– Хвала стихиям, породившим мир,
Хвала и честь всемилостивым водам,
Хвала земле, чей щедр обильный пир,
Хвала огню, чей жар разлит в природе…
– вскинув рожки и пыльную шерсть, громко и немузыкально завопил Сигемон. Это была молитва Обновления, и Дигеан уже не останавливал его. На коже посланника появились новые щели, они вытянулись сверху вниз, дойдя до верхних ласт, и начали соединяться в одну поперечную щель, пустая кожа от ластов безжизненно повисла.
– Хвала ветрам, летящим над землей,
Хвала морям, чьи воды дар приемлют…
– голосил Сигемон. Так. Если пьяный помощник захочет довести обряд до конца, он притащит посланнику воду для омовения прямо в пультовую. Вода в пультовой, в невесомости, рядом с высокоточной автоматикой – это недопустимо! Дигеан уже сбросил с себя верхнюю половину кожи, она вывернулась наизнанку и повисла вдоль его шарообразного туловища, сверкающего ярко-зеленой, как земная трава, новой кожей.
– Что вы себе позволяете, господин посланник? – наконец, повернулся к нему Балиани. – Командир Хальс, нейтрализуйте его!
Я схватился за край наполовину сброшенной кожи и поплыл в коридор, таща посланника за собой. Кожа легко сходила с круглого тела Дигеана, яркая новая шерсть скользила под пальцами, но каюта долонанов была уже рядом. «Включить искусственную гравитацию!» Чип сработал мгновенно. Падая на пороге, я отпустил Дигеана, и посланник влетел прямо в круглую чашу, заменяющую долонанам постель. Мохнатая старая кожа тяжело шлепнулась на пол. Пьяный Сигемон, распевая молитвы, двинулся к стенному шкафу за чемоданчиком и водой. Дальше они могли справиться сами, а я должен был работать.
Давай-давай, Сизиф, давай,
И камень свой скорей катай
Уже работе виден край,
Коль боги не солгут.
Но если даже боги врут,
Увидят люди и поймут -
Твое терпение и труд
Все беды перетрут.
3
Спустя полчаса я все еще сидел в пультовой. В мираже передо мной ярко горела золотистая Тау Кита, отсвечивала зеленым Вита, а рядом с ней едва заметной искрой плыл Дубль. Докладная с подробным изложением событий была благополучно отправлена, долонаны, отпраздновав Обновление, не показывались из каюты. Балиани сидел рядом со мной, водрузив на голову биоволновую дугу для мысленного управления пультом, и с брезгливым выражением лица слушал кого-то через нее. Что там у него такое? Если бы секретные переговоры, говорил бы по трестовской грависвязи, а так я имею право знать, о чем идет речь на борту энергостанции! Я дал команду чипу, и мысленный разговор обрел звук, а напротив Балиани над пультом взлетел мираж, из которого смотрел генерал-лейтенант Хантер. Лицо у него было удивленное, а ряд орденских нашивок на парадном генеральском комбинезоне напоминал пестротой и длиной разложение спектра звезды Барнарда.
– Господин генерал-лейтенант, мне не требуется отряд вашего десанта для работы на Вите! Как вы знаете, охрану треста «Энергосектор» обеспечивает охранная фирма «Бастион». – недовольно кривя губы говорил член совета директоров. Начальник гарнизона, депутат и исполняющий обязанности губернатора Герберт Хантер тоже нахмурился.
– Сами жалуетесь на налет хиляков, кстати, еще не доказанный, а взять с собой на Виту десант не хотите!
Герой войны с Каутильей, генерал-лейтенант Хантер никогда не называл высоких и худых каутильцев иначе, как хиляками.
– И вообще, посадили командиром мальчишку, сбились с курса, а теперь говорите, что на вас напали!
Это я – мальчишка? И сбился с курса? Это что, Балиани в таком виде все представил? Впрочем, он именно из тех начальников, которые не стесняются говорить открыто о недостатках подчиненных. Но и я не из тех подчиненных, которые глотают обвинения молча!
– Господин генерал-лейтенант, курс был верный, расчет правильный, а докладная о нападении на энергостанцию в засвете уже передана в штаб гарнизона Виты-Дубль. – вступил я, не дожидаясь приглашения. – Данные «черного ящика» могут быть переданы после прибытия энергостанции.
– Своему «Бастиону» передавайте, а то целую армию «Энергосектор» содержит на Дубле, завод на Земле, а как до дела доходит – так опять гарнизон должен помогать! Берите десант и не возражайте! И Фреду Гонте вашему скажите! – проворчал Хантер, поднимаясь из своего кресла и отключая мираж.
Фред Гонта? Генерал его знает? Впрочем, Гонту знал весь Дубль! Гонта был двумя годами старше меня, но я был только мальчишкой, а он – героем войны, хотя и не служил в военном космофлоте. Теперь он был хозяином собственной охранной фирмы «Бастион», которая еще с довоенных времен охраняла только «Энергосектор». «Бастион» размещался на Дубле и охранял завод искусственного регдондита, а я работал в проектном отделе «Энергосектора» на Земле, и с Гонтой в последние годы даже не разговаривал. Хорошо бы теперь с ним встретиться, все-таки Гонта – хороший парень! Вроде и отчаянный, и веселый, и рисковый, всеми любимый баловень судьбы, но при этом – один из немногих, кто не издевался надо мной в школьные годы. Иной раз мне даже казалось, что он меня уважает и готов помочь, хотя понятно было, что так компрометировать себя всеобщий любимец никогда бы не стал. Я на это и не обижался, мне вообще никто не помогал и не уважал. А вот Гонту уважать было за что – в первый день войны он, семнадцатилетним охранником в одиночку поднял катер охраны «Энергосектора» с разбитого космодрома, вступил в бой с двумя каутильскими перехватчиками и уничтожил их. Гонта уже тогда был мастером пилотажа и имел первый военный пилотажный класс, хотя никогда не служи в военном космофлоте.
Балиани откинулся в кресле и прикрыл глаза, я тоже сделал вид, что спокойно смотрю в окно. Вита уже виднелась впереди светящимся шаром с золотистыми разводами облаков и черными просветами между ними. Вот они, энергетические колодцы! Именно оттуда и должна была энергостанция забирать энергию. Какая она, Вита? Когда-то я прожил с ней рядом, на Дубле, два года, но по-настоящему Виту так и не видел. Но уже завтра я увижу ее своими глазами!
Рядом с Витой в окне уже хорошо просматривался Дубль, плывущий по своей орбите. Как там теперь? Чип отозвался на мою мысль, увеличив мираж. Вот он, Дубль! На поверхности вытянутого астероида отчетливо виднелось серое поле военного космодрома, рядом – синяя стрела миражного памятника, левее сверкал огнями гражданский космопорт. Правее светился стеклянный купол завода искусственного регдондита, а за ним мерцало голубоватое полотнище энергоприемника, куда стволы переброски нашей энергостанции должны были сбрасывать энергию с Виты. Завод особенный, один коэффициент выработки чего стоит! Двести тонн искусственного регдондита на тонну натурального – такого ни у одного завода нет, только у «Энергосектора»! Там, кажется, технология какая-то особая, секретная.
А вот в центре, между куполом клуба Космофлота и космопортом, светятся грузовые и пассажирские тоннели, и ярче всех – пешеходный Проспект с его движущимися дорожками. За проспектом, подальше от завода и космодрома – голубоватые, прозрачные жилые купола, тоже ярко светятся и изнутри, и снаружи.
