Юля вздохнула:
— Судя по воспоминаниям девочки, он тот еще мерзавец. Не зря она от него сбежала… но лучше бы… Постойте-ка.
Юля взволнованно села в постели. Разрозненные воспоминания и сведения вдруг сложились в единую картину.
— Сбежала и погибла, — пробормотала Юля. — Никто не знает, где она. Она носит ребенка от другого. Она… Девочки, не могли бы вы оставить меня на некоторое время? Мне нужно подумать.
Амита и Оза послушно встали. На пороге Амита обернулась и напомнила:
— Завтра мы идем в балаган, помнишь? Цила купила билеты неделю назад. Может, отменить?
— Ну что вы? — Юля попыталась сосредоточиться, — Ни в коем случае! Вы же так этого ждали! Идите все вместе.
— А ты?
— Мне балаганов хватило.
— Эйт и Эйр уйдут на службу. Не стоит оставаться дома одной, — возразила Оза.
— Со мной будет мой телохранитель, — с улыбкой напомнила Юля.
А когда девочки вышли, вскочила и принялась мерить комнату шагами. Она сходит с ума? Цепляется за невероятное предположение? Или нашла разумное объяснение… и отца ребенка?
***
— Девочка!? Мой сын — девчонка?! — Эйф швырнул в стену бокал тонкого стекла.
Клодина подняла глаза на разъяренного Дэреера и решилась заметить:
— Я предупреждала вас, господин.
— Вон! Пошла вон! Ты никчемная ведьма! Ступай к себе, собирай вещи! И чтобы до заката тебя не было на моей земле! Ты абсолютно бесполезна! Скажи ты мне раньше о ребенке, я не потерял бы столько времени!!! Я бы взял деньги Танеера и наслаждался свободой! Плевать на ту девку, на которой мне пришлось жениться! Пусть живет, с кем хочет! У меня есть мое золото!
— Но господин…
— Вон!!!
— Господин Дэреер, — Клодина поморщилась, но не отступила.
Не теперь, когда она чувствовала, что обнаружила нечто необычное. Сама она не справится, ей нужен покровитель. И его книги. Необходимо убедить Дэреера в том, что ребенок и женщина должны оказаться в его власти. Только так Клодина получит доступ к необычной магии.
— Послушайте меня, — твердо сказала ведьма, не обращая внимания на злобное шипение хозяина. — Да, это девочка. Но это необычное дитя. Очень одаренное магически и…
— Мне не нужна ведьма в моем роду!!! Даже сильная!!!
На этот раз пустой бокал полетел в саму Клодину. Она остановила его ладонью в воздухе, аккуратно перехватила за ножку и поставила на стол. Сделав это, она сказала:
— Вы пьяны, мой господин. Я иду к себе, собирать вещи. Я покину ваш дом на закате. Если вы хотите услышать нечто интересное о вашей жене и ребенке, поспешите. Солнце скоро сядет.
Ведьма вздернула подбородок и вышла. Она сама удивлялась собственной решительности. Если идиот Дэреер упустит шанс, так тому и быть — Клодина сама попытается извлечь пользу из увиденного.
— Наглая тварь… — раздалось ей в спину. — Она еще смеет…
… Клодина не спеша сложила вещи в заплечный мешок. Дэреер явился через полчаса. Вид у него был угрюмый, но вполне спокойный. Наверное, он принял отрезвляющее зелье.
— Говори, — кратко велел он, упав в кресло у камина.
— Мой господин, — начала Клодина, присев напротив, — у драконов есть несколько пророчеств.
— Кому ты об этом говоришь? — хмыкнул Эйф. — Меня заставляли учить их наизусть в детстве. В них нет никакого смысла, как по мне.
— Несколько уже сбылось, — напомнила ведьма.
— Да-да, — драк зевнул, — к нам пришли альвы, через порталы, принесли «тайные знания» и прочую чушь, бла-бла-бла.
— До них никто не знал, что миры соединены сферами, словно мыльные пузыри, — кивнула Клодина. — Одно из пророчеств гласит, что в мир драков явится необычное дитя. Это будет…
— … женщина-дракон, стих сорок-восьмой главы третьей «Бесед о будущем». Полная чушь. Вы, женщины, способны лишь на фокусы. Никогда ни одна баба не обернется драконом. Для этого нужен мужской дух.
— Она будет обладать сильнейшей магией. Одним из ее талантов будет способность путешествовать сквозь миры.
— «Откроет пути». Да уж!
— Дитя родится у странницы из другой сферы, — Клодина скрипнула зубами, — одной из тех, что прикасается к нашему миру раз в несколько столетий.
— «Она явится на зов и сменит суть. Мертвая, она станет живой». Бессмысленно! Какая-то религиозная чушь, пригодная для оболванивания прихожан в храмах. Я помню пророчество, но не представляю, какое отношение…
— Подумайте, мой господин, — жестко проговорила Клодина. — Я видела… я чувствовала сияние этого дитя. Я никогда бы не узнала вашу жену, если бы поисковая магия не привела меня к ней. Она изменилась. Это больше не Элия. Элия мертва. Странница заняла ее место. Ребенок еще очень мал, я никогда не видела, чтобы дети так сияли на таком сроке. Но она… чувствует. В пророчестве говорилось и об этом.
И все же Клодина не зря поставила на Эйфа. Выражение его лица изменилось, брови драка поползли на лоб.
— Моя жена? Так ты говоришь о ней? — хрипло спросил он.
Глава 17
Юле было стыдно перед собственным ребенком: она не могла заснуть и теряла силы. Завтра много работы, а сна ни в одном глазу.
В голове крутились воспоминания, в которых она уже путалась, ее и погибшей девушки. Неужели все это правда? Ведь столько всего совпадает: мысли Элии, которые Юля слышала во сне, ее бегство, страх перед мужем и его ведьмой.
— Прости меня, Агата, — тихо произнесла Юля, стоя у окна, которое она приоткрыла, чтобы впустить в комнату холодный воздух. — Я сама не своя. У меня долго получалось не думать обо всем этом, ведь так недолго и с ума сойти. Я здесь, молода, свободна, жду ребенка… воплощаю в жизнь свои мечты. Однако пришло время для серьезного решения, нужно платить по счетам. Только бы быть уверенной, только бы знать… Что же на это скажет Эйлан?! Ох!
Юле показалось, что из ее живота по телу расходится мягкое тепло. Голова стала тяжелой. Юля едва смогла дойти до кровати. Она влезла под одеяло и мгновенно заснула, успев лишь пробормотать:
— Спасибо, Агата.
Но это было не последний подарок от высших сил в эту ночь. Юле приснился сон, который все расставил по своим местам.
… Юля стояла у тяжелой двери. По ногам тянуло холодом. Замок Дэрееров, построенный предками ее мужа, стоял высоко в горах, опираясь на скалы. В те времена, когда он был возведен, все дети в роду рождались магами.
А вот у Элии вряд ли когда-нибудь родятся детишки, так распорядилась судьба. Впрочем… Элия переступила на холодном полу, не решаясь потянуть за ручку. Возможно, за этой дверью — ее спасение, от одиночества, от вечных упреков молодого супруга.
