Роман проскроллил страничку вниз и… обалдел. И это еще мягко сказано. Полуголая Юла, накрашенная вызывающе красной помадой, призывно смотрела в объектив. Фото было размещено еще во вторник. Роман тупо пялился на экран и не мог решить, что он чувствует: разочарование, раздражение?
Черт, они же договорились! А она поехала к этому мутному другу одна. Раздевалась там у него на глазах. Роман скрипнул зубами и закрыл сайт. Открыв список вызовов и отыскав в набранных номер Юлы, он почти успел нажать на вызов, когда на экране высветился входящий от Маши. И на следующие полчаса он забыл о том, что очень сильно злился.
Глава 15
Ты — тот, кому неизвестны запреты.
То, что он нравится Шиловой, Димка заметил давно. Не сказать, что сразу, потому что вообще тогда о таком не думал, но все равно довольно быстро. И даже без помощи Машки. Он отнесся к этому спокойно, благо Юла была не только красивой, но и умной, так что ее внимание не было назойливым и даже льстило. Порой она приглашала его в клуб в общей компании, порой устраивала якобы случайные встречи тет-а-тет. Димка в большинстве случаев ее отшивал, но делал это так, что, кажется, всерьез ни разу не обидел. Обижать Юлу ему не хотелось. При других обстоятельствах он бы с ней, пожалуй, даже замутил. Но обстоятельства были такими, какими были.
Все изменилось, когда в группе появился Крестовский. Юла резко отстала от Димки и начала такую осаду вновь прибывшего, что Димке было неловко на это смотреть. Крестовский не сопротивлялся вообще. Спустя несколько дней они уже целовались за главным корпусом, нарушая общественный порядок. И как только у законопослушного Крестовского духу хватило? Димка и рад был бы не обращать на все это внимания, но не получалось. Нет, он не завидовал и не ревновал, как однажды заявила ему в сердцах Машка, ему просто было неприятно видеть, что у Крестовского так легко и просто все срастается с женским полом. А еще он чувствовал иррациональную ответственность за Шилову. Был в ней какой-то надлом, который не удавалось спрятать ни за красивой внешностью, ни за эпатажем. Димка не знал причину, потому что у него не было привычки лезть кому-то в душу, но просто отвернуться от Шиловой и отпустить ситуацию не мог. Впрочем, особых действий предпринимать тоже не собирался.
Шилова с появлением Крестовского прямо расцвела, настойчиво демонстрируя их идиллию на просторах Сети. Наверное, она хотела, чтобы ей все завидовали. Димка не завидовал, хотя в его жизни не было даже намека на идиллию. У него была Машка.
Психолог однажды сказал Сергею, что у Димки нездоровая фиксация на Маше. Предполагалось, что Димка не должен был это услышать. Ответа дяди он ждать не стал — ушел курить на крыльцо. Курил и думал, что ему в общем-то пофиг. Машка была константой его мира. Как Лялька. Только с Машкой, в отличие от Ляльки, можно было разговаривать, и она держала в тонусе. Иногда пилила, будто они были двести лет женаты, но чаще старалась его развеселить и выдернуть из болота, в которое его упорно утаскивали невеселые мысли. Сергей, к счастью, тему фиксации на Маше не поднимал, и Димка был ему за это благодарен, потому что бороться с этим он не был готов. Хватит того, что он боролся с фиксацией на телефоне.
После исчезновения родителей Димка перестал расставаться с телефоном. Он брал его с собой даже в туалет и душ. Спал с ним, ел с ним. И ладно бы в игры играл, так нет же. Большей частью ждал сообщений. Сообщения приходили. Только все время не те. Когда стало понятно, что это уже зависимость, Димка согласился на эксперимент, предложенный психологом: откладывать телефон на время. Сначала это было десять минут, потом — пятнадцать. За полгода он дошел до того, что мог спокойно оставить телефон в холле и уйти к себе. Или же просто не проверять пришедшие сообщения после девяти вечера. Он каждый раз ставил себе разные условия, мечтая о дне, когда все это будет происходить естественно и без усилий с его стороны.
