Пока ждали, я разглядывала босые ноги тигрицы и измызганные штаны. Точно, ведь хотела спросить об этом! Асфири подтвердила, что вид у меня… нетрадиционный. Для людей. Но впереди нас ждали места безлюдные, или как это сказать? Безнародные? Или безнародичные? Поэтому переодеваться можно не спешить – моя одежда по качеству однозначно выигрывала перед местной. А в Сидиене почти все женщины ходят в штанах, никто не прицепится. Можно было бы конечно достать юбку, что мне Майри дала с собой, но вряд ли это как-то повлияет на мнение тигрицы.
В деревню мне и в юбке нельзя. Малютка фирь и молодая девица без другого сопровождения. Чистая провокация! Я бы и сама рисковала, ещё и Элни бы под опасность подвела. Средневековье!.. Хотя неужели у нас не так? Всё так же… Одной девушке шататься по незнакомым местам даже в наше время не стоит. Хорошо, что я об этом не задумывалась, когда с поезда прыгала!
Хвала богам, Асфири так заморочила меня рассуждениями о местной человеческой моде, что я не успела заволноваться о фире. Он вернулся и ещё минут пять постоял, глядя на нашу увлечённую беседу, не вмешиваясь.
Мы двинулись дальше по широкому тракту. Изредка нам встречались прохожие, но мы прятались в кустах. Я только издалека видела народичей в простых льняных или кожаных одеждах. Но это были простые крестьяне, не сильно они отличались от тех, что жили у нас в деревнях даже лет пятьдесят назад. Издалека люди как люди.
Я вновь пристала к тигрице с расспросами. Она рассказывала о своём народе, и было видно, что гордится своим племенем.
– Мы вообще всегда жили закрыто, – рассказывала Асфири, поворачиваясь на ходу к нам и ловко пригибаясь под ветками, будто видела их ушами. Эк у неё получается! – Связи с другими расами порицаются, не дай боги кто притащит с собой жениха! Погонят когтями прочь так, что ещё полдня бежать сам будет! Не то чтобы у нас совсем такого не бывало, но обычно, если кто сильно загулял в большом мире, потом сами возвращались не очень-то бодрые. От Владыки получали по ушам, но через полгода-годик приходили в норму. Я как-то видела. У нас рыжая одна ушла на Поиск и в назначенный срок не вернулась. Год её нет, два, а на третий явилась. Весь Сидиен слышал, как её старейшины чихвостили! Я за замком торчала, видела, как она красная вся стоит и не заплакать старается, а слёзы сами по подбородку и вниз! А они её! Ух! Жалко так было! Но ничего, сейчас вот свою охотничью шайку сбила и бегает довольная!
– Повезло, что малыша не принесла! – сказала я, но Асфири тут же головой замотала:
– Да и не принесла бы, мы ж не того самого с другими. Мы только между собой потомство имеем и то не сразу. – Ас насторожилась, повела ушами и чуть сместилась вправо, обходя чащобку неподалёку.
– Кто там? – испуганно спросил фирь, подпихнув Мохнатика, чтобы поближе к тигрице оказаться.
– Кабаниха с поросятами. Пускай уже мелочь сидит, детей не буду трогать.
Я и сама поближе к ней пристроилась. Вот и кабаны ещё! Хорошо, что не думала об этом до Дубов, а то точно бы не дошла – со страху бы померла в лесу!
– У нас каждый живёт в двух обличьях, – продолжила рассказ Асфири, как ни в чём не бывало. – В зверином, если на ваш переводить, и в человечьем, – тигрица запрокинула голову, шумно выдохнув с фырком, показывая, что уже устала это рассказывать постоянно, но потом засмеялась и продолжила. Всё-таки мы ей нравимся, раз не ленится вот так нам всё разжёвывать, приятно! – Вообще у нас считается, что в каком обличье ты родился, то и судьба у тебя от этого зависеть будет. Вроде как, если в тигре, то всю жизнь будешь на четырёх лапах бегать, охотиться там и всё такое, а если в анахо, – она запнулась, опять повернулась и поводила пальцем вокруг своего лица, показывая, какое оно это «анахо», – то будешь и делами заниматься, как вы это называете, народичными. Сельским хозяйством, ремесленничеством и прочим. Но это брехня всё. Я вот в тигре родилась, а сама почти всегда на ногах, мне так интереснее!
