Алиен, как и обещала, стоически не затрагивала эту тему. При этом она всю дорогу до Тау читала о Багрийских топях все, что нашли для нее Юмо и Шел. Ее энтузиазм в какой-то мере захватил даже и Дорла, которому стало интересно, что же она вычитала в древних манускриптах. Не то, чтобы он верил во все это, но Али с таким упоением погружалась в них, что забывала обо всем остальном.
Тряхнув головой, Дорл убрал амулет и запрыгнул на ворга. Смотр войска уже начался, и он должен присутствовать и оценить, насколько его люди готовы к походу. Ворг взревел и, обрадованный движением, сорвался с места, сделав большой, затяжной прыжок. Правда, Дорлу пришлось его притормозить, потому что ему навстречу двигался Ирс, явно собирающийся о чем-то сообщить.
— Я получил айку от своих людей за Багрийскими топями, — сказал он, приблизившись. — Они везут сюда пленника для допроса.
— Кто он? — спросил Дорл.
— Его зовут Олдан. Мои люди говорят, что это известный на востоке колдун.
— Мне неинтересны сумасшедшие и шарлатаны.
— Да, но говорят, что его слово очень много значит для тех людей…
— Альфа?
— Нет, бета, но похоже весьма влиятельный. Во всяком случае его считают чуть ли не пророком.
— Еще один предсказатель… — вздохнул Дорл. — Хорошо. Если он так влиятелен, послушаем, что он скажет.
— Он будет здесь через несколько дней.
— Оповести меня сразу же. Хочу покончить с этим как можно скорее.
Дорл пришпорил ворга, и как только ветер ударил в лицо, ему в голову снова полезли мысли о Тарияне. А если она действительно защищает своих людей, но просит при этом что-то взамен? Быть может его сын — это та самая жертва, которую нужно отдать для того, чтобы духи стали благосклонны? Эта мысль разозлила его. Жизнь Арэла бесценна, и обменивать ее на защиту даже всех стихий вместе взятых он был не намерен.
Но может быть, он действительно что-то недопонял? Какая-то важная деталь все время ускользала от него, когда он прокручивал в голове все случившееся. Казалось, что он уже почти ухватился за что-то незамеченное им ранее, но каждый раз, когда перед взором вставали волны, уносившие от него Арэла, и пикирующий на ребенка стрикс, ярость захватывала разум, и он уже не мог мыслить здраво.
Алиен
— Ну что там? Его уже допросили?!
— Али, перестань, Дорлу не понравится, что ты влезаешь в это. О чем бы они там не разговаривали, нас это не касается. Это дело мужчин!
— Как ты можешь, Глен, речь идет о наших мужьях!
— Речь идет о военном походе! Послушай, Али, я знаю, Дорл тебя очень любит, и это здорово, что ваши отношения наладились, но иногда ты перегибаешь палку. Он не станет терпеть любые твои выходки. Ты пойми, я за тебя волнуюсь прежде всего…
— Не стоит, Глен, со мной все будет хорошо.
Алиен быстро вышла из комнаты, чтобы поскорее завершить диалог. Кажется, все считают ее сумасшедшей, а она всего-то хочет знать, какая опасность может поджидать ее мужа на чужих землях!
Этой ночью в Тау привезли какого-то человека, который, как она поняла, был то ли правителем на болотах, то ли просто важной персоной. Во всяком случае его тащили в такую даль специально для разговора с Дорлом, а это что-то, да значило. Али до ужаса хотелось поговорить с этим пленником. Ну или хотя бы узнать, о чем с ним разговаривал Дорл и его братья. Она собиралась расспросить об этом Глен. Быть может ее муж, Ирс, поделился с ней чем-нибудь? Но Глен не разделяла любопытства Али.
Правильная, непоколебимая Глен… Идеальная хозяйка большого замка и примерная жена альфы. Алиен хотелось быть такой же, как она, но сейчас ее раздражало это нежелание глядеть дальше собственного носа. Больше обратиться было не к кому. Оставался лишь сам Дорл.
День клонился к вечеру, и приятный ветерок ласково, ненавязчиво касался лица. Солнце хоть уже и скрылось за холмами, но его лучи еще раскрашивали небо в оранжевый цвет. Ужин с Дорлом на террасе прошел в напряженном молчании. И хотя Али уже привыкла к тому, что он по своей природе хмур и неразговорчив, сейчас ей казалось, что он сильно не в духе. И причиной этому мог быть только таинственный пленник. На ее осторожный вопрос, что за человека привели в замок и теперь держат под конвоем, Дорл лишь отмахнулся, и она побоялась развивать тему.
Волнение усилилось во сто крат. Теперь она уже не могла думать ни о чем другом. В конце концов настал момент, когда просто сидеть сложа руки стало уже невозможно, а любые попытки занять себя чем-то отвлеченным терпели крах.
Дети уже уснули. Солнечный день перетек в теплую ночь, и сквозь распахнутые окна лунный свет проливался на две маленькие кроватки. Одна из них была увешена маленькими игрушками, шевелящимися от легкого ветерка и играющими разноцветными бликами от бисера. Проснувшаяся ночью Лира, вместо того, чтобы заплакать, с интересом начинала разглядывать их и снова засыпала. Вторая же кроватка была укрыта тонкой тканью, потому что любопытный Арэл, напротив, не мог уснуть, если рядом видел что-то интересное, требующее немедленного изучения. Его маленькая постель, в отличии от сестринской, была лишена каких бы то ни было украшений, на которые он постоянно отвлекался.
Алиен лишь взглянула на сына, слегка отодвинув балдахин, и сразу отошла, чтобы не разбудить его. Арэл просыпался так же легко, как и засыпал. А вот капризная Лира спала крепко. Али даже провела рукой по ее черным, как у отца, волосам, по маленькой щечке, взяла сжатую в крохотный кулачок руку. Лира заулыбалась чему-то во сне, но глаз не открыла.
Вероятность, что Дорл прогонит их всех из Тау обратно домой, очень велика. Он не бросает слов на ветер, но другого выхода Алиен не видела. Она должна знать правду!
— Если Верховный спросит обо мне, скажите, что я вышла во двор подышать и скоро буду, — сказала она страже.
Вообще-то ей нельзя было передвигаться по этому замку одной — Дорлу не нравилось это. Но охраной она пренебрегала (у Ирса и так достаточно безопасно), а служанок в этот раз просто решила не брать. Они будут только мешаться.
Пленника держали в дальней пристройке замка, и Али пришлось приложить усилия, чтобы пройти через задний двор, заполненный снующей прислугой, так, чтобы ее не заметили. Главную опасность представляла вездесущая стража, которая сразу же доложит альфам, что супруга Верховного проявляет интерес к тем местам, где ей находиться не по статусу. Хорошо, что стояла ночь, и несмотря на горевший посреди заднего двора высокий костер, освещавший все вокруг, Али удалось прошмыгнуть, не обратив на себя внимание.
Правда, у самой пристройки дежурили часовые, так что пришлось снять капюшон и приказать открыть дверь. Прекрасно понимая, что они сразу же доложат о ее появлении, Али коротко приказала:
— Вы пойдете со мной!
Стражники переглянулись, но возразить не посмели, последовав за госпожой. Так хотя бы у них не будет возможности передать кому-нибудь сообщение.
