Парень даже не попытался ударить в ответ — зачем, если для победы ему нужно было просто подождать, а единственное, что требовало его срочного вмешательства — это собачья драка дневников. Но Никита был уверен, что его книга продержится против своей темной половины дольше, чем недобог будет тратить свои силы. По крайней мере, пока обложка с красными краями мелькала в воздухе все так же быстро и дерзко.
— Я сожру тебя! Твои цепи станут моими цепями! — речь недобога тем временем стала чуть более внятной, чем раньше. Как и предсказывал дневник, к нему явно возвращалось сознание, и вот этого момента Никита немного опасался. Все-таки он даже представить не мог, что предпримет его противник, когда осознает ситуацию и поймет, что сожрать человека у него никак не получится…
Недобог замер…
Никита тоже. Он собрал вокруг себя все живые стихии и напряг ноги, чтобы в любой момент побыстрее отскочить в сторону.
«Что же такого ты придумаешь, чтобы достать меня, создание бездны?» — шептал про себя парень, стараясь охватить взглядом все поле боя, чтобы не упустить ничего, что могло бы стать началом чужой атаки.
Но тут недобог снова взвыл — на этот раз гораздо громче и яростнее, чем в прошлый раз, а потом развернулся и рванул куда-то прочь от Никиты. И сразу стало понятно, что в его голосе звучала не ярость, а тоска. Просто очень большая и такая безнадежная.
«Кажется, он понял… И что с ним случилось сейчас, и, возможно, тогда, когда все темные были убиты», — подумал парень.
Он не собирался бежать за недобогом. Зачем? Когда его цепь догорит, тому все равно не жить, а так бы только пришлось рисковать собой, продолжая схватку. Конечно, парню было бы приятно, доведи он дело до конца, сразив подобного сильного противника, но лучше было задержаться и заняться ранеными. Потому что если недобог найдет выход из внутреннего мира, если он выберется наружу, то Сириус Сольвейн сразу поймет, что Никита не умер. И тогда парню надо будет принять еще один бой.
«Но пока время есть…» — шептал он себе, собираясь разобраться с лежащими без сознания Су и Евой-Локкой да покончить с дуэлью дневников.
«Нет времени! — несмотря на драку книги услышали своего создателя. — Добей бога, чтобы не упустить его силу!»
Никита понял, что на него отвлекся темный дневник. Хорошо, решил он, значит, светлому будет попроще. Вот только и книга с красными краями тоже не стала молчать. Несмотря на цепи, тянущие ее вниз и сковывающие движения, несмотря на наседающую темную половину, которая уже успела вырвать из нее пару страниц, она тоже закричала.
«Убей его! — этот рев стоил дневнику еще одного пропущенного удара, но он и не думал останавливаться. — Ты разорвал его цепи, ты сделал бога смертным, вы теперь почти братья, только в плохом смысле этого слова! Так что, если Сириус подчинит его себе, то получит под свой контроль и эту связь!..»
«Я все понял», — сказал Никита уже на бегу. Парень оборвал древнюю книгу, чтобы та смогла сосредоточиться на своей битве. Что ж, а ему придется сосредоточиться на своей.
Никита ускорился теперь еще и за счет порталов через изнанку, которым, как оказалось, было все равно где работать, и успел увидеть, как убежавший подальше за пределы внутреннего мира парня недобог пробивает себе путь наружу. Никита, не теряя ни мгновения, выпрыгнул в привычную реальность, обгоняя своего соперника… Он успел увидеть ехидную насмешку на лице Сириуса, который явно оценил потрепанный вид парня. Мимо промелькнули лица Марики и Квилла, на которых гасла надежда — а ведь они, несмотря на все подтрунивания эмиссара, верили, что их лидер сумеет справиться. Никите хотелось сказать им всем, что еще ничего не кончено, но у него не было времени даже на лишний вдох, не то что на слова. Все доступные ему мгновения он потратил, чтобы прыгнуть вперед, в то самое место, где, если он правильно рассчитал направление, должен был появиться недобог.
И Никита не ошибся. Он уже видел, как падает на голые серые камни мира-усыпальницы мертвых богов, когда перед ним появилось покрытое язвами тело с огромной пастью. Парень рухнул прямо на него, и они кубарем покатились дальше. Недобог успел вцепиться Никите в плечо и вырвать из него кусок мяса, парень же в свою очередь успел призвать несколько живых стихий, но не атаковал ими, а бросил их за спину, чтобы прикрыться от возможных атак Сириуса. Или хотя бы просто чтобы спрятать себя и недобога от чужих глаз яркими вспышками. Ведь вряд ли кто-то ожидал, что он порвет цепи древнего создания Бо, а потом заставит того обратиться в бегство.
Стихии пылали, Сириус пытался рассмотреть, что за существо его непутевый ученик вытащил из своего внутреннего мира, а Никита продолжал придерживаться той тактики, что уже принесла ему успех. Он снова молотил недобога кулаками. Духовная энергия насытила кровь в теле парня настолько, что та стала не красной, а голубой, но никто не обращал на это внимание. Удар за ударом обрушивались вниз, сбивая снова рвущуюся за мясом челюсть, отбивая попытки недобога подняться или пошевелить руками, используя какую-то из его способностей.
— Это же… — в этот момент Сириус все-таки рассмотрел, с кем именно сражался Никита, и весь его благодушный настрой как рукой стерло. — Ты не получишь силу даже одного мертвого бога! — рявкнул он парню. — Они все только мои!
А потом фиолетовые молнии ударили вперед, разнося поставленный Никитой заслон, впиваясь тому в спину, чтобы отбросить в сторону. Но парень не собирался так просто отказываться от своей добычи. Резко прекратив махать кулаками, он снова позволил недобогу себя укусить, сам тоже вцепился в него руками, ногами и даже зубами — хотя по сравнению с клыками соперника это была такая мелочь… Но, возможно, именно ее в итоге и хватило, чтобы удар Сириуса не оторвал Никиту от противника, а протащил дальше сразу оба их сцепившихся тела.
Парня тряхнуло, несколько раз перевернуло вверх тормашками, и в итоге он с лету впечатался в тело недобога…
* * *
«Где я? Может, отрубился и потерял сознание?» — Никита очутился в темноте, и на него накатила внезапная обида. Неужели его путешествие, его бой закончатся так глупо и так просто? Сейчас Сириус подойдет и добьет лежащее без сознания тело.
— Не надо! — хриплый голос ворвался в уши парня, и он внезапно понял, что в сознании. Просто глаза были закрыты, а теперь открылись… Вот только он совсем не мог управлять своим телом. Или не своим? Даже без доступа к нему Никита чувствовал совсем другие потоки духовной энергии.
— Вы не справились с задачей. Да это с самого начала было ошибкой — считать, что боги, которых я сотворил из старых стихий, смогут создать что-то новое… — перед глазами Никиты стоял неизвестный ему толстяк. Самый обычный на вид, которых он не раз видел на улицах городов родной Земли. Да столкнись он с подобным человеком где угодно, ни капли бы не удивился. Разве что кроме воспоминания давно умершего темного бога…
— Бо! — закричало тело, в котором был заперт парень, и все окончательно встало на свои места.
Никита не знал, как именно это случилось, но он провалился в прошлое, в воспоминания недобога, и теперь своими глазами видел конец прошлой эпохи. Как великий светлый Бо уничтожал созданных им темных богов, которые не справились со своей миссией: не смогли стать той тьмой, в противовес которой смог бы родиться настоящий свет… Это были одновременно и мысли самого Никиты, и горькое осознание ошибок со стороны бывшего темного бога, в теле которого он сейчас находился.
