– Капитан Сотников! Лейтенант Элиал! Говорит майор Дамьен, десантный отряд «Кентавр-4»! Идем к вам! – загремела грависвязь. С громом усиленного связью голоса слился тревожный звон миража с диаграммой – заряд аккумуляторов дошел до аварийного минимума. Десантный «Витязь» вынырнул из-за круглого бока «Арджуны», и вонзил захваты в его обшивку возле шлюза.
– Руки за голову! Не двиг… – услышал Дан обрывок приказа, и аккумуляторы сели окончательно, Дан всплыл над креслом, а экзоскелет переключился на аварийный режим. Ну вот пожалуйста! Десант будет делом заниматься, а он – болтаться в невесомости и ждать неизвестно чего!
Неожиданно «Арджуну» и «Астродесанты» качнуло, а Дана прижало неведомо откуда взявшейся гравитацией к креслу. Из технического шлюза «Арджуны» вылетел небольшой перехватчик и помчался прочь, набирая скорость. Вот он, командир, сбежавший во время боя! «Огонь! Огонь!» Пульт злорадно поглядел на Дана серыми мертвыми окошками индикаторов. Хвост ему в зубы, как говорят алы! Ушел, подлец!
А это кто еще? Фигура в экзоскелете выплыла из-за перегородки за креслом, и Дан схватился за лучевик. «Да ладно тебе, не геройствуй, это я! – донеслась до него знакомая мысль, и он разглядел за пленкой шлема лицо майора Дамьена. – Рейдер только один удрал, остальных мы всех повязали. Пошли на «Витязь», а машину твою в технический шлюз заберем. Твоего братишку хвостатого ребята забрали уже».
2
Спустя полчаса Дан и Элиал, открыв биоволновые фильтры, вместе с десантниками Дамьена искали во второй анабиозной «Индры» живых пассажиров. Десантники разбрелись по залу, открывая анабиозные капсулы и прислушиваясь к колебаниям биоволн. Биоволновые фильтры автоматически открывались, когда человек терял сознание, и найти живых было несложно, но во второй анабиозной их не было.
Дан заглянул очередной белый цилиндр. На подобии медицинского морфоместа, принимающего форму ложащегося на него тела, лежала очень высокая, хрупкая женщина со смугло-коричневой кожей – настоящая каутильянка. Дан вслушался, пытаясь уловить ее биоволну. Элиал взлетел и, вцепившись пальцами крыльев в края капсулы, выдвинул ее до конца. Лучше бы он этого не делал! Удар рейдерского луча пришелся по голове, и от мозга, а значит, и от личности, не оставалось ничего, что можно было бы регенерировать.
«Что они с ней делали, Дан? – Элиал сел на верхний край откинутой круглой дверцы, зацепившись хвостом. – Почему у нее срезана кожа с руки? Жуть какая!» Дан смотрел, борясь с тошнотой – на левом запястье убитой чернела запекшейся кровью широкая поперечная полоса. «Идентификатор срезали, снимать было некогда. У тебя идентификатор с документами на краю крыла, а у людей – на запястьях».
«Но зачем им чужие документы?» – Элиал удивленно наклонив голову, смотрел всеми шестью глазами. Вот деревня, хоть и с крыльями! «Документы им не нужны, а вот банковские счета и ключи от квартир пассажиры обычно туда же, в идентификатор вписывают. У меня самого документы на уникрыло тоже там», – Дан посмотрел на свое левое запястье и пошел дальше. Пассажиры лежали в своих капсулах, убитые ударами лучей, с кровавыми полосами на запястьях. Но зачем рейдеры это делали? Обычно они не убивают сразу, а берут пассажиров захваченных кораблей в заложники и освобождают за хороший выкуп. Но здесь – полное отсутствие здравого смысла и дикая жестокость ради мизерной добычи. Странно!
