– Ну, ежели спешите, можем быстрее… – Асфири втянула шею в плечи и глядела на нас, переводя взгляд то на меня, то на Элни. – Я просто тогда возле города поощиваюсь пару дней, чтобы традицию не нарушать, да и всё.
– К лешему всё! – махнула рукой и насупилась я. – Кто там ждёт, тот подождёт!
И правда, зачем бежать, если я даже не знаю, кто и зачем зовёт меня? Да и что мешает этому загадочному мужику прийти ко мне в сон ещё раз и объяснить, что надо поторапливаться, если это так? Два раза ж уже снился, вот и третий приснится, если что. Хотя разозлиться на него, чтобы ещё сильнее увериться в своих словах, не получилось. Я помнила это странное тепло от него. Будто родное.
Махнула рукой и, на правах рассказчицы, отдала команду обустраивать лагерь. Придётся во второй раз повторять мою историю. И чего не подождала пару дней? Небось, и Асфири придётся потом шедевры земной фантастики пересказывать, как со своими приключениями закончу… Хотя… Наверное, стоит привыкать? Мне придётся повторять и повторять все эти истории очень много раз. Ровно столько, сколько ещё я встречу друзей. А значит, я буду тренироваться, чтобы делать это как можно больше!
Мы говорили до темноты. Прервались на ужин и продолжили опять. Элни слушал так же внимательно, как и в Дубах, а вот Асфири была нетерпелива. Всё время перебивала, задавала вопросы и отпускала удивлённые комментарии. Фирь тоже не выдержал, в конце концов, и принялся дополнять то, что я, по его мнению, упустила.
Звёзды подмигивали сквозь листву, тёплый ветерок шевелил кроны деревьев. Откуда-то налетели комары и звенели над ушами невидимые. Я спряталась от них в одеяле, но всё равно мне искусали лицо. Фирь кинул в костёр какой-то травы, и гнус, покружился-покружился, да и исчез. Мохнатик меланхолично пощипывал травку на лужайке напротив, иногда прерываясь на сон.
Когда сил говорить дальше уже не было, и клюющий носом фирь, чуть не свалился на Асфири, мы решили, что пора спать. Я заикнулась о дежурстве, но тигрица уверила, что это излишне. Мол де, у неё такое чутьё, что мышь не проскочит. Почему-то ей я как-то сразу поверила и, на удивление, быстро заснула.
16. Народ Сидиена
С тех пор как я сбежала, прошло уже две недели. Сегодня ровно четырнадцатый день начался. Я лежала, слушала пение птиц и подсчитывала. Казалось, что это было год назад! Прошлая жизнь начала теряться, растворяться, и только во снах ещё ко мне возвращались родители, модные показы, шум машин и запах бензина. Всё уже в прошлом. Я поняла, что теперь уже привыкла просыпаться с радостью, с верой в лучшее! И уже не удивлялась этому. Это стало частью жизни, само собой разумеющимся. Я знала, что проснусь среди друзей и буду идти своим собственным путём, проживать свою собственную жизнь, а не существовать по чужой указке. Это мой выбор! Отсутствие всех прошлых привычек и обязанностей, глупых предубеждений, лежащих на мне тухлым грузом, теперь упали, и под тяжёлым рюкзаком я шла, будто окрылённая.
Каждый солнечный день радовал точно так же как и пасмурный. Моё тело уже совсем обвыклось с неудобствами походной жизни, и я чувствовала, как с каждым днём оно крепчает и наливается здоровыми силами. Если раньше я с неохотой могла проползти километр на беговой дорожке, то теперь вприпрыжку могла пробежать и два по зелёной траве и кочкам, не рискуя задохнуться от усталости. Я дивилась этим переменам. Они вызывали искреннюю радость, и с каждым днём вместе с телом крепчал и мой дух.
Вряд ли бы теперь меня узнали знакомые. Я удивлялась тому, какой была раньше безвольной и ведомой, с какой лёгкостью я отказывалась от собственного мнения, лишь бы меня оставили в покое. А ведь было такое, было! Я привыкла молчать в ответ, когда на меня давили. А теперь вдруг появились те, кто моим мнением интересуются, кто не пренебрегают им и даже не ставит под сомнение то, что у меня есть право его иметь. Даже сейчас, в этот момент, попади я назад, я бы уже никогда не смогла жить прежней жизнью.