– А почему ты светленькая такая? – опять спросила я, давно меня этот вопрос мучал. – Я думала, что тигры рыжие, ну, в крайнем случае, белые…
Фирь недоумённо посмотрел на меня, а Ас вдруг резко нахмурилась и передёрнула плечами:
– Белые тоже есть, – неприязненно сказала она, а потом вздохнула, тряхнула головой и вновь улыбнулась: – я не рыжая, потому что я жёлтая.
– Логично, – согласилась я, – не поспоришь.
– Нда-а-а, – протянула Ас и почесала затылок. – Ну да ладно, давай сначала. Нас пять марту.
– Марту? – хором переспросили мы с Элни.
– Марту, – кивнула подруга, – это что-то среднее у вас между породой и социальным слоем. Ну не знаю, как-то так они это описывали – люди ваши. Мы обычно марту семьями называем, если объяснять не хочется. В общем, нас пять семей: серые, рыжие, жёлтые… белые и красные.
Я неуместно захихикала, но спутники не разделили моего веселья, впрочем, Асфири не обиделась, просто подождала, когда я возьму себя в руки и продолжила:
– В общем, рассказываю про каждую. Серые, мы их ещё пепельными зовём, это самые наши тихенькие. Они слабыми рождаются, почти как люди, но потом крепчают и вполне себе могут любого вашего людского за столом ручками сделать.
– Это армреслинг что ли? – спросила я, а тигрица уставилась на меня, сощурившись, будто у неё в голове обновление загружалось, и растерянно кивнула:
– Ага. Ну, если ваш, к примеру, будет мешок с камнями тащить и ножками трястись, то наш пепельный и свой донесёт, и ещё и его мешок прихватит.
– Круто! – уважительно сказала я. – А рыжие?
– А рыжие ещё и самого пепельного на плечи посадят, – расхохоталась тигрица. – Рыжие у нас вообще те ещё шутники! Вот знай, если где чего Владыка орёт на кого, так точно рыжий какой-нибудь! Их ещё огненными называем, нрав-то ух! Зато из рыжих отличные воины и охотники выходят! А вот в купцы их лучше не пускать! У нас вообще почти все конфликты… вншплтические! – выплюнула она умное слово. – Все из-за рыжих, в основном!
– А внутренние? – с сомнением произнесла я. – Если есть семья рыжих и семья серых, которые слабее, они разве не враждуют? Ну, вроде как неудачники серые…
– Люди! – брезгливо произнесла Асфири и взмахнула руками, задев ствол дерева. Сверху посыпалась листва и какой-то мусор, заорала птица. – Вот только человек может такой вопрос задать!..
– Ну… – желая извиниться, перебила я подругу, – я не к тому же, я сама ведь знаю, что если ты слабый, то с тобой особо считаться не будут…
– Я с вами что, не считаюсь? – нахмурилась Ас и встала как вкопанная.
– Асфири, прости, – совсем смутившись, тихо сказала я. – Ляпнула не подумав.
– Та! – она уже махнула рукой, улыбнулась и двинулась дальше. – Не, у нас не принято, у нас те, кто слабее, своё делают. Серые у нас земледельцы отличные! Поди рыжего в поля отправь – он там такого наделает! А пепельные каждый колосок, каждый кочанчик выпестят!
Элни ревниво стрельнул взглядом, но промолчал. Ну да, картошка у фирей лучше, тут спорить опасно для жизни!
