Я опять рывком натянула сползающую лямку сумки и переступила с ноги на ногу. Как же я ненавижу каблуки! И Слава задерживается. Хотя сейчас пробки, вечер всё-таки. Лиговский опять стоит, наверное, вот и опаздывает водитель. Ну и хорошо, что Наташа отказалась, а то вдруг бы согласилась? Пришлось бы вместе стоять мёрзнуть – неудобно было бы.
Поглубже вдохнула холодеющий воздух. Скоро начнёт темнеть, если водитель задержится ещё на полчаса, я рискую простыть. Вот не позвонил бы отец, я бы точно прошлась, согрелась бы заодно. Может, и ребята тогда бы перестали смотреть на меня с тщательно скрываемым презрением и непонятной мне завистью. Погуляла бы с ними хоть до остановки трамвая! Даже не каталась на таком ни разу…
Мимо, чуть не задев плечом, прошагал мужичок: широкая спина, оттянутые на заднице джинсы, шапочка, из-под которой, как ручки кастрюльки, выглядывают красные ушки. Я уныло смерила его классическую фигуру и вздохнула, стараясь отвлечься от прозаичной реальности. Мужик сплюнул на асфальт, обдал меня клубом дыма и швырнул окурок на землю. Вот же ж гадость! Ну почему люди такие?
Я прижалась к стене, чтобы пропустить, если кто сзади. Хорошо, что пустынно – ребята уже прыгнули в трамвай, мужик за угол свернул. Стрельнула глазами туда-обратно. Лишь бы никто не увидел! И зачем я это делаю только? Мне что, больше всех надо? Я воровато присела и двумя пальчиками подобрала ещё дымящийся окурок, потом резко встала и быстрым шагом пошла вперёд к мусорнику.
Почему вообще это я должна делать? Ну правда, кому это нужно? Мне? Или людям? Господи боже!.. Лишь бы только не увидел кто-нибудь!.. Мама убила бы за такое.
Брезгливо кинула бычок в урну, отёрла пальцы о пальто и вернулась к тому месту, где стояла. Вот что стоит самому это сделать? Люди такие люди… И как же жалко, что мне никогда не хватит смелости вот так же взять окурок, подойти к этому мужику и в бороду ему его запихать! Не смогу… Треклятая робость!
Поэтому и стою одна на поребрике. Выхолощенная, затянутая в дорогущие шмотки, облепленная качественной косметикой и флёром высшего общества. И никому не нужная. Ни друзьям, ни знакомым, ни родителям, ни прохожим, ни даже себе. Никому.
На Питер опускался вечер, тихий и спокойный. Ветер в лицо, перемешанный с редкими капельками дождя. Первая оттепель в этом году, вряд ли надолго, но уже чувствуется приближение весны. Вроде и не холодно даже после февральских морозов, но как-то зябко на душе. Ноги мёрзнут.
Может, всё-таки пройтись? Ну позвонит Слава, если что. Не потеряюсь. А папе не скажем. Вон, до поворота хоть. Ну не рабыня же я? Не крепостная! Отчего так тревожно на душе, будто что-то постыдное сделать хочу? Вот бы взяли меня какие-нибудь другие родители, может, и лучше жилось бы мне? И пусть бы работать с шестнадцати лет без продыху, зато сама бы за себя решала, а так духу даже шаг влево, шаг вправо сделать не хватает.
Может, пора уже взбунтоваться-то? Хоть так? Прошлые попытки все в зародыше пресекались, но мне уже двадцать два, не шестнадцать, ну сколько можно сопли жевать-то?! Почему я вообще должна тут торчать? Как невольница! И всю жизнь так! Всю мою сраную жизнь этот кошмар! Туда не ходи, с тем не общайся, так не делай, об этом не думай!
На самом деле, если так посудить, то я даже боялась представить, кем бы я выросла, если бы не книги, которые дарили хоть какую-то надежду и возможность побыть собой. Хоть что-то смогла вырвать! Книги мне оставили. И всё. Остальное мне не принадлежало. Ни хобби, ни планов, ни друзей. Да и какие мне друзья? Вон Наташка та же… одна единственная, кто со мной разговаривал на равных, да и то иногда только.
