется применение лечебного комплекса номер 14…"
— Так, господин барон, — я встряхнул руками и встал, — про вино забудь, про жаренное мясо и острое тоже…
— Что же мне есть? — прошелестел слабый голос деда Федора.
— Это тебе Милена скажет. Поджелудочная у тебя дала обострение, так что выполняй всё и будет тебе счастье, — улыбнулся я.
— Под… чего? — не понял барон.
— Бок болит? — дед кивнул, — вот там орган есть. Поджелудочная железа называется.
— Нет, ну что ты, — отмахнулся дед Федор, — нет там железа, никогда туда не было ранения. Отколь ему взяться?
— Ладно, не забивай себе голову. Милёну вон слушайся и все будет нормально.
Милена между тем, подсела к больному и, взяв его запястье, слушала пульс, потом приподняла веки, заставила повращать глазами, стала нажимать на живот. Короче, доктор пришёл!
— Теть Глаш, поставьте водичку греться, мне отвары нужно будет сделать, — проговорила девушка певучим голосом.
— Сейчас, милая, всё сделаем, — запричитала Глафира и удалилась. Вошел Идар, коротко поклонился:
— Разреши сказать.
— Говори, — отозвался я.
— Пришел зов. Клан ждет тебя. Здесь недалеко, — Идар ещё раз поклонился.
— Поезжай, — кивнула мне Милена, — мы тут справимся. Зула, попроси еще таз, нужно процедуры будет сделать. Зула, кивнув, вышла из комнаты.
Империя. Графство Алекса (бывшее Тургинова). Алекс.
До деревни Каменищи, мы добрались минут за двадцать. Енай и Идар молча ехали сзади, Первый семенил сбоку, по обочине. Всё было по протоколу. Я чувствовал, что пластуны немного волнуются. С чего бы это? На них совсем не похоже.
Нас заметили издалека. Еще спускаясь по дороге к деревеньке, я заметил небольшую суету между домами и опять тишина. Когда подъехали к столбам, видимо это были деревенские ворота, там уже стоял отряд из семи человек.
Причем стояли они явно в боевом порядке. В центре коренастый, седовласый мужчина, с властным и суровым лицом. По сторонам воины в черных, свободных одеждах. Все практически одного роста и возраста, с правильными чертами лица, окладными бородами.
— Зубатик, погуляй пока, у меня тут мероприятие. И не мешайся! — я хлопнул герувина по морде и отправил в сторонку. Тот недовольно отошел.
"Не нравятся они мне", — донеслось от Первого, стоящего чуть в стороне. У Арвенда на загривке вздыбилась шерсть.
"Они не самки, чтобы нравиться. Прекрати шипеть. Вмешаешься, если меня будут убивать. Ты понял?"
"Понял", — недовольно отозвался кот.
— Седовласый — это Хранитель? — негромко спросил я Идара.
— Да, — коротко отозвался воин.
Я неторопливо пошел навстречу делегации, Идар и Енай шли рядом. На расстояние примерно десятка шагов, остановился.
Посмотрел на Идара. Что такое? Рядом со мной стоял Витёк. Откуда он тут взялся? Не понял! А где Идар?
— Витёк, ты как тут оказался?
— Что значит, как оказался? Алекс, у тебя что, опять с головой нелады?
— Подожди-подожди, — я повернулся к Витьке всем телом, внимательно рассматривая его. Это он, определенно он. Вон и родинка на щеке, и небольшой шрам на носу, — а где Идар? Вас что, пластуны нашли?
