"Первый, ты же говорил, что там никого нет. Вы что, дракона не видели? Только не говори, что его не было там", — наконец не выдержал я.
"Был. Но он всегда спал. Я же тебе говорю, мы много раз прятались в пещере от морозов и непогоды. Он никогда не обращал ни на кого внимания".
— Эх, котяра ты бестолковая! — перепрыгивая через камень, сказал я, — он вас не принимал за врагов, вот и не обращал внимания. Мог бы и предупредить!
"Кто же знал!"
— И много тут таких зверушек?
"Хватает. И симфеоны, и трайги. А около озера прыгуны…"
— Это лягушки-переростки?
"Ну, какие они лягушки? Лягушки маленькие. А эти ростом с дракона. Хотя ты прав, похожи на лягушек".
— А трайги какие из себя?
— Огромные быки в броне с острыми зубами и несколькими рогами, — услышав мой вопрос, пояснил запыхавшийся Идар, — если нарвемся, не уйдем. Они быстры, злобны и упрямы.
— Откуда знаешь?
— Видел в Старграде в зверинце.
— Тогда бежим отсюда. Хватит с меня подвигов!
Всё когда-то кончается. Наконец закончился и наш спуск с горы.
— Хвала небесам! Смотри, вон Савраска пасется! — радостно воскликнул Идар, показывая на пасущуюся вдалеке лошадь. Мелодично свиснув, Идар направился к ней.
— Может это герувины? — предостерег я.
— Нет, это Савраска, я же вижу! — действительно, лошадь, услышав свист, взбрыкивая, помчалась нам навстречу, — нужно было хоть уздечку прихватить, — проговорил Идар, — ну ничего из ремня недоуздок сделаю. Она понятливая.
Савраска подбежала и, покрутив вокруг нас, подошла к Идару. Сделав из ремня недоуздок, Идар надел его на лошадь и мы взобрались на неё вдвоем. Пластун пустил Савраску в галоп. Нужно было спешить, пока не прилетели эти самые родители Новой Жизни, проще говоря, дракончика. На мое предложение ехать самому, а мне пробежаться, Идар в сердцах сказал, что хватит строить из себя сверх человека. Не время, и не место красоваться. Я напомнил ему про нашу пробежку на Пустоши, на что он совсем рассердился и сказал, что тогда тоже будет бежать рядом. Нервный он какой-то стал.
Трясясь на тёплой спине Савраски, я в сотый раз спрашивал Идара:
— Ну почему ты мой рюкзак не взял? Что, не видел, что я с ним не расстаюсь? Сейчас бы раз и перенеслись через портал в замок.
На что в сотый раз получал ответ:
— Мы твои мечи еле нашли, а рюкзак вообще не видели.
Вот он, вред пьянства! Я, честно говоря, тоже не помню, куда его дел. Может Графу Зибенскому подарил? Вряд ли. Может Зула спрятала? Что гадать, приедем, найдем.
По знакомой дороге добрались до серпантина подъема в два раза быстрей. Долина оказывается не такая уж и широкая, часа два бешеной скачки, и мы на месте.
Мы торопились, мы очень торопились, и были вознаграждены за свою спешку. Уже заходя в ущелье прохода, я обернулся и в лучах заходящего светила увидел две точки, над горными вершинами долины.
— Успели, — я показал рукой на свою находку.
— Еще нет, — проговорил Идар, — давай поторопимся. Лучше чтобы они не видели, куда мы ушли.
— Согласен. Ходу!
Когда вышли из ущелья прохода, было совсем темно. Айра, местная луна, заблудилась в макушках леса где-то на линии горизонта.
— Слушай, Идар, а почему нас никто не встречает? Ну ладно, мы одни пошли в Долину, но тут-то могли бы ждать нас?
— Ты что, совсем не помнишь?
— Нет.
— Ты своему ЗАКу приказал после твоего отъезда сутки никого не выпускать из замка. Мы потому и по-быстрому отправили Зибенского. Ты же всякие чудеса демонстрировал, движущиеся картинки, фейерверки… И все время говорил, ЗАК то сделай, ЗАК это сделай, — хмуро проговорил пластун.
— Ну, ладно тебе, — примирительно сказал я, — ну с кем не бывает. Тут недалеко есть деревенька, дойдем и заночуем в ней. В конце концов, граф я или не граф!
Идар шагал рядом, ведя Савраску под уздцы, сопел и молчал. От него шло недовольство и, я бы сказал, горечь.
— Ты не похож на графа, — наконец выдал он. Вот это новости. Я даже приотстал от неожиданности.
— А на кого я, по-твоему, похож?
— На заигравшегося мальчишку, который не знает, куда деть свои способности, — Идар помолчал, собираясь с мыслями, — быть первым, это значить быть ответственным. А ты… красуешься… неизвестно перед кем и думаешь только о себе. До графа тебе еще расти и расти.
Меня как кипятком ошпарили. Ёма-ё! И это говорит тот, кого я считал самым верным товарищем и соратником. Вот до чего довели дружеские отношения. Никому нельзя доверять.
— Первый, ты тоже так думаешь? Давай, говори, чего уж там.
"Когда Мать Природа тебя лепила, она дала тебе много способностей… На ум видимо не хватило глины", — отозвался кот и отошел, на всякий случай, от меня.
— Ах, вот как? Значит я, по-вашему петух гамбургский, тупой эгоист… Вот так, да?
— Идти в одиночку в Долину Смерти, это верх безрассудства. За тобой люди. Пластуны, твои жены, Арвенды, простые крестьяне. Ты об них думал? Нам очень повезло, что выбрались живыми, — корил меня Идар.
— Какого же черта вы заладили "Ах, владыка, ах, Истинный"? Я вам, что ли, навязался? Я добровольно с вашим вожаком бился? А, Первый? Я с вас клятву обманом вытянул? Да? — я повернулся к Идару и уже громко орал, — или это я на Амоса напал? Вы же меня обложили, в круг чести потянули! Да я жил без вас и горя не знал. А с Хранителем кто меня тянул знакомиться? Он мне чуть мозг не выжег… Блин!
— Успокойся, — попытался урезонить меня пластун.
— Я спокоен! Абсолютно! Большое спасибо за откровенность! Валите отсюда. Чего смотрите? Я сам уйду. Не смейте за мной ходить, — наложил на Савраску руну страха, от которой лошадь встала на свечку и сорвалась с места в галоп, увлекая волоком за собой пластуна. Первый предусмотрительно нырнул в придорожные кусты. Я послал вдогонку молнию. Промазал!
— Валите на все четыре стороны! Тоже мне учителя нашлись…
Я ускорился и побежал в темноту дороги. Слезы текли из глаз, в груди комок возмущения и обиды. За что они меня так? Я их, что ли звал за собой? Сами приперлись, а теперь учат, как жить и что делать. Раз такие умные, ищите своих истинных дальше, а меня оставьте в покое. Проживу как-нибудь без вас. Я бежал быстро, очень быстро, выжимая из своих способностей к быстрому перемещению всё, что мог.
Правда, бежал не долго, потому как бежать было некуда. Лес. Вокруг был мрачный лес. Я завыл, обхватив ладонями голову, сел на землю. Что же это со мной? Опять беспричинный гнев. Они правы, тысячу раз правы. Бестолочь я редкостная. Харглы один раз поставили на место, мало? Хорошо, что с драконом так вышло, а ведь могло все кончиться фатально. И что было бы с Зулой и её не родившимся ребенком? Моим ребенком. Да и с остальными.
