В какой-то момент я почувствовал каждую из присутствующих, как себя. Мне кажется, я даже их мысли читал. Меня накрыло такое светлое и теплое чувство, как будто шелковистым мехом укрыли. Стало так спокойно-спокойно. Я уснул или вырубился. Не знаю. Проснулся в доме, в кровати с Алиной. Как сюда пришел — не помню. Верней, как будто знаю, что сам дошел, но смутно, в полусне, видимо.
Во мне что-то изменилось. Не знаю что, но точно изменилось. Какой-то я цельный стал, что ли. И ещё я чувствую всех пластунских девчонок. Это, как после клятвы на жизнь. Только круче. Чувствую их сомнения и надежды, их озабоченности и разочарования. А еще любовь, прямо-таки щенячье обожание. Кого? Меня, конечно! Вот только эта любовь второго плана. Как луч света проходит через призму, так и это чувство шло через девчонок.
Я лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Вот любовь Алины. Глубокая, полная, готовая свернуть горы, и рядом щенячье обожание. Вот любовь Анфиски. Обжигающая, импульсивная, и такое же обожание. Вот любовь Власты. Вот не думал, что эта строгая женщина может так саможертвенно любить. Ия, скромная и ранимая, сама не верит, что любит, Васса — весёлая и жизнерадостная, и любовь у неё оптимистичная. И везде это чувство обожания и ожидания встречи. Что это может быть? Может, это не родившиеся дети? Да нет, бред.
Как же вам, девчонки, не повезло-то со мной. Эх, Хисий, Хисий, таких классных девчат обрек на страдания. Я и половины не смогу им отплатить. Нет во мне столько любви. Нетути! Хоть четвертуйте меня, а нет, и всё тут.
Вздохнув, я осторожно встал. На цыпочках подошел к ведру с водой, напился из деревянного черпака. Стараясь не разбудить Алину, влез под одеяло.
— Что?
— Спи, радость моя, воды попил. Спи, — погладил я девушку по голове.
— Всё хорошо? — сонно пробормотала она.
— Да. Спи.
— Если что, ты буди, не бойся.
Я чмокнул Алину в лоб, она подставила губы. Чмокнул в губы, после чего девушка устроилась у меня на плече.
«Алекс, вызывает некто Васлав, — раздался в голове тихий голос ЗАКа, — раз ты не спишь, может, ответишь?»
«Давай», — согласился я, гладя Алину по голове, как маленького ребёнка.
«Хозяин, это Васлав. Граф хочет говорить с тобой», — раздался мужской голос. Ну вот, не успел уйти, уже вызывают.
«Передай ему телефон», — мысленно распорядился я.
Недолгое молчание и голос Борбока:
«Господин граф, я не отниму у вас много времени. Даг настаивает на согласовании с вами маршрута нашего путешествия».
«Говори».
«Я предлагаю не ходить в земли Империи, прикупит деревеньку на землях Повелителя и обустраиваться там. Меня в Империи знают, и до Светлого леса мы не дойдем, да и свободных мест там почти нет», — Борбок говорил ровно, совершенно не волнуясь. Значит, оклемался дедок и сделал верные выводы. Почти верные.
«Во-первых, граф, вы на другом континенте и там нет Империи. Прими это, как фатальную неизбежность. Во-вторых, я не возражаю, делай как лучше», — мысленно проговорил я. В ответ тишина.
«Граф?» — мысленно позвал я.
«Вы уверены? Насчет другого континента?» — наконец подал голос Борбок.
«Абсолютно. У вас какое время суток?»
«Утро, а причём тут это?» — не понял бывший Император.
«А у меня ночь».
«Я не понял. И как это связано?»
Кажется, он ничего не знает про шарообразность планеты.
«Так, граф. Я сказал, что ты на другом континенте, значит, так и есть. Всё, вопрос закрыт!» — несколько раздраженно сказал я.
«Хорошо, — очень сдержанно проговорил мой собеседник. — У меня всё».
«Конец связи», — свернул я беседу. Пусть переваривает.
— С кем ты говорил? — негромко сказала Алина.
— С чего ты взяла? — так же шепотом отозвался я. — Просто лежу.
— Ты же чувствуешь Анфиску, Власту, Ию? Меня?
— Да. Как то по-новому, как будто они рядом, — подтвердил я.
— В прошлый раз они отдали тебе кусочек своей жизни, при этом понесли от тебя. Это связало вас. А сегодня они отдали тебе свою любовь, а это крепко связывает. Очень крепко. Мы теперь чувствуем тебя, как ты нас.
— Зря ты это сделала, — вздохнув, проговорил я, — или забыла, что у меня дюжина жен? Девчонкам-то зачем чувствовать, когда я не с ними буду, ну, ты понимаешь… Да и тебе не особо приятно будет.
— Глупенький, — девушка провела ладошкой по моей груди. — Мы будем чувствовать, что тебе хорошо, а источник не рассмотрим. Если ты, конечно, специально не скажешь.
— Не дождетесь, — хмыкнул я. Помолчал, — а тебе не стрёмно, что за тобой всё время кто-то будет подглядывать?
— Не кто-то, а ты! Это не подглядывание. Разве мать подглядывает за дитём, когда чувствует его боль или радость?
— Наверное, нет, — согласился я, прислушиваясь к себе. Нет, всё-таки я не показатель. У меня не мозг, а коммутатор. А у женщин, во-первых, мозги работают по-другому, а, во-вторых, может быть сознательная деятельность тут вообще не причем. А чувства лежат совершенно в другой плоскости.
— Мы с тобой теперь можем общаться мысленно, на любом расстоянии, — проговорила Алина.
— Как с Первым? — уточнил я.
— Как с Первым, — Алина повернула ко мне лицо, — почти. Я стояла с тобой на дороге к Звездному пути.
— Поэтому наша связь еще крепче? — догадался я.
— Верно, — девушка опять устроилась у меня на плече. — Не надо этого бояться…
— А я и не боюсь. Даже наоборот, — мои руки сами собой потянулись к интимным местам девушки, — думаю, нужно закрепить успех.
— Саш, ну Саша, — слабо сопротивлялась Алина.
— Ага, это я…
Глава 4
Империя. Императорский дворец.
Начальник тайной канцелярии Империи шел по коридорам дворца с плохо скрываемом раздражением. Вокруг творился настоящий хаос. Навстречу попадались служанки с баулами за спиной, вельможи, растрепанные, с чемоданами разных размеров. Те, кто узнавал Хасса, старались поскорей скрыться за ближайшей дверью, кто не узнавал — бранились и толкались.
«Как я мог поставить свою карьеру и, наверное, жизнь на этого болвана? Этот Алекс, как и его прислужники, полные идиоты! Поражаюсь сам себе, — зло рассуждал Хасс, — ну, почему было не прислушаться к совету тети Марги? Ведь она предупреждала, что этот путь очень непрост. Но мы же не боимся сложностей!»
— Господин Хасс! — раздался окрик из открытой двери. — Подождите!
Бросив мимолетный взгляд, глава тайной канцелярии узнал Одона, казначея Империи. Недовольно поморщившись, Хасс, между тем, сбавил темп, продолжая движение. Казначей догнал и, подстраиваясь под шаг, заговорил:
