Я с удивлением понял, что эфирные потоки изменились. Открыв глаза, понял, что я уже не в пустыне, а с точностью наоборот. Зеленые луга, красивые деревья и одинокая усадьба неподалеку. Воздух был влажным и солоноватым, значит где-то неподалеку есть море.
Тепло, значит я на юге континента, если я вообще на том самом континенте. Песка нет, Птичьей Стены тоже. Либо меня забросило в какую-то глухомань, либо дела мои крайне плохи и я наконец-то добрался до Анокса. Отлично, только вот в стране охотников на ведьм мне не хватало оказаться.
Следующие два часа попыток не дали никакого результата. Вроде бы делал то же самое, но вот нифига. Должен же был хоть куда-то переместиться. Хотя кто мне когда что-то должен был?
Делать нечего, из оружия даже кочерги нет, все в лагере осталось. Жратвы нет, воды нет. На месте только браслет ловца и пояс с подсумками, да то, что в карманах было. В основном мелочевка ловчая.
Внезапно нащупал несколько склянок с запечатанными там снами друзей. Биона и Хоупа, два пузырька, которые я всегда таскал с собой. Так, можно будет связаться с ними через отпечатки снов, да смысл? Что они мне скажут, чем помогут?
Делать нечего, понаблюдал несколько часов за усадьбой, пару раз обошел по кругу, да только так ничего и не заметил. Тут даже забора не было, но и людей не встретил, кроме пожилого мужчины, что все это время дремал на веранде в кресле-качалке.
— Доброго дня, уважаемый, — поприветствовал я старика.
— И тебе не хворать, ловчий, — ответил он, а я тут же напрягся. Быстро он меня срисовал.
— Не подскажете, немного странный вопрос. А где я нахожусь.
— На моей земле, где же еще. А куда ты шел?
— Страну не подскажете?
— Так Шоу же. Странный ты, ловчий.
— Шоу, — удивился я. Родина Бао и Биона.
Обман? Нет, все сходится в целом. По крайней мере, меня называют ловчим, а не мерзким отродьем хаоса. Да и старик не выглядит ни испуганным, ни напряженным. Да и усадьба не сильно похожа на высокотехнологичное, по местным меркам, жилье.
Значит мне не показалось и это действительно был виноградник, когда я обходил по кругу. Бион рассказывал, что выращивать виноград и делать вино — одно из самых почетных занятий в Шоу.
— Студентик? — тем временем спросил старик. — На каникулы?
— Как вы догадались? — не стал я разубеждать владельца усадьбы.
— Так каждый год ваши порталами прибывают в столицу. Куда же еще, как не на наши курорты. Заблудился?
— Заблудился, — вновь кивнул я. — Местность осматривали, от своих отбился.
— Так ты далековато забрел от столицы. До темноты не доберешься.
— Рассказывают, что тут лучшие винодельни, — зашел я с лести, — вот и пошли мы посмотреть.
— Это правильно, — расправил усы старик. — А то все ж на море бегут сразу, да по трактирам пить. Вино, оно же заботу любит. А там все в стекло пихают. Вино надо пить из бочонка, да кто же этих трактирщиков уму разуму научит.
— А куда мне податься, чтоб до столицы добраться?
— Да никуда. Оставайся, гостем будешь. С утреца и пойдешь, к вечеру в Бакшай вернешься.
— Благодарю, кивнул я.
— Скоро жена на стол подаст, да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Удивительный старик. Бион рассказывал, что к туристам тут привычны, да и народ в Шоу весьма дружелюбный. Их Аноксианцы как-то раз захватить пытались, да сами спились уже к концу первого месяца.
Я пытался объяснить, что при себе ничего нет, даже расплатиться нечем. Но старик лишь отмахивался. Пытался поработать, мало ли чем помочь смогу, а то как-то неудобно было нахлебничать.
— Вы, ловцы, народ шебутной, но в юности своей добрый и мирный. А любой винодел знает, что мир грез все видит и ничего не забывает. Я тебе стол сытный, да постель мягкую. А Гипнос Вечноспящий мне в следующий год урожай хороший подарит. Так что это не ты мне, а я тебе должен останусь.
— Калейдоскоп мне свидетель, я искренне благодарен вам за помощь и радушие, — призвал я мир грез в свидетели.
На что старик лишь с благодарностью кивнул, улыбаясь в усы. Не знаю, везде ли так в этом месте, но начинаю понимать Биона и Бао. Сразу вспоминаю, как они помогали и делились со мной несмотря ни на что.
Бион посреди ночи шоколад таскал, а на вино так вообще не скупился. Бао часто выручал со снаряжением и по мелочи. Хорошие, добрые люди. И теперь вот этот старик.
Может быть мне просто везло, но три из трех, как ни поверни. Уже система.
Меня накормили, напоили и выделили чистую комнату. К вечеру натопили баню, потому что старик мягко намекнул, что помыться мне не помешает. Запах «говна с ромашками», какой он чует впервые на своей жизни.
Про застарелый пот и грязь, это понятно. А ромашки — это походу следы живого кокона, которым меня лечила Ева. Принюхавшись к одежде, понял, что он прав. Действительно цветами пахнет.
Ева, кстати, связалась со мной первой, стоило мне немного задремать. Вышла через отпечаток сна, который я ей дал еще в академии. Успокоил, что все нормально, успокоился сам, что все нормально у них. Объяснил ситуацию, что я пока не со всем разобрался и попросил ребят оставаться на месте.
А следом сделал то, о чем давно мечтал. Хорошенько выспался без всяких блужданий по калейдоскопу, кошмаров и убийства своих оскверненных друзей. Прекрасное чувство, должен заметить.
Проснулся я на рассвете и по ощущениям меня сам Гипнос благословил, так мне было хорошо. Логика простая, чем дальше от Архитектора, тем проще было взаимодействовать с миром грез. Других причин я просто не видел.
Оттого мне крайней не хотелось возвращаться, но делать было нечего. Если я хочу, чтобы эта усадьба с его гостеприимным хозяином не оказалась поглощена скверной, то придется двигаться дальше. Есть дело и его надо просто сделать. Просто работа.
В этот раз я решил поступить умнее. Я думал о друзьях и переместился не к Биону, а на родину Биона. По идее велик шанс оказаться снова в столице, где родился и прожил Хоуп, но лишний раз рисковать не хотелось.
Я достал склянку с отпечатком сна Биона и откупорил ее. Если не получится, то больше вероятностей, что я останусь в Шоу, даже если перемещусь. Но я надеялся, что отпечаток сделает свое дело и перенесет меня непосредственно к ловцу.
Очнулся я через пару часов на той самой поляне, с которой ушел два дня назад. И первое, что случилось — это головная боль, которая моментально испортила мне настроение. Раньше я этого не замечал, видимо из-за того, что приближался к Архитектору постепенно. Вернее, он ко мне.
А вот теперь, из-за резкой смены места, я понял, что сам эфир тут отравлен. Изменен, искажен, покорежен. Практически незаметно, незначительно, но критично. Его было тяжелее воспринимать, тяжелее перерабатывать и усваивать.
