— Я вам ванну согрею, с травами, — Цила решительно тряхнула головой, — а пока отобедайте чем боги порадовали.
… — Как же вы, госпожа, на Цветочный холм из города попали? — задумчиво проговорила Цила, водружая на стол котелок с рагу. Она принялась медленно помешивать варево из кусочков овощей и кролика, а Юля сглатывала слюну, следя за движением медного половника. — Вы же без памяти были.
— Думаю, за сувенирами пошла, а там меня на солнышке и… того, накрыло, — выкрутилась Юля. — Помню только, что муж на Совет приехал… и что мы из Северных фьордов.
И уф! Ей опять повезло. Цила объяснение приняла, важно кивнула и назидательно произнесла:
— Потому что без служанки. Разве можно госпоже, супруге драка, без сопровождающих по городу бродить?
— Нельзя, — послушно подхватила Юля. Супруга драка? Это что-то новенькое!
— Хорошо вам Ван скобянщик попался… да я.
— Это просто замечательно! — искренне согласилась Юля, принимая из рук Цилы тарелку с рагу.
Гостеприимная зеленщица и так чувствовала себя польщенной, а после того, как гостья разразилась потоком восхищений в адрес рагу, совсем раскраснелась и разомлела.
— Я думаю, вам пока следует у меня остаться, — заключила она в конце трапезы, разливая по глиняным кружкам подслащенную медом воду. — Как только что-нибудь вспомните, я спущусь в город и узнаю, в какой гостинице остановился ваш муж.
— А вот по этим… — Юля развернула руку с татуировкой, — узорам определить никак нельзя? Кто я? Кто мой муж? Я бы сама, но что-то перед глазами все плывет и двоится.
— Так я только основные символы знаю, — Цила виновато пожала плечами. — А за остальное вам лишь драк скажет.
— Где б такого найти? — забросила удочку Юля.
Цила помялась и посмотрела на потолок:
— Да есть тут один, вот только он вряд ли подскажет. Скверный у него характер. Ну смотрите, — девушка наклонилась через стол, — вот эта линия у вас с детства. Это ваша семья, достойные люди, много линий, каждая линия — поколение. Не высшие аристократы, но уважаемый род. Из другой семьи одаренный драк себе жену бы и не взял. А вот линия брака. Вот эти круги — ваше положение в семье. Но какая вы жена я сказать не могу, может, и первая, а может, и третья по счету — узор сложный, родовой, не для всякого глаза открыт.
Юля как раз пила медовый напиток и слегка поперхнулась. Третья по счету жена драка? Ну привет, новый мир! Срочно искать лавку с хэллоуинскими нарядами, допросить лавочника с особым пристрастием!
Цила вдруг выпрямилась и с опаской посмотрела наверх, даже голову в плечи вжала. Юля тоже подняла глаза и восхищенно ахнула: на балке сидел красавец кот, пушистый, огненно рыжий, с большими острыми ушами. Поняв, что его заметили, кот выставил вперед лапы, потянулся и мягко спрыгнул на лавку, где сидела Юля.
— Какой красавец, — протянула она и принялась поглаживать кота между ушей. — Ки-и-иса, ко-о-отик.
Цила почему-то сдавленно пискнула и тихо проговорила:
— Это Трюфель. Вы с ним поосторожнее. Тварь та еще. Моего дяди кот, характер точь-в-точь такой же отвратительный. Лучше уберите руку-то.
— Почему? — удивилась Юля. — Смотри, как он ласкается.
Кот и впрямь заинтересовано обнюхал Юлю, положил ей на колени лобастую голову и принялся деликатно делать «массаж» живота, не выпуская когтей.
— Может, ему кусочек мяса дать?
— Нет, со стола он не будет. Его только мыши да крысы интересуют. Дядя потому его и терпит. Надо же! — изумилась Цила. — Поумнел, что ли?
Она протянула руку к коту, но поспешно ее отдернула: Трюфель развернул к ней морду и, злобно зашипев, сверкнул желтыми глазами.
— Вот зараза, — пробормотала Цила.
— У нас такая порода — редкость, — забывшись, проговорила Юля.
— Где у вас? Во фьордах? — обрадовалась Цила. — Вот видите, сытная трапеза что лечение — сразу вспоминать начали.
Сама Юля имела на этот счет некоторые сомнения. Сытная трапеза вела себя в желудке как-то странно: просилась обратно и, вообще, всячески бунтовала. Юле показали уютную будочку во дворе, но тут желудок подумал и милостиво разрешил оставить все как есть.
Она прогулялась вокруг дома, вдыхая свежий воздух и прислушиваясь к ощущениям. Тошнота прошла. После синяков и шишки Юля ей не удивлялась. Наверняка бедная девочка, что жила в этом теле до вторжения, заработала легкое сотрясение. Новый мир. Новый мир. Или она сошла с ума.
Юля огляделась и с удовлетворением отметила, что двор у Цилы прикрыт от любопытных взглядов оплетенными плющом забором и беседкой.
Юлия Сергеевна не привыкла жить без какого-либо маломальского плана на будущее. Странная ситуация лишь обострила ее прагматичность. Она решила, что ей нужно оставаться у Цилы как можно дольше.
Возможно, стоит рассказать все хозяйке дома. Но сначала разведать, как здесь относятся к переселению душ. И вообще, выяснить, что это за «здесь», с юридической, экономической и социальной точек зрения.
А еще необходимо пока найти себе какое-то занятие, а лучше работу. Если Юля собирается задержаться у Цилы, она не должна быть нахлебницей.
Что-то подсказывало Юле, что с ее возвращением в прежний мир могут возникнуть сложности. Что если переброс душ произошел, когда владелица этого тела… погибла? Что если сама Юля умерла?
А пока нужно лечиться. Ушибы и сотрясение — дело серьезное.
Однако боль и ломота постепенно проходили. Ванна с травами в буквальном смысле воскресила Юлю, ей даже показалось, что багровые кровоподтеки исчезают на глазах.
Она посмотрела на свое отражение в тусклом зеркале и покачала головой.
— Бедная девочка, — тихо повторила она вслух. — Что же с тобой стряслось? И где ты сейчас? Прости, но мне придется импровизировать. Надеюсь, я еще смогу что-то исправить.
Ибо одно дело мечтать о молодости и прочих фантастических перспективах, а другое — вляпаться в эти самые перспективы по самое не хочу.
Юля развернула кусок мягкой ткани, которая заменяла здесь полотенца, и продолжила рассматривать «себя» в зеркале. Девушка из фьордов, какая-то там по счету жена некого драка, была очень красивой. А еще крепкой, сочной, с широкими бедрами, белоснежной кожей, тонкой талией и пышной грудью. Просто воплощение здоровья и женственности. Юле было очень непривычно, в прошлой жизни она подобными прелестями не обладала.
Когда она вышла из ванной, по дому разнесся зычный мужской голос:
— Цила, дуреха! Где мой обед?! Хочешь меня голодом заморить?! Долго я буду ждать?!
Юле показалось, что голос доносится из всех щелей. Она поморщилась и удивленно повертела головой.
— Это мой дядя … по отцу, — виновато сообщила Цила, проворно собирая на поднос обед. — Он живет на втором этаже. Дядя — инвалид, прикован к постели, не ходит, только с кровати на стул пересесть может. Не обращайте внимания. После травмы он стал очень вспыльчивым.
