Домик Бринов стоял на окраине, почти рядом – через два таких же белёных, заросших цветами, дома – начинался другой лес. Он, будто подтверждая название городка, состоял практически из одних дубов. Деревья разрослись, и между ними была широкая протоптанная тропинка, так и манящая пройтись.
Да, было ещё темновато, но меня это совсем не останавливало, солнце вот-вот должно показаться из-за горизонта, а мне так хотелось встретить рассвет где-нибудь на холме, откуда я смогу увидеть весь, или хотя бы часть этого нового для меня и прекрасного мира. Почему-то казалось важным встретить новый день так. Новый день в новом мире и в новой жизни. Это понимание будило неконтролируемую эйфорию, я не могла поверить своему счастью! Это чувство было слишком сильным, поэтому просто сдалась ему и шла, сияя взглядом и улыбкой.
Город располагался в долине между холмами. Я пришла в него с северо-востока, а теперь направлялась на северо-запад. Тропинка постепенно забирала вверх, становилось светлее. Я ждала, когда, наконец, появится опушка или прогалина, чтобы можно было бросить взгляд из-за густых крон дубов, но чем дальше я поднималась, тем гуще они надвигались надо мной. Я бы повернула назад, но тропинка была настолько протоптанной и даже будто выметенной, что не возникало сомнений, что ею регулярно пользуются, а значит, она должна была куда-то вести.
И привела. Но не на вершину холма, как я думала, а к небольшой скале с выдолбленной пещеркой. Неглубокой, чуть больше фирьской спаленки. Рядом, почти у входа, из-под земли бил ключ, превращаясь в мелкий весёлый ручеёк, бегущий по искусственному каменному ложу с декоративными арками. В дальнем конце пещеры стоял мраморный постамент, а на нём небольшая, ростом с фиря, статуя очень красивой женщины. Похожа на человеческую, но её утончённая красота, напомнила мне про эльфов. Но что же, раз тут есть «хоббиты», то почему не быть и эльфам?
Я не стала удивляться, когда, подойдя ближе, как и ожидала, увидела выбивающиеся у неё из под волос кончики заострённых ушей. Но затем мысли перестали мотаться, как две стрекозы над рекой, потому что я взглянула ей в глаза. У мастера, который создал её, были даже не золотые, а бриллиантовые руки, настолько точно, он проработал каждую деталь. С каким терпением и любовью он выточил каждый волосок в бровях этой мраморной девы! Но я не могла понять, как можно было в простом камне, простыми живыми руками передать эту всеобъемлющую доброту? Лицо статуи лучилось любовью ко всему живому, будто она была сама средоточием этой любви, будто это не резной камень, а сама вселенская благость, собранная со всего мира здесь, в маленькой фигурке.
Я тряхнула головой и огляделась. На постаменте перед ней лежали цветы, яблоки, несколько пирожков, горсть орехов, цепочка и крохотная тряпичная куколка. В ногах статуи чадил потухающий светильник – масло почти кончилось. Я почему-то, не задумываясь, подлила в него ещё из стоящей рядом бутылочки, и только тут догадалась, что, скорее всего, попала в храм какой-то местной богини. Как себя вести я не знала, так что вежливо и почтенно поклонилась, чуть было не перекрестившись, как это обычно делали люди в наших церквях. Хихикнула, смутилась и поклонилась вторично, с ещё большим почтением. Конечно, мне никто не ответил. Я ещё немного с любопытством поразглядывала пещеру, но больше в ней не было ничего примечательного – голый, грубо отёсанный камень и глинобитный пол.
Ах да, солнце восходит! Я же хотела встретить рассвет, и сейчас у меня есть возможность! Почему-то казалось, что это что-то значит для меня, какой-то особый ритуал. Встретить солнце. Тут не видно даже неба, а вот вершина скалы была отличным плацдармом для этой задачи.
Я без особых усилий взобралась на неё, держа подол в зубах. А неплохо я за последние дни натренировалась! Даже почти не запыхалась. Оглядела почти плоскую, с небольшим уклоном, поверхность и удобно расположилась на островке мягкого, ещё влажного мха. Города всё равно не видать из-за деревьев, но виден горизонт, бугрящийся холмами.
Рассвет приближался, вот уже небо перешло из розового оттенка, в светлый желтоватый. Подул ветерок, и над горизонтом медленно показался первый неторопливый лучик солнца. Он окрасил верхушки дубов в радостный золотой свет и заставил меня сощуриться. Птицы разом удвоили старания, наполняя щебетанием весь лес вокруг. С появлением первых лучиков пришло и тепло, я зябко поёжилась и расправила плечи, небо тихо наливалось светом, и, глядя на него, мои веки тяжелели. Я легла прямо там, где сидела. Уже совсем скоро станет тепло – я не успею замёрзнуть…
Сон был необычный, тот редкий, когда знаешь, что не спишь. Я встала и огляделась. Всё выглядело по-другому, казалось, каждый листочек сам по себе излучает тёплый свет. Тело было удивительно лёгкое, я спорхнула со скалы и плавно опустилась перед входом в пещеру.
В отличие от реальности, здесь её заполнял яркий свет, но он, будто проникал сквозь тело и не слепил. Меня так и потянуло войти. Внутри уже не было статуи, вместо неё там стояла женщина. Или это был столп света силуэтом её напоминающий? Я узнала ту прекрасную эльфийку с добрыми глазами. Она протянула ко мне руки, будто призывая в свои объятья. «Дитя моё – услышала я прекрасный нежный голос, хотя губы её не шевелились – приди ко мне, я успокою твои печали».
Я сама не заметила движения, но ведь это сон. Очутилась в её объятьях, и душу переполнил сладостный трепет, я готова была раствориться в пронизывающем меня свете, даже захотелось немного поплакать. Но вдруг почувствовала, что кто-то меня зовёт.
Это было странное чувство, кто-то позвал меня по имени, и я знала, что позвали именно меня, но имя было какое-то другое, я не знала его и не смогла расслышать. Обернулась и в тот же момент оказалась в пещере одна. Свет потух, оставив лишь пробивающиеся утренние лучики. А у выхода, в лучах солнца, заставляя меня зажмуриться, стоял кто-то.
Тёмный силуэт не шевелился, но я знала, что именно он звал меня и ждёт, когда я подойду.
От него не веяло этой светлой силой, как от всего остального, он был преисполнен тяжёлым, но каким-то удивительно родным теплом, знакомым и незнакомым одновременно. Почему-то вспомнился камин в одном из отелей. Родители тогда напились и уснули, а я сбежала во двор и бегала под дождём, а когда замёрзла, пришла к нему и несколько часов сидела, глядя на тёмные мерцающие угли. Тогда казалось, что это самое уютное место на Земле! И сейчас возникло странное ощущение, будто я там же, ощущаю это тепло очага и знаю, что здесь никто меня не тронет.
Этот кто-то совсем не испугал меня, хотя казался куда сильнее всего, что окружало нас. Я почему-то была уверенна, что, захоти, он бы смял всю эту реальность, даже не сделав лёгкого усилия. Будто только он один был настоящий, а всё остальное – нарисованный на тонкой газетной бумаге черновик.
Я не видела его лица, лишь тёмный силуэт на фоне слепящего солнечного света, но знала, что он смотрит прямо мне в глаза, прямо в душу. Улыбнулась ему, а в голове вновь раздался голос, но теперь спокойный мужской. Он говорил тихо, почти шептал, будто боясь напугать своей силой:
– Твой путь ещё не окончен. Ты должна идти дальше.
