Но при мысли о том, что Сумрак смотрит, как меня ласкает другая девушка, слышит мои тихие стоны и, вероятно, мечтает присоединиться, наслаждение от прикосновений стало особенно острым. Мое тело непроизвольно выгнулось за миг до разрядки, и тут же все прекратилось. Разочарованно вздохнув, я сжала колени и открыла глаза, чтобы наградить горничную укоризненным взглядом.
— Вы очень чувствительны, — похвалила она, не испытывая, судя по всему, никакого раскаяния. — Это прекрасно. Драконы великолепные любовники, и в их руках вы можете получить огромное удовольствие.
Причин сомневаться у меня не было. В животе тянуло от неудовлетворенного желания и, повернув голову, я нашла взглядом Сумрака. Он смотрел прямо на меня, широко распахнув глаза, и скулы его в тусклом свете электрических светильников были особенно хорошо очерчены, словно он изо всех сил сжимал зубы. От этого взгляда сердце застучало быстрее, и жар, охвативший тело, превратился в настоящее пламя.
Через некоторое время, когда я немного успокоилась, а вода поостыла, жрицы помогли мне выбраться из ванной и долго приводили в им одним ведомый порядок. Вымытые волосы бережно сушили мягчайшими полотенцами, а потом расчёсывали так долго, что они превратились в шёлк. Затем уложили меня на тахту и нежными движениями принялись натирать мою кожу нежным ароматным маслом. Три пары рук массировали мне шею, расслабляя напряжённые плечи и даруя тонкое удовольствие, водили кругами по груди, легонько сжимая соски в конце каждого движения. Опускались ниже, поглаживая живот и ныряя к лобку, ласкали бёдра, особенно задерживаясь на внутренней их стороне, и тщательно смазывали стопы, продавливая каждую самую мелкую зажатую мышцу.
Затем они перевернули меня на живот и продолжили массаж, добиваясь полного расслабления. Одна из них, покрывая маслом мои ягодицы, скользнула ладонью между них и провела пальцами внутри, заставив меня вздрогнуть от смущения и неожиданности, но жрицы мягкими, певучими голосами напомнили о доверии — и я постаралась успокоиться.
Через время, когда всё кончилось, во мне не осталось ни сил, ни желания двигаться. Всё тело было настолько расслабленно, что я не ощущала ни одну мышцу, ни единой части тела, словно превратилась в единый комок счастья и сознания. Все драконы и переживания отошли на второй план, померкли перед полнотой ощущения самой себя, целостной, единой, бесконечной.
Но всё кончилось с негромким замечанием одной из жриц:
— Избранная готова к встрече.
И тут же меня начали поднимать обратно в вертикальное положение. Мышцы не желали слушаться. Я чувствовала себя, словно в густом киселе: каждое движение давалось через небольшое, некомфортное усилие.
Теперь жрицы начали меня одевать. Сначала — кружевной лиф, совсем не такой целомудренный, как те, что хранились в моей комнате, затем, усадив меня и вытянув по очереди то одну ногу, то другую, — чёрные полупрозрачные чулки с бантами из атласных лент на задней поверхности бедра.
Ни панталон, ни трусиков не дали. В самом деле, зачем, если потом всё равно снимать.
Я встретилась взглядом с Сумраком и, отчаянно краснея, отвернулась. Почему никто сразу не рассказал мне, в чём заключается обряд? Я думала, нужно будет просто закрыть глаза и подождать, когда всё закончится, но вместо этого уже второй час нахожусь в этой купальне и позволяю женщинам делать со мной всё, что им заблагорассудится.
Так странно. Ещё пару дней назад я бы не подпустила к себе никого, и им пришлось бы заставлять меня силой. Может, мне что-то подсыпали в омлет? Такое… особенное.
В купальную вошла Селина. Она переоделась и теперь была в длинном прямом платье, напоминающем вечернее. Её пышные рыжие волосы были аккуратно уложены, а в руках она держала конверт. Завидев меня, сваха удовлетворённо улыбнулась.
— Вы как раз вовремя, — Селина медленно обошла меня кругом, оценивающе осматривая. — Драконы сделали свой выбор. Имя того, кто ожидает Избранную в Алом Крыле, содержится в этом конверте, и никто, кроме самих драконов, не знает его, даже я. Но ты имеешь право его прочесть.
Она протянула мне конверт, но я не торопилась принимать его.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? — удивилась Селина. — Обычно так не делается, и тот, кто крадёт невинность, остаётся инкогнито, но у нас исключительный случай, и поэтому…
— Я не хочу знать его имени, — перебила я. — Если это кто-то из нежеланных драконов — только заранее расстроюсь. А желанных для меня пока нет. Большинство из них я даже в лицо не знаю.
Сваха пожала плечами и опустила руку.
— Твоё право. Дракон уже ждёт.
— Пусть ждёт, — спокойно ответила одна из жриц, принимая из рук горничной голубоватое платье из тонкого струящегося материала. — Ожидание делает встречу ярче.
— Всё будет хорошо, — Селина сжала мою ладонь и ободряюще улыбнулась. — Главное — не бойся. Страх и напряжение могут принести боль, не повторяй моих ошибок.
Я неловко кивнула. Уж мне-то, выросшей в век информационных технологий, было известно предостаточно о том, что именно сейчас произойдёт, но слова свахи вместо того, чтобы утешить, наоборот, только разбудили во мне страх, который с таким упорством усыпляли жрицы.
Сумрак скрылся в тени за углом, и я не сразу отыскала его взглядом, но когда меня облачили в платье, вышел из своего укрытия.
— Я провожу, — вызвался он, хотя иначе не могло произойти.
Селина медленно вскинула бровь.
— Не ожидала увидеть в этом месте мужчину.
Никто ей не ответил. Жрица взяла в руки полоску ткани, похожую на тонкий шарф, сложила вдвое по длинной стороне и, аккуратно растянув в ладонях, встала с нею передо мной.
— Если вы хотите что-то сказать или сделать, то сейчас — ваш последний шанс. Как только эта повязка ляжет вам на глаза, пути обратно уже не будет.
— Покончим с этим, — чуть хрипло ответила я и тихо прочистила пересохшее горло.
Жрицу не пришлось упрашивать. Она аккуратно повязала ткань так, что веки мои плотно сомкнулись, и зафиксировала повязку заколками на волосах.
— Теперь наш путь идёт в Алое Крыло, — раздался вкрадчивый голос жрицы у меня прямо над ухом, а её мягкие ладони легли мне на плечи. — Во время ритуала говорить может только дракон. Молчите. Подчиняйтесь. Будьте ведомой — и он приведёт вас туда, куда желает попасть ваше лоно.
Она вела меня, а рядом слышались шаги. Время от времени мы останавливались, и перед нами открывались двери, но я не имела ни малейшего представления о направлении нашего пути.
— Думайте только о нём, о похитителе, о том, кто украдёт вас и вернёт обновлённой. Обряд превратится для вас в один короткий миг, и в этот миг пусть во всём мире останетесь только вы вдвоём — и больше никого.
Наконец, она остановилась и опустила руки.
— Здесь я вас оставлю, — шепнула жрица — и через мгновение всё стихло.