Следующая капсула была вытянута на всю длину, а поперек нее лежало лицом вверх тело пожилого человека. Волосы, там, где они еще не поседели, были темно-рыжими, а глядящие в потолок глаза еще светились яркой голубизной – это определенно был биополевик. Голубой комбинезон был располосован длинным разрезом сверху донизу. Вот червяки придонные, они же десантными ударами били мирных пассажиров! Так бьют, когда вокруг нет воздуха – чем длиннее разрез, тем меньше шансов выжить. «Хвост им в зубы, змеиные дети!» – ругнулся Элиал.
– Погоди ругаться! Этого, может, еще и спасут, голова цела, времени прошло немного, а если мозг цел, так остальное регенерируют! – проговорил Дамьен. – Маннелиг, Вернон, устройте его в свободной капсуле!
Два десантника унесли пожилого пассажира. Дан огляделся, пытаясь определить, где еще могут оказаться уцелевшие люди, но кругом попадались только убитые. Привычные ко всему десантники ругались, укладывая в капсулы растерзанные, и обожженные тела, а Дана снова затошнило. Будь она проклята, его служба! Двадцать пять стикских или десять стандартных земных лет в военном космофлоте – и ни одного боевого вылета! Конечно, испытателю после аварии порой и не такое приходится видеть, но одно дело – авария, а другое – садистский разгул. Хорошо, что он не видел всего этого до схватки с «Арджуной», а то распылил бы эту жестянку с червями на молекулы без разговоров. Ну ничего, теперь эти звери получат за все! И этот комд получит – надо только скорее найти пассажиров, которые его запомнили, и сделать из их воспоминаний мираж для розыска!
Дан пошел вдоль стены с капсулами. У двух худых, остроплечих, как все каутильцы, парней взлохмаченные черные волосы свешивались почти до пола, а под ними на белом пластиковом полу уже застывали лужицы крови. Крепкая рослая женщина в белом комбинезоне лежала перегнувшись через борт капсулы. Грудь комбинезона была залита кровью из широких темных разрезов, рыжие волосы женщины касались серой крышки открытого и брошенного на пол сейфа. Наверное, везла с собой какие-нибудь украшения, а может, служебные документы, которые не впишешь в личный идентификатор. Ну, черви придонные, над сонными, в анабиозе, пассажирами издевались!
Из соседней капсулы свешивались, как мягкие тряпки, черные треугольные крылья крупного ала с судорожно сжатыми пальцами. Ковер стал лиловым от еще свежей аловской крови. « Подлецы, червяки придонные, хвост им в зубы! Змеи на навозе!» – донеслась до Дана мысленная брань Элиала. В мираже было видно, как его пальцы вцепились в вывязанную узелковым письмом надпись на левом крыле экзоскелета. Дан только скрипнул зубами. Где свидетели? Неужели никого нет? От злости исчезла даже тошнота, и он, наконец, услышал биоволну. Не волну разъяренного Элиала, не усталую ругань видавшего виды Дамьена, а четкую и ясную детскую биоволну. Ребенок определенно был биополевиком и, как полагалось маленьким детям, не носил биоволнового фильтра. Может быть, можно что-то увидеть в его воспоминаниях?
Элиал взмахнул и ловко нырнул за обгоревшую капсулу, в которой лежали двое убитых. Мертвая мужская рука в черном рукаве с нашивками пилота высшего класса сжимала разряженный лучевик. «Не бойся, я свой, со Стики! Смотри, я друг, сейчас мы с тобой полетаем!» – услышал Дан мысленные уговоры ала. Через секунду Элиал сел на пол перед Даном – на свернутом в кольцо его хвосте сидел рыжеголовый мальчишка, не больше стандартных шести лет от роду. Малыш молчал, неотрывно глядя на капсулу. «Он блестит весь, голова тоже блестит, алы не могут его догнать, а мама лежит в ящике, папа с пистолетом …» – кружились его мысли. Так это его родители лежат? Нечего ему смотреть туда, мал еще! Такого и взрослый не выдержит!
Дан повернул ребенка к себе. «Блестит, и луч светит, и сам тоже..» – повторяла мысль малыша. Блестит? Может быть, это тот самый подонок в блестящем экзоскелете? Вот и мираж! Но как объяснить такому малышу, что надо вспоминать только черты лица?
