Майри застала меня у себя на кровати где-то через полчаса. Увидала, что я делаю, и всплеснула руками.
– Да за что ж ты красоту-то такую?! – воскликнула она чуть ли не со слезами на глазах. Я пояснила, что хочу попытаться продать часть, чтобы обзавестись деньгами, а мне они никогда не нравились, на что Майри покачала головой: – Раньше надо было думать, сейчас уже все лавки закрыты, это только завтра утром, если до выхода.
Она ещё раз осуждающе покачала головой, глядя на дело рук моих, и отобрала куртку, чтобы продолжить ремонт. В принципе я уже почти все отковыряла, поэтому ссыпала стразы в какую-то мисочку и вышла во двор. Ну и ладно. Ну и не больно-то хотелось. Да и пусть, оставлю все фирям! Им и продать проще будет, я ж в местной валюте не разбираюсь совсем, нагреют меня ещё, а я и не пойму… У меня ж на лице написано: «иностранка». Такую грех не ободрать.
Худо-бедно собрались только к закату. Тючок с вещами получился объёмный. Эх, завтра на рассвете уже уходить! А ведь я даже толком по городу не погуляла. Только на рынок туда-обратно, да в храм… Жалко! Попросила фирей сводить меня на прощание в центр. Элни на удивление быстро согласился, и они вдвоём меня повели.
Уже стемнело, большинство жителей сидели по домам, улочки были тёмными и пустынными, подсвечивались только из окон домов. Но свечи, даже несколько, не давали яркого света. Майри сокрушалась, что нужно было взять фонарь, и мне так захотелось выпендриться, но телефон остался в сумке. Ну, и леший с ним! Пригодится ещё заряд. В целом, не так уж и темно, я вообще неплохо в темноте видела, а за последние дни так вообще поднаторела.
Узкий месяц светил тускло, но жёлтые пятна на дороге вполне давали представление о том, куда двигаться. Тихо на улице, тепло, цветами пахнет и едой. Так уютно! Так уходить не хочется! Не знаю уж, кто там меня зовёт… Но вообще, наверное, и хорошо, прав он. Фири чудесные! И здесь так хорошо! Но мне нужны люди… Рано или поздно я начну тосковать. Так что выше нос! Сейчас глазами наемся, и можно будет завтра с чистой душой отправляться на поиски этого Ирта непонятного.
Мы вышли на главную площадь, где стоял тот самый постоялый двор с таверной. Свет горел только внизу, в окна было видно, как пара фирей сидят за столом с кружками.
– Хочешь зайти? – с надеждой спросил Элни.
– А можно? – обрадовалась я.
Майри вздохнула, и мы направились к распахнутым дверям. Оказывается, внутри был специальный подиум по периметру, на нём стояла фирьская мебель, а в центре уже большие столы и стулья, специально для более рослых народичей. Мы отправились к ним, но я, подумав, свернула всё же к фирьским. Я-то одна такая большая, а друзьям будет неудобно. Оказалось, что если придвинуть «взрослый» стул вплотную к подиуму, то можно расположиться смешанной компанией с комфортом.
Тавернщик подошёл к нам и тепло поздоровался с Бринами, по мне же скользнул любопытным, но ненавязчивым взглядом. Наверное, уже все Дубы знали о нелепой человеческой девице, приблудившейся к Элни и Майри.
– Чего изволите? – добродушно поинтересовался он.
Элни отчаянно махнул рукой и заказал пива. Ух ты! Я попробую настоящее фирьское пиво! Натуральное!
Фири были какие-то тихие, переговаривались между собой, но как-то вяло. Я оглядывала помещение и посетителей за соседним столом, которые с небольшой опаской, но больше добродушно, посматривали на меня. Как я и предполагала, в данный момент в гостинице было пусто – не сезон, наверное. А может так совпало? Вообще, жалко, хотелось бы поглядеть на других народичей. А вот если бы ещё эльфа увидеть! Любопытно же! Но нагляжусь ещё, всё впереди! А сейчас – пиво!
Я выпила три фирьские кружки. На наш лад это, наверное, чуть меньше литра, впрочем, понятия не имею. На второй кружке я была уверена, что оно чудесное, но совершенно некрепкое. А после третьей решила наведаться в местную уборную, да так и свалилась на пол. Хохотала, а встать не могла. Фири вчетвером меня кое-как подняли, но в добавке отказали. Да ладно, прикольно же!
Как возвращались домой – не помню. Помню только, что вели меня за руки, а я горланила на весь город: «О-о-о-оуо-о-оу, юр ин зэ арми нау!». Опозорилась-то как!.. Всех перебудила, наверное! Боже, как стыдно! Хорошо, что утром ухожу, а то, как фирям теперь в глаза смотреть?
Дома я рухнула на свою лежанку, и практически моментально отключилась. И, конечно, не слышала, как фири ещё полночи тихо шушукались на кухне и собирали какие-то вещи.
11. Река, тропа и пони
Разбудил меня Элни когда было ещё темно. Подняться с постели было сродни подвигу: я еле продрала глаза и, шатаясь, потащилась во двор, шлёпая босыми пятками по росе. Фири были какие-то притихшие. У Майри припухшие глаза, будто она плакала, Элни же, напротив, был сосредоточен и серьёзен, как никогда. Позавтракали легко, чтобы не идти на полный желудок. Хотя я первым делом выдула литр компота – очень уж пить хотелось.
Мы посидели в тишине, я оглядела полюбившуюся мне кухоньку, вздохнула, и пошла переодеваться в дорожную одежду. Майри старательно поколдовала над моими джинсами: пришила ещё один карман, дополнила заплатку более прочным куском грубой кожи, достаточно широкой, чтобы можно было спокойно сидеть на земле. Правда, все декоративные дырки на коленях тоже были заплатаны, но так, по-моему, даже лучше. Также мне выдали пару рубах на смену, а ещё фири откуда-то раздобыли три пары чулок для меня. Я радовалась как ребёнок, потому что природа, видимо, не дала мне достаточно мозгов, чтобы захватить с собой тёплых носков, а не эту синтетическую дрянь, откуда только в доме взялась? Пара, что на мне, пришла в негодность за три дня, а запасные всего одни.
Фири наполнили брендовую сумку припасами почти доверху. Заботливая хозяюшка, чтобы мне было легче тащить ношу, пришила пару кожаных лямок, и теперь это был почти рюкзак. К нему же было приторочено моё жалкое одеяло и куртка, тоже заплатанная. И как успела?
Я всё же не выдержала – оставила хозяевам последнюю плитку шоколада. Не помру! И вообще, шоколад едят, когда грустно, а мне сейчас не до этого! Какой мне стресс заедать, когда лицо уже даже болеть перестало от постоянной улыбки? А они пускай порадуются заморской диковине. Я только объяснила Майри, что такое срок годности и на всякий случай предупредила, чтобы сразу всё не ели. Мало ли?
Взвалив на себя поклажу, я ещё раз оглядела уютную фирьскую спаленку и дала себе слово: если буду жива – навестить их хотя бы ещё раз.
На улице было свежо, пели птицы, и запах цветов какой-то особенно сильный. Весна! Возле заборчика стоял гнедой пони с притороченной к седлу сумкой и мирно пожёвывал травку. Фири стояли на пороге, обнявшись, и молчали. Я несколько удивилась, но потом заметила, что и Элни тоже одет по-дорожному.
– Элни, ты чего?.. – неуверенно спросила я.
– Что, что… – угрюмо ответил он, – иду с тобой. Пропадёшь одна!
– Да как же?! Майри! Это что, правда? Элни! Майри, да вы что?! Как же ты её оставишь?
