— Ну и отлично. Мятежников похоронили?
— Да вон дым видно. Погребальные костры с ночи горят.
— Добро. Пошли посыльного к Имперцам, пусть их начальство едет сюда. Пообщаемся.
— Хорошо. Вы обедать будете? — поинтересовался Харлан.
— Попозже. Кто тут за управляющего?
— Адай. Мужик грамотный.
— Позови его, — попросил я.
— Адай! — крикнул Харлан в толпу, — его сиятельство зовёт.
От толпы отделился невысокий мужичек, с длинной бородой, с лысиной, в сюртуке и шароварах. Одежда выдавала в нем человека с достатком. Разве что порванная на локтях рубаха да всклоченные волосы, указывали на тяжёлую ночь.
— Зул, ты пока осмотрись тут. Сильва, присмотри.
«Не беспокойся», — отозвалась кошка.
— Мы тут будем жить? — поинтересовалась орчанка.
— Вряд ли. Просто осмотрись, потом расскажешь свои впечатления.
Тем временем подошёл управляющий. Поклонился:
— Слушаю, ваше сиятельство, — голос у Адая был басовитый.
— Зови меня господин Алекс. Грамотный?
— Да.
— Сколько крепостных в замке?
— Живых полсотни осталось.
— Адай, я тоже умею считать. Во дворе сотни полторы человек.
— Дак это ж с Хорошевки народ пришёл, — сказал Адай и увидев мой вопросительный взгляд, пояснил, — деревня это, туточки недалече.
— Зачем? Народ зачем пришёл? — поинтересовался я.
— Дак, это… Война же. Имперские войска пришли. Вот народ скотину в леса, а сам в замок.
— Так-с. Харлан, может ты мне пояснишь? Откуда тут деревенские?
— Владыка, это я распорядился, — пластун наклонил подбородок, ударив себя в грудь кулаком, — Имперцам провиант нужен будет, разорят деревни. Народ, как прознал про Имперцев, так и пошёл в замок. Они и на поле помогали трупы убирать, да и в замке работали. Не гневайся, они отработали защиту.
— И их не напугало, что Имперцы половину крепостных вырезали? — удивлённо спросил я.
— Дак они после пришли, — пояснил Адай, — покойный барон крут был. Крестьян не жаловал, да и они его недолюбливали. Был бы жив не пришли… а так…
— То есть меня не боятся? — усмехнулся я.
— Вы, ваше сиятельство, не гневайтесь, — миролюбиво проговорил управляющий, — о вас молва идёт как человеке разумном. О крестьянах заботитесь, зазря не обижаете. Народ не обманешь, он несправедливость чувствует. Вам служить из уважения будут, а это не то что за страх… Я уж седьмой десяток на свете живу, всякое повидал…
— Служил?
— Двадцать пять лет десятником в Первом эскадроне его величества Императора.
— Понял отец. Моё почтение, — я коротко кивнул. Адай смущённо улыбнулся, чуть заволновавшись, — арвендов пусть не опасаются, они не тронут.
— Наслышаны, — кивнул управляющий. Я про себя удивился. Вот ведь как бывает, ты думаешь до тебя нет никому дела, а на самом деле все, всё про тебя знают.
— Богдана знаешь?
— Конечно. Подать ему платили… Когда он при Тургинове служил.
— Выбери время потолковать с ним. Пусть тебе всё покажет и расскажет без утайки. Мой замок видел?
— Нет, ваше сиятельство. Но чернохвостка на хвосте принесла, красив он у вас, магией построен.
— Верно. Эту хибару я тоже перестроить хочу, — махнул я в сторону донжона, — тоже магией.
— Владыка, — подбежал к нам Енай, — прибыли командиры Имперцев. Просят о встрече.
— Сейчас иду. Позови Идара, — кивнул я пластуну, — хорошо, Адай. Поговорим ещё. Идара знаешь? Хорошо. Он мой помощник, его распоряжения выполнять без обсуждения.
— Понял. Обед подавать?
— Пусть в трапезной накрывают. И ещё, народ убери со двора, пусть делом займутся, — распорядился я и пошёл в сторону ворот.
— Поглазели и хватит, — раздался сзади бас Адая, — делом займитесь. Езета, бегом на кухню, его сиятельство с гостями обедать изволит….
Ворота уже отворяли и во двор замка въехали Имперские командиры. Среди них был и барон Флаерс. Лихо спрыгнув с коня он направился ко мне. Два других офицера в нерешительности топтались около своих лошадей. Я оказался прав, офицеры были молоды, даже слишком молоды. Моложе Ульриха.
— Как ты проскользнул мимо нас? — в полголоса спросил подошедший барон.
— Я же дома, — ухмыльнулся я, — ну как? Отбился?
— Сопляки, — проронил Ульрих как бывалый воин, — требуют доказательства смерти мятежного барона.
— Вон они, около ворот лежат. Пойдём, представишь нас.
Мы подошли к молодым воинам.
— Господа, позвольте представить владельца этих земель, графа Алекса Андера, — представил меня барон Флаерс.
— Барон Барион Шейлан.
— Барон Эрам Мангомери.
— Господа, — проговорил я, — благодарю вас, и в вашем лице его императорское величество, за внимание к моим проблемам. Пусть те погребальные костры, — махнул я в сторону дыма, за крепостной стеной, — будут уроком врагам Императора.
— Слава императору! — дружно провозгласили бароны и стоявшие вокруг них воины.
— Господа. Разрешите пригласить вас на обед.
— Господин Алекс, мы хотели бы увидеть тела семьи мятежников.
— Вы были с ними знакомы? — поинтересовался я.
— Что вы себе позволяете? — петухом воскликнул барон Шейлан.
— Ничего такого, что могло вызвать ваш гнев, — спокойно ответил я, — если вы их не знали в лицо, то вон те накрытые тела, вряд ли вам что-нибудь скажут.
— Вы правы, мне они ничего не скажут. А вот мой маг сможет их опознать по дворянской метке, — небрежно улыбаясь, отозвался барон Шейлан.
— Действуйте, — безразлично сказал я, сделав себе пометку на память, разузнать что это за дворянская метка.
Между тем, к трупам подошёл немолодой мужчина в странном, грязно-зелёном балахоне. Поделав пассы руками над мёртвыми телами, он пошёл к нам. Всё что я увидел в истинном зрении, это зеленоватый луч вышедший из ладоней мага и тут же погасший.
— Подтверждаю смерть барона Эадора Дирина и его матери Самвелиты Дириной, — устало проговорил маг. Это был мужчина, лет пятидесяти пяти, с уставшим лицом, густыми бровями и окладной бородкой.
— Ну что ж, формальности улажены, — жизнерадостно проговорил я, — пожалуйте на обед.
— Прошу извинить, господин граф, но мы вынуждены отказаться от вашего любезного приглашения, — начал барон Шейлан. От молодого человека шла такая злоба, досада и неприязнь, что я сто раз пожалел, что вообще впустил его в замок, — у меня предписание Иператора, скорым маршем возвращаться в столицу. Честь имею.
