— Ну, давай, — сказал Сергей и открыл переднюю дверь.
— Я без денег, — признался Димка.
— С телефона оплати. В чем проблема?
— Не во всех такси можно, наверное, — произнес Димка и понял, что не ездил на такси сто лет.
— В киосках продаются билеты на общественный транспорт. Там можно, — отозвался Сергей и сел в машину.
Димка зло выдохнул и пошел прочь. Сзади посигналили, и он, выругавшись, вернулся к машине. Дядя опустил стекло и спросил:
— Сколько надо?
— На такси до Машки. На жвачку у меня есть.
Сергей откинул голову на подлокотник и на миг зажмурился.
— Ты прешься к девушке извиняться за то, что бросил ее ночью одну, со жвачкой?
Димка засунул руки в карманы и хмуро посмотрел на Сергея. Достал он уже со своим воспитанием.
Дядя тяжко вздохнул, вытащил бумажник и протянул ему три тысячные купюры.
— Спасибо, — хмуро откликнулся Димка и подумал, что надо бы все-таки извиниться, но при Андрее и Ляльке делать это не хотелось.
Ладно, вечером уже.
Глава 4
Ищем стабильность в непостоянстве.
Сигнал сообщения выдернул Машу из полудремы. Поборов в себе желание укрыться пледом с головой и сделать вид, что ничего не слышала, Маша пошарила рукой на стоявшем у кровати письменном столе, нащупала телефон и поднесла его к лицу. Из-за задернутых штор в комнате царил полумрак, и смотреть на яркий экран было неприятно.
Димка спрашивал, дома ли она. Маша вернула телефон на стол и уставилась на полоску света на потолке. Она понимала, что Димка спрашивает не просто так. Он наверняка собирается приехать. А если Волков собирается что-то сделать, то помешать ему не сможет никто. Маша вздохнула и поняла, что меньше всего хочет сегодня общаться с Димкой. Она, конечно, пообещала вчера Сергею, что прибьет Димку при встрече, но прекрасно знала, что на деле все будет совсем иначе. Она могла орать на него по телефону, могла грозить смертными карами и разорванной навеки дружбой, однако стоило взглянуть на его виноватый вид, как она готова была простить ему все на свете.
Их дружба была очень-очень странной. Временами Маша думала, дружба ли это.
Зачем этот паразит представил отцу Крестовского ее как свою девушку?
Маша зажмурилась и все-таки натянула плед на голову. Думать об ужине с Крестовским было до умопомрачения стыдно. Будто Маша сделала что-то дурное. Она вдруг поняла, что не хочет видеть Димку не только потому, что он очень сильно ее обидел, но еще и потому, что смертельно боялась его реакции на их посиделки с Крестовским. Только оттягивать объяснение себе дороже. С этой мыслью Маша отбросила плед и вновь взяла телефон.
После того как она напечатала «да», Димка предсказуемо прислал: «Я приеду». И это даже не было вопросом. Димка хотел — Димка делал. Маша встала с кровати и поплелась умываться и завтракать, хотя уже было время обеда.
Мама появилась в дверном проеме кухни неслышно, и Маша, достававшая из холодильника сыр с маслом, едва не уронила масленку на пол.
— Ты меня напугала, — пробормотала она и спросила: — Будешь бутерброды?
Мама молча вошла и опустилась на табуретку. Маша села на соседнюю и подвинула маме тарелку с нарезанным хлебом:
— Чаю сделать?
Она почему-то чувствовала себя виноватой. Хоть и не понимала почему.
— Маша, а кто тебя сегодня подвозил?
— Ну я же сказала уже: одногруппник.
Маша действительно сказала это еще ночью, когда выяснилось, что мама не спит, а ждет ее возвращения. Быстро поцеловав маму, она сообщила, что вечеринка была скучной, и убежала в свою комнату. Сейчас же убежать, похоже, не получится.
— Что за одногруппник?
— Мам, ну ты все равно их не… — начала Маша и нервно рассмеялась. Мама знала всех ее одногруппников.
По тому, как мама подняла бровь, было понятно, что она прекрасно раскусила Машин маневр. Маше же жутко не хотелось признаваться, что этот одногруппник — Роман Крестовский, потому что мама его явно недолюбливала, хоть и говорила, что Маше это только кажется.
— Ну так что? — спросила мама, непривычно пристально глядя на Машу.
— Мам, ты так спрашиваешь, как будто в чем-то меня подозреваешь. А я, между прочим, уже совершеннолетняя.
Мама приподняла бровь, как делала это на занятиях, когда кто-то из студентов начинал нести явную околесицу.
— Это ты сейчас к чему? — спросила она, и голос у нее тоже прозвучал по-учительски.
— Да ни к чему, — ответила Маша и откусила бутерброд. — Мы же договорились, что я смогу даже заночевать там вместе со всеми. А теперь ты предъявляешь претензии, что я поздно приехала…
— Я ни слова не сказала про то, что ты поздно приехала. Я видела в окно, как ты вышла из машины, и хочу узнать, кто тебя привез. Или ты все-таки поймала частника и боишься мне рассказать?
— Да нет, я же не дура — садиться ночью в машину к кому попало. Это был Крестовский.
— Роман? — после паузы уточнила мама.
— Ну не Лев же, — рассмеялась Маша, представив, что отец именинника собственнолично развозил бы гостей по домам.
Мама даже не улыбнулась. Смотрела напряженно и кусала нижнюю губу.
— Мам, что случилось? — не выдержала Маша.
— Кто был на празднике? — невпопад спросила мама.
— Почти вся группа.
— А из взрослых?
— Команда яхты, официанты и папа Крестовского, Лев. Очень милый такой папа. На Романа похож. Точнее, тот на него. Ну ты поняла.
— Поняла. — Мама вдруг встала и вышла из кухни.
Маша, засунув в рот остатки бутерброда, бросилась следом.
Маму она нашла в зале стоящей у окна. Диван был уже сложен, хотя порой по выходным родители позволяли себе поваляться подольше, если папе не нужно было на репетиции, а у мамы не было учеников.
Маша села на диван и посмотрела на маму. Мама у нее была очень красивая. Темноволосая, зеленоглазая. Все мальчишки их потока исправно ходили на ее занятия, но вряд ли потому, что были прямо такими уж фанатами английского. А еще мама в свои тридцать восемь выглядела очень молодо. Особенно на фоне папы, который рано поседел. Маша подумала, что не может представить папу на яхте танцующим с девчонками из ее группы и шутящим с мальчишками. Папа был… папой. Лев же, казалось, находился на одной волне с подростками. У него была стильная стрижка. Не молодежная, с торчащей вверх челкой-домиком, как у сына, но такая, которая сильно убавляла его возраст и даже на ветру выглядела аккуратно. И весь его вид был таким, будто он очень свободный и с ним легко. Здорово, наверное, Крестовскому с таким отцом. От мыслей о Романе внутри екнуло. Да еще и Димка вот-вот должен был приехать.