Фото, присланное Машкой вечером понедельника, он увидел уже с утра за завтраком. Обнаружив в мессенджере сообщения аж в двух чатах, он все равно сначала сходил в душ, потом покидал учебники в рюкзак и, только усевшись за стол и отправив в рот первый кусок омлета, пододвинул к себе телефон.
Сначала открыл чат с Машкой, потому что пикироваться с Шиловой, не заправившись кофе, он не был готов.
«И это у тебя к нам с Крестовским претензии?» — гласила подпись под его фото с Шиловой.
Димка развернул фото на весь экран, покрутил его и так и этак. Ну, фото и фото. Поскольку сделано оно было в начале праздника, Димка прекрасно помнил, о чем они говорили. Шиловой взбрело в голову купить себе сноуборд, и Димка пытался объяснить ей, что Freestyle eй еще рано, пока стоит купить Freeride. Что Машка хотела сказать присланной фоткой, Димка так и не понял. Ну, то есть типа наличие этого фото оправдывало то, что Крестовский подвез Машку до дома? Логика была чисто женской. У него было до фига совместных фоток с Юлой. На любых тусовках кто-то вечно ловил их в один кадр. К ситуации с Крестовским это вообще не относилось. Димка понял, что погорячился, решив, будто ответить Машке будет проще, чем Юле, и вышел из чата. В универе разберутся.
Юла тоже прислала фото. Целых три. Стоило их увидеть, как омлет встал поперек горла. Димка с трудом проглотил кусок и закашлялся.
— Дима, все хорошо? — тут же возникла на кухне Тамара Михайловна, их домработница.
— Да, — просипел Димка, шаря по столу в поисках воды.
Тамара Михайловна мигом налила ему стакан воды. Димка сделал пару глотков, утер рукавом выступившие на глазах слезы и рванул к выходу.
— Дима, а завтрак? Невкусно?
Димка притормозил в дверях и выдал скороговоркой:
— Все очень вкусно, как всегда. Спасибо. Просто мне срочно на учебу нужно. Я забыл там… Короче…
Сергея дома уже не было, Лялька из своей берлоги не выбиралась, поэтому прощаться было не с кем.
Димка выбежал из дома, на ходу застегивая ветровку. Андрей уже был у машины: с кем-то переписывался, присев на капот. Увидев Димку, он тут же спрятал телефон в карман и распахнул пассажирскую дверь.
Всю дорогу до универа Димка разглядывал присланные фото, борясь с желанием удалить их к чертям. Вот только удаление фотографий проблему бы не решило, потому что нехитрым программным действием не сотрешь из истории это рандеву. Димка злился на Шилову за то, что прислала фотки. Он не хотел их видеть, он ничего не хотел об этом знать. О Машке он старался не думать, потому что ее хотелось просто… Черт, он даже сформулировать боялся, что ему хотелось сделать с предательницей Рябининой. Она не имела права смотреть на Крестовского так! Если до этого Димка думал, что во взгляде Маши, обращенном на Крестовского, появляются интерес и симпатия, а порой даже сочувствие, то на этих фото… Черт, на самого Димку она ни разу так не смотрела. С симпатией — да, с сочувствием — да по сто раз на дню! А вот с таким обожанием, так завороженно…
Когда они с Крестовским успели настолько спеться? Ему понадобилось гораздо больше времени, чтобы заслужить доверие Машки. Он до сих пор помнил, как Андрей однажды остановился купить сигарет и вышел из машины, так Машка чуть за ним не вылетела, будто Димка — маньяк какой-то. Вообще она очень четко оберегала свое личное пространство, а тут… То, что фото сделано на «Рене», не вызывало сомнений. То, что Машка была на «Рене» впервые, — тоже. Похоже ли, что на этих фото два малознакомых одногруппника ищут потерявшегося третьего? Ха!
