– Не, – отмахнулся фирь, – это место такое под горой.
Я только бровями вскинула. Ну ладно, по ходу дела посмотрим, самой любопытно, не буду удовольствие портить. А вот другой вопрос волновал:
– Элни, а деньги у нас с собой есть? У меня же никаких местных, ни копейки!
– А, не волнуйся! – беспечно махнул рукой фирь. – Я захватил с собой. На провизию хватит, а если что, я ещё слиточек припрятал – поменяем и ещё полгода шиковать будем! Нам с Майри папка оставил. Рассказывал, что ему как-то один маг из каравана, с которым он ходил, за какую-то услугу подарил. А эти маги, кто их знает, что у них в голове? Захотелось – подарил. Надо будет ещё – наколдует…
Я задумчиво почесала щёку. Ещё и маги! Круто!!! Но сонливость притупила восторг. Надо двигаться, а то сморит опять! Мохнатик не доел косу ещё. Решила подбодрить спутника да и себя заодно:
– Элни, ты такой молодец! Знаешь, на самом деле ты прав, одна бы я если и не заблудилась бы, то уж точно в какую-нибудь передрягу попала. А ты столько всего знаешь!.. – улыбнулась я, на что фирь ещё сильнее смутился и, ковыряя остатки картофелины в руках, добавил:
– Это отец мне всё рассказывал, он был настоящим путешественником, таким же чудаком как я. Майри всё переживала, что я тоже таким вырасту, а я взял, и правда вырос. Ну, таким же. Только вот я дальше этого места и не ходил никогда, я уже говорил… Это ещё одна причина, по которой я пошёл за тобой – я хочу, как мой отец, повидать мир. Хоть чуть-чуть. Он-то точно знал, что за Ирт и где его искать! Я хочу быть достойным сыном своего отца! И я хочу, чтобы он мной гордился! Пусть его уже нет, но я знаю, что он меня видит. Я не боюсь! – и Элни гордо выпрямился, хотя на самом деле рука с картофелиной у него дрожала.
Парнишка, оказывается, сильно разволновался от собственных речей, но очень старался этого не показать. Я решила, что стоит его ещё подбодрить:
– Ну что ж, Элниниум Брин, я думаю, твой отец уже гордится тобой. Решиться на такое может не каждый. Я рада, что меня сопровождает такой смелый и отважный фирь!
Вот тут-то его румяная рожица и расползлась в довольной улыбке:
– Ты правда считаешь меня смелым и отважным?
– Конечно, Элни.
– Вот здорово! Никогда не думал, что получу такое прозвище! Смелый и Отважный Элниниум Брин!
Я не стала возражать против самовольно присвоенного прозвища, а фирь продолжал:
– Теперь все будут меня называть только Смелый и Отважный! А если кто-нибудь не захочет, я ему покажу какой я смелый и какой я отважный! Я его так! А потом ещё так! – фирь запрыгал вокруг меня, размахивая какой-то гнилой дубиной. – Я ему так покажу, что…
Что же произойдёт с несчастным противником, Элни так и не смог договорить, потому что поскользнулся на собственной недоеденной картофелине, которую сам же и обронил прямо посреди дороги.
Я задавила приступ смеха, боясь обидеть Элни, а фирь тем временем, ничуть не расстроившись, поднялся, отряхнулся и, погрозив кому-то своей дубиной, сел на место и достал ещё картошки.
– Ну ладно, Элни, доедай, и пойдём, а то мы так и через неделю до Трисны не доберёмся!
– Дело говоришь, – согласился он и принялся ускоренно дожёвывать паёк.
Фирь сделал это, умудрившись даже не подавиться сухой картошкой. Замечательный народ – фири, с любой едой управятся без проблем, и с любым её количеством! Мы быстро собрались, Элни погрузил вещи на Мохнатика, и наша компания неспешно двинулись дальше.
Солнце плавно катилось по небосводу, совершенно не желая умерить свой пыл, но полное отсутствие на небе облаков, радовало, потому что это означало, что ночью будет тепло и сухо, теперь я это уже понимала. Я всё ещё шагала в одной фирьской рубашке, даже не собираясь в ближайшие часы натягивать толстовку и уж тем более куртку, которая осталась свисать с моей сумки-рюкзака.
Прямо не верилось, что ещё весна, и только от воды исходила какая-то прохлада. Птицы разорялись во всю, белки и прочая живность то и дело радовала взгляды, а иногда и не радовала: я умудрилась чуть было не подобрать гадюку, гревшуюся на солнышке, приняв её за удобную дубину.
Так мы и шли остаток дня, иногда отдыхая, но нигде долго не задерживаясь. Речка, вдоль которой пролегал наш путь, была неглубокой, с множеством порожков. Элниниум предусмотрительно захватил с собой небольшую походную удочку, и когда мы вечером устроились на ночлег, отправился рыбачить, пока я занималась разведением костра.
Теперь эта задача давалась мне намного проще – сказывался предыдущий опыт и уроки фирей. Ну и, конечно же – наличие зажигалки. Так что, когда Элни вернулся с добычей, костёр полыхал ярко и приветливо, а вокруг уже были разложены подстилки и установлена палка, на которую полагалось вешать походный котелок. Вообще, я так думаю, что обычный походный фирьский котелок достаточно маленький, но, видимо, учитывая мои размеры и аппетит, Майри отдала брату самый большой в доме казан, который бедный Мохнатик прилежно тащил на спине всю дорогу.
Элни приволок двух внушительных щук и штук десять мелких плотвичек. Когда он принялся их разделывать, мне сделалось дурно, и он решил, что стоит подальше от моих глаз этим заниматься. Заботливый. А мне неудобно стало, что он отошёл, а не я догадалась это сделать сама.
Из щук мы сварили уху, а плотвичек зажарили на тонких прутиках. Было настолько вкусно, что я даже перестала внутренне содрогаться, думая о том, что эта несчастная рыбка только полчаса назад радостная плавала у себя в родной заводи. Вот уж не думала, что я такая впечатлительная!
Спать мы легли рано, чтобы утром на рассвете не мешкать. Да ведь и Элни сегодня совсем не выспался, не то что я… Может, я уже привыкла к походному образу жизни, а может, грамотный подход к ней помог мне быстро и сладко уснуть, почти как в домике фирей. Раньше я ведь и не знала всех этих премудростей про сухие листья с травой, про правильное расположение и всё остальное. Поэтому спала я сладко, крепко, и даже почти не замёрзла. Лишь утром, перед самым рассветом, я проснулась от холода, покрытая росой с ног до головы.
Стоял туман, было почти ничего не видно. Белые клубы облепили близлежащие деревья и полностью скрыли русло речки, приглушив её журчание. В костре еле тлели последние угольки, и я подкинула ещё дров, заготовленных заранее. Немного посидев у костра, я стала вглядываться в туман, являвший своим степенным движением то камень, то ствол дерева. И постепенно мне стало до жути страшно, потому что каждая новая тень, которую мне удавалось разглядеть, или, может быть, просто выдумать, представлялась каким-то фантастическим чудовищем, готовящимся к прыжку.
Когда я начала слышать рычание, существовавшее только в моём мозгу, не выдержала и разбудила Элни. Он, как ни в чём не бывало, встал, повертел лохматой головой, и сказал, что ещё рановато просыпаться, но так уж и быть, можно. Удалился на пару минут умыться, а потом по-хозяйски невозмутимо начал ходить возле костра, устанавливая котелок с ухой над огнём. Минут через десять он только заметил, что я сижу, глядя в одну точку обхватив руками колени.