Я лежала и думала, что бы случилось, если бы я открыла сейчас глаза, и всё это путешествие оказалось сном. Было страшно. Но теперь я знала, что даже если я проснусь в своей постели, а не на тонком одеяле в лесу, я буду сильнее. И жизнь моя будет принадлежать только мне. Что больше я никогда и никому не позволю принимать решения за меня!
Я открыла глаза. Вот костёр, вот Мохнатик, вот шерстяная пятка Элни. Всё в порядке, жизнь продолжается, у меня есть ещё один день, значит, пора вставать и проживать его.
Рядом с нами спала и наша новая знакомая – Асфири. Прямо на голой земле, в облике тигрицы, тихо порыкивая во сне – видимо, так выглядел тигриный храп. Как только я встала, ушки её дёрнулись, и она приподнялась, на ходу меняя обличье. Лицо было сонное и довольное. Я молча с улыбкой кивнула ей, не желая будить Элни раньше времени, и отправилась по своим утренним делам. Захватила и котелок – где-то рядом я, вроде, ручей слышала?
К моему возвращению Асфири уже развела костёр, почти потухший за ночь, и мастерила нехитрый завтрак из чёрствого хлеба и сыра. Элни тоже подвинулся к костру, щуря заспанные глаза. Утро выдалось пасмурным, фирь озяб и теперь грел свои мохнатые ножки.
– Доброе утро, Элни, Асфири!
Я водрузила котелок с водой на палку и тоже уселась к костру погреться. Друзья по очереди сходили умыться, мы позавтракали и отправились в путь.
Втроём идти было ещё лучше. Вместе с Асфири в нашу компанию влилось какое-то беззаботное веселье. Глядя на неё, и самим казалось, что море по колено, а горы по пояс. В ней была особая непобедимая живость, смелость и бодрость духа. Она искренне презирала все трудности с которыми сталкивалась. Подниматься по крутому подъёму? Да, пожалуйста! Убрать с дороги тяжёлое бревно? Конечно! Тащиться под проливным дождём весь день? С удовольствием! Ссадина на коленке? Дайте две!
Она была очень сильной. И это буквально, про её физическую силу. Она объяснила нам, что тигры, по сравнению с людьми, наделены намного более развитыми физическими способностями, и если простой человек с трудом может дотащить мешок картошки домой, то самый простой пепельный тигр, может, смеясь, принести два. Это, конечно, в некоторой степени, объясняло её невозмутимое пренебрежение к тяготам жизни, но, глядя на неё, и мне, и Элни, и даже Мохнатику, начинало казаться, что и мы можем намного больше, чем привыкли считать.
И, к удивлению, наши ожидания оправдывались! За один только день мы прошли вдвое, а может, и втрое больше, чем успевали пройти раньше, и почти не устали. Элни гордо трусил за нами следом верхом на пони и даже почти не жаловался на отбитый зад. Хотя вечером на привале всё тело гудело от такого жестокого обращения. Но это же сущие мелочи!
За этот день мы прошли весь лес, примыкавший к горному хребту, венчаемому Великой горой, теперь он извивался справа от нас на западе. Прошли по безбрежным, как море, полям, перебрались сквозь небольшое болотце, прошли мимо пары деревень, где Элни достал нам свежего молока и пополнил запасы сыра и хлеба.
Он пошёл туда сам, меня Асфири не пустила. Было обидно, но я согласилась. Как ни любопытно, но идти туда одной с фирем в своей чудной одежде было… небезопасно. Это ведь были людские деревни, мало ли? Асфири тоже пойти не могла. Сослалась, что её там ещё с прошлого посещения помнят, и лучше бы ей там не появляться больше никогда. Ну и ладно! Не больно-то и хотелось! Я на людей и у нас на Земле насмотрелась, а вот тигров бы поглядеть поскорее!