Я нерешительно повернулась и сделала первый шаг. Интересно, мама сегодня домой приедет? Или опять в полтретьего ночи ввалится, будет посудой греметь, может, разобьёт очередной бокал. Хотя что я на них, на самом деле? Всё же родители, какие бы ни были, заботились обо мне. Я частенько бывала на мероприятиях и уже с тринадцати лет стала замечать, как менялись ровесницы. Вот вроде какая-никакая приятельница, а потом р-р-раз – и под ручку с папиным партнёром молча ходит. А потом с другим, и ещё с другим. А потом, через пару-тройку лет, они куда-то вообще пропадали, а вместо них появлялись новые девочки, чтобы строить карьеру «по рукам». А я так и ходила с мамой и папой. Долго не понимала, в чём соль с теми девочками. А когда до меня дошло, я неделю из дома выходить боялась! Но разве меня спрашивали? Сдали психологу на пару сеансов – и дальше светить мордашкой под камерами, чтобы имидж образцовой семьи не просел.
Образцовая семья, как же! Что там классики говорят? Каждая несчастная семья несчастлива по-своему? А у меня даже это обыденно. Я просто неблагодарная тварь и всё. Вон, буквально вчера мама опять завела свою песню: «Ты хотя бы понимаешь, как тебе повезло?! Я двадцать лет пахала на сцене, чтобы добиться всего, а ты на всё готовенькое! Знала бы, что ты такой дрянью неблагодарной вырастешь, сдала бы в приют! Столько сил на тебя, столько нервов потратила! А ты иди-иди! Читай свои книжульки! Позорище! Чтоб я тебя не видела до презентации!».
А я как обычно стояла и честно пыталась почувствовать радость и благодарность. Она же права! И папа, который молча на меня смотрел, почёсывая подбородок, тоже прав – я должна быть благодарна им! Но получалось почему-то только растущее чувство вины. Даже видя зависть одногруппников, глядящих из промозглого трамвая на мою Ауди с наёмным водителем и дорогие шмотки. Наверное, у всех так. Мы же – дети – все неблагодарные, да? Никогда не понимаем своего счастья.
Кем были мои настоящие родители, я не догадывалась. Как-то спросила, а в ответ услышала только пару резких обрывистых фраз. Даже не поняла, за что папа рассердился, но запомнила, что тема эта плохая, запрещённая. А потом уже и привыкла не спрашивать. Может, они и не знали? А может, лучше было не знать мне? Но ведь родители не те, кто родил, да? Правда, с воспитанием тоже не особо складывалось. Нянчились со мной, в основном, чужие люди, родители же лишь иногда брали с собой «в свет». Ребёнок на выгул. А почему нет? За капризы меня ругали, за молчание и умильное личико давали поесть и посидеть. Тогда не было всех этих Инстаграммов и Твиттеров, некуда вывесить жирное брюхо своего благополучия. Я ещё радовалась поначалу, что с мамой иду, потом уже перестала…
«Ирочка, а как ты с Дашенькой справляешься? Ой, такая молодая, а дочка уже взрослая почти!» – щебетали когда-то мамины подружки, а мама гордо махала узкой аристократической ладонью и раз за разом рассказывала единственную историю, как мы с ней вместе ходили в книжный, а потом ели мороженое в кафе. Как настоящая семья.
«Как»… Всей «тяжёлой» работой занимались нянечки и прочий персонал. Они приходили и уходили, безлико сменяя друг друга. Нет, они, правда, старались, отлично выполняли свою работу, но во всех их действиях сквозило какое-то общее безразличие. Может, они завидовали мне, купающейся в роскоши? Ведь, по их мнению, у меня просто не должно было быть проблем. И вроде же смотрели в те времена сериал «Богатые тоже плачут», но, видать, не сработало в голове что-то у народа, не отложилась идея. Это же там! А не тут…
