Внутри было сыро и темно. Несколько горевших факелов на стенах не разгоняли черноту по углам, казавшуюся осязаемой и вязкой. Алиен подумала, что со стражниками ей не так уж и страшно передвигаться здесь, так что идея позвать их с собой оказалась здравой со всех сторон. По пути ей встретились еще охранники, и к тому моменту, как она подошла к камере пленника, ее уже сопровождала целая дюжина солдат. Они конечно все понимали, но сделать ничего не могли. Али уже придумывала про себя, что скажет Дорлу, чтобы защитить их, если он будет зол настолько, что решит наказать всех.
— Отоприте.
— Госпожа, это может быть опасно…
— Уверена, в случае опасности вы сможете меня защитить. Отоприте!
Стражник нехотя открыл дверь и Али вошла в маленькую каморку, хорошо, тем не менее, освещенную: забранное решеткой окно выходило прямо на большой костер во дворе.
— Кто вы?
— Меня зовут Олдан, госпожа. А кто вы — я знаю.
— Откуда?
— О вас много говорят на этих землях. И описывают очень точно. Вы — омега Верховного альфы, я прав?
— Хм… правы. А что обо мне говорят?
— Только хорошее, госпожа. Вы позволите мне сидеть, разговаривая с вами? Я уже стар и очень болен.
— Что с вами?
Олдан подставил лицо свету и стали видны ужасающие раны, похожие на ожоги. Алиен в ужасе отшатнулась.
— Не бойтесь, госпожа, это не заразно.
Старик приподнял руки и Али увидела, что он держит в них анчутку — маленького зверька, которого часто используют, чтобы определить — не несет ли вреда какая-то вещь. Анчутки чувствуют любую заразу, или яд, и никогда не прикасаются к опасному предмету. И если зверек спокойно сидел на руках старика, значит и правда бояться нечего.
— Я пришлю к вам лекаря…
— О, не стоит, спасибо! Меня уже осматривал лекарь и он сделал все, чтобы облегчить мои страдания, — Олдан кивнул в угол, где стояли какие-то склянки с мазями. — Ваш супруг оказался снисходительней, чем я ожидал.
— Мой супруг строг, но справедлив, — гордо откликнулась Алиен, вздернув подбородок. — Мне сказали, что вас привезли с востока. Вы жили за Багрийскими топями?
— Я много где жил, госпожа. Но я знаю, о чем вы хотите спросить, все всегда спрашивают об одном и том же… Нет, я не колдун и не пророк. Я опираюсь только на знания, доступные каждому, кто слушает, слышит и познает.
— И какие же из ваших знаний ценны настолько, что вас везли в такую даль? У Верховного альфы хватает забот и он не разговаривает со всеми подряд, но вам он уделил время.
— Я расскажу вам, госпожа, если вы выведете меня отсюда.
— Это невозможно! Вы пленник моего мужа.
— А разве ваш муж разрешил вам прийти сюда?
Али отступила еще на шаг. Может старик и не пророк, но его ум и проницательность достойны восхищения.
— Он пока не знает, что я здесь.
— Значит, вы сможете вывести меня до того, как он узнает.
— Вы просите слишком много. Я помогу вам, чем смогу… Постараюсь обеспечить вам лучшие условия. И лечение. И… все, что вы захотите. Но выпустить вас я не могу! Это слишком опасно, Дорл не простит этого!
Олдан продолжал смотреть на нее, при этом даже немного улыбаясь, словно знал, что добьется своего. У Алиен бешено заколотилось сердце. Конечно, она может освободить пленника, и даже успеет вывести его за пределы замка до того, как весть дойдет до Дорла. Но что будет потом? Это же почти предательство! Дорл казнил людей и за меньшие проступки. Вряд ли он поступит столь сурово со своей омегой, но он вспыльчив, и в гневе способен сделать вообще что угодно.
— Верховный может убить за это… Откуда я знаю насколько важно то, что вы хотите сказать? Я не могу так рисковать.
— Я скажу вам все, что нужно, поверьте.
Страшно было так, что даже ладони стали влажными. Пойти против Дорла? За это он не просто сошлет ее… Но если это единственный шанс узнать правду до того, как станет уже поздно?
— Хорошо.
— Госпожа… — начал было кто-то из стражников, но Алиен велела ему замолчать взмахом руки.
— Я выведу вас, но все нужно сделать быстро и прямо сейчас. А вы расскажете мне все, что вы знаете!
Олдан тяжело поднялся на ноги и снова улыбнулся — тяжелой, мученической улыбкой. Алиен кивком головы приказала страже посторониться, чтобы выпустить его. Они зашагали по коридору, соблюдая неспешный темп старика — он не мог двигаться слишком быстро. Его конвоиры злились, глядя на то, как их подопечный покидает свое заключение, и не имея возможности сообщить о происходящем, но послушно шли рядом.
— Что вы знаете о Багрийских топях, госпожа?
— Я читала сказания… В них говорилось, что когда-то в тех местах росли большие леса. Это правда?
— Судя по всему — да. Слишком многие источники говорят об этом. Это не может быть совпадением. Те места раньше были очень богатыми.
— Что случилось с ними?
— Этого никто не знает. Кто-то говорит о проклятии, кто-то о страшной войне… Но долгое время там даже не жили люди.
— Но ведь теперь они живут там!
— Да. Люди вернулись туда. Но это не важно. Важно то, что случилось, когда богатые края превратились в бедные пустыни. И еще более важно то, что скоро все повторится.
— Откуда вы знаете?
— Стриксы. Поверьте, госпожа, это не слухи, это не суеверия необразованных людей. Дурная слава стриксов прошла через сотни лет! Именно с их появлением когда-то умерли леса на востоке… И сейчас стриксы кружат над болотами целыми стаями, а значит все вернется. Уже вернулось!
К тому моменту они уже вышли на улицу и прошли половину двора. Прислуга разбрелась по комнатам и суета поутихла, лишь только трещал высокий костер, подбрасывая в черное небо снопы ярких искр.
— Стриксы — слишком слабое доказательство наступающей беды. Быть можно им просто стало нечего есть, и поэтому они прилетели на болота, поближе к людям? — произнесла Али, разочарованная услышанным. Эти слова не стоили того, чтобы освобождать старика, учитывая, какими могут быть последствия.
— Есть еще кое что, — тихо сказал Олдан, остановившись. — Взгляните на мое лицо, госпожа.
Она уставилась на кошмарные раны и, вздрогнув, снова отвела взгляд.
— Откуда у вас это? — спросила она.
Ей не хотелось морщиться, показывая свою неприязнь, но это было невозможно.
— Этим наградил меня восток. И это же вскоре ждет всех, кому не хватит ума уйти оттуда.
— Это какая-то болезнь? Или ожоги? — спросила Алиен, и как только она это произнесла вслух, ей в голову тут же пришел сон, где было горящее небо.
А еще та ведьма, которая пророчила Дорлу, что он сгорит, как свечка, если отправится за Багрийские топи…
