— Без жертв, — улыбнулся Роман, опускаясь на диван. Бабушка Юлы ему необъяснимо нравилась.
— Это славно. А позвольте спросить, отчего вы трезвы как стеклышко? В ваши-то юные годы прийти в таком виде с собственного совершеннолетия просто неприлично!
— Знаете, вы антибабушка, — поделился наблюдением Роман. — Бабушка наоборот.
— Не все, что говорит женщина, нужно воспринимать буквально, — рассмеялась Жанна Эдуардовна. — Алкоголь не красит в любом возрасте. Кстати, можно еще сказать «квазибабушка». Сможете найти синонимы?
Роман со стоном опустил голову на сложенные на столешнице руки и невнятно пробормотал:
— Псевдо? Хотя я не уверен.
— Получилось. Еще можно сказать «лже-».
— Пожалейте меня, Жанна Эдуардовна. Я, как вы выразились в прошлый раз, постигаю эту науку неустанно, неусыпно и… как там было еще?
Запах свежесваренного кофе заставил его поднять голову.
— Но говорите вы уже намного лучше, — заметила старая леди. — Как вам живется здесь?
Роман вздохнул и сжал переносицу. Жутко хотелось снять линзы.
— Скучаю, — наконец признался он. — Думал, будет проще. Сегодня проиграл викторину по старым советским фильмам.
— Ну, это позор, Роман Львович! Сущий позор.
— Знаю, но — увы.
— А как отец? — сменила тему Жанна Эдуардовна, отпив кофе из маленькой фарфоровой чашки.
— Не знаю, — признался Роман, делая глоток восхитительного напитка. Так только мама умела варить. — Ему тоже, наверное, сложно. Но скучать ему некогда. Вон праздник мне организовал.
— Он праздник себе организовал, Роман. А вы это позволили.
— Но разве не в этом заключается помощь ближнему — сделать все, чтобы ему было хорошо?
— Но и о себе забывать не нужно.
Роман посмотрел в свою чашку. Жанна Эдуардовна была права, вот только беда в том, что сам он не знал, что ему нужно. Последние месяцы он просто плыл по течению и делал вид, что все отлично, потому что все силы уходили на то, чтобы приспособиться к языку, суматохе, новым людям. А еще здесь он почти каждый день видел Волкова, и каждая такая встреча была хождением по краю.
— А знаете что, Роман, оставайтесь-ка вы у нас.
Роман удивленно приподнял бровь и, копируя интонации Жанны Эдуардовны, воскликнул:
— Но позвольте, а как же приличия?
Смех Жанны Эдуардовны можно было записывать саундтреком и слушать, когда совсем тошно.
— У нас две гостевые, — отсмеявшись, игриво откликнулась бабушка Юлы, и Роман понял, что предложение не лишено привлекательности. Только нужно спуститься за очками в машину, чтобы снять наконец линзы.
Он уже собирался сообщить о своем решении остаться, когда телефон в кармане завибрировал. Роман выхватил трубку, решив, что мать все-таки вспомнила и позвонила, однако на экране высветился незнакомый номер российского оператора.
— Алло.
— Алло, здравствуйте, а… это Роман?
— Да, — произнес он, услышав смутно знакомый голос.
— Это Маша… Рябинина. Извини, что так поздно. Ты можешь говорить?
— Э… да. Что случилось?
Разморенный беседой, он даже не сразу смог собраться.
— У меня небольшая неприятность.
— Я чем могу помочь? — перебил он, потом понял, что это могло прозвучать невежливо, и поправился: — Я готов помочь. Что случилось?
Кажется, прозвучало еще хуже. Роман хлопнул себя ладонью по лбу и откинулся на спинку диванчика.
— Я кое-что забыла на вашей яхте. А меня теперь туда не пускают. Говорят, что без распоряжения хозяина запрещено. Ты не мог бы попросить меня пустить? Я ненадолго.
— Я приеду, — зачем-то сказал Роман, выбираясь из-за стола.
— Нет, что ты! Не стоит беспокоиться. Просто попроси меня пустить ненадолго. Я пройдусь там в сопровождении кого-нибудь. Ничего не случится. Обещаю.
— Я приеду, — повторил он и, нажав отбой, повернулся к гостеприимной хозяйке. — Простите, Жанна Эдуардовна. Там форс-мажор у яхты. Одногруппница забыла что-то на борту. Пусть Юля позвонит, как проснется. Спасибо за кофе. Он волшебный.
— Я провожу вас, Роман, — едва заметно улыбнулась Жанна Эдуардовна.
Весь путь до причала его ощутимо потряхивало. То ли от кофе, то ли от недосыпа. Роман думал, что логичнее было бы позвонить отцу, тот бы связался с охраной и все уладил. Так было бы правильно. Вместо этого Роман ехал в ночи на встречу с девушкой Волкова и старался не думать о последствиях.
Машу он увидел сразу. Та куталась в свой жакетик и пританцовывала на каблуках у ограждения причала. Роман заглушил мотор и выбрался из машины, с непонятным чувством вины думая о том, что заставил ее мерзнуть лишних двадцать минут, хотя мог не ехать сюда, а просто позвонить. Не факт, что охрана его послушала бы, но попробовать стоило.
— Привет, что случилось? — произнес Роман, не успев толком подумать, стащил с себя пиджак и протянул девушке.
Маша удивленно посмотрела сначала на пиджак, потом на него.
— Надень. Ты же замерзла.
— А ты? — спросила она, не делая попытки взять одежду.
— А я не стоял на холоде столько времени, — ответил Роман и, обойдя Машу, накинул пиджак ей на плечи, поверх блестящих в свете фонаря длинных волос. Маша тут же просунула руки в рукава и запахнулась. Пиджак был ей по колено.
— Так что случилось? — повторил Роман, а когда Маша подняла на него виноватый взгляд, понял, что сейчас ему скажут что-то неприятное.
— Димки не было в автобусе со всеми. Водитель сказал, что, кроме тебя и твоего отца, больше никто не уезжал.
Сердце Романа дернулось, как всегда случалось при упоминании Волкова.
— Ты ему звонила? — спросил он.
— А ты думаешь, я сразу бросилась звонить тебе? — огрызнулась Маша. — Он не берет трубку. Он… иногда так делает.
— А зачем ты хотела попасть на яхту? — вздохнул Роман, прикидывая, где им теперь искать Волкова и как бы избежать включения в поисковый отряд. Волков по-любому не будет в восторге.
— Ты меня слушал вообще? — воинственно переспросила Маша и еще плотнее запахнула его пиджак.
Она едва доставала Роману до плеча даже на своих каблуках, но вид у нее был такой суровый, что он невольно улыбнулся.
— Что смешного? — прищурилась она, и ему пришлось закусить губу, потому что смотреть на маленькую и грозную Машу было вправду смешно.
— Прости, — попытавшись сохранить серьезное лицо, ответил он. — Просто, когда ты сказала, что что-то забыла на яхте, я не думал, что это что-то — Волков.
— Очень смешно, — буркнула Маша и сердито посмотрела на Романа.
