— Подумать только! — воскликнул врач. — Они бы и в самом деле поставили мост прямо в ил. Тот рухнул бы под первым поездом с людьми и боеприпасами!
Глаза его светились странным блеском, когда он произносил эти слова; однако полковник остался невозмутим.
Сфинкс не мог выдать несуществующей тайны.
IV
Мосты, в том смысле, как их понимают на Западе, нельзя сравнивать с временными сооружениями, построенными японскими солдатами на Азиатском континенте. Нельзя поэтому сравнивать и методы строительства. Японская империя обладала, разумеется, квалифицированными специалистами, но их держали в метрополии. В оккупированных странах ответственность за подобные работы возлагалась на армию. У малочисленных инженеров, спешно отправленных в Таиланд, не было ни особого опыта, ни власти, и они по большей части не вмешивались в действия военных.
Военные же пользовались быстрым и в каком-то смысле эффективным методом, продиктованным необходимостью.
Двигаясь по завоеванной стране, они чаще всего натыкались на разрушенные отступающим противником мосты. Тогда спешно наводился новый мост, состоящий из двух рядов опор, вбитых в речное дно, поверх которых клали настил. Все это делалось кое-как, из случайного материала, с полным пренебрежением к статике. В тех местах, где, по опыту, могли произойти разрывы, ставились распорки.
Эти сооружения достигали порой значительной высоты. Настилы делали из толстых бревен, деревянные брусы служили шпалами для рельсов. После этого мост считался законченным. Он вполне удовлетворял требованиям момента. На нем не было ни ограждений, ни перил, ни помоста для пешеходов. Если те хотели воспользоваться мостом, то должны были идти по шпалам над пропастью. Кстати сказать, японцы делали это с большой ловкостью.
Первый состав двигался медленно, с опаской. Иногда случалось, что паровоз сходил с рельсов в месте стыка моста с насыпью, но бригада вооруженных ломами солдат быстро ставила его на рельсы. Поезд продолжал свой путь. Если в дальнейшем мост клонило набок, его подпирали столбами. Следующий состав шел таким же способом. Сооружение выдерживало несколько дней, иногда несколько недель или даже месяцев; затем паводок сносил его, если только слишком сильная встряска не разрушала раньше. Тогда японцы, нисколько не огорчаясь, возводили на том же месте новый мост, благо джунгли поставляли стройматериалы в неограниченном количестве.
Капитан Ривз сгорел бы со стыда, если бы кто-то заподозрил его в намерении следовать вышеописанному примеру.
На берегу реки Квай у капитана Ривза не было справочников. Однако он был опытный инженер, и его теоретические познания позволяли обойтись без них. Надо было только проделать ряд экспериментов на местных образцах. А уж вывести коэффициенты он смог бы довольно просто. Вот только времени у него было в обрез.
С согласия полковника Никольсона он начал свои опыты. Они шли под неусыпным оком Сайто. Одновременно Ривзу надо было наметить оптимальную трассу будущей железной дороги, прокладывать которую предстояло майору Хьюзу. Когда все это было готово, он смог приступить, наконец, к самой увлекательной части работы — составлению проекта и плана постройки моста.
* * *
Он засел за проект с тем профессиональным рвением, с каким занимался прежде аналогичными работами в Индии. Но сейчас он ощущал еще удивительный прилив восторга и энтузиазма — больше, чем при изучении в свое время специальных дисциплин (как, например, «Строительство мостов»). Он почувствовал себя на седьмом небе после замечания, оброненного командиром:
— Знаете, Ривз, я сильно рассчитываю на вас. Вы здесь единственный технически грамотный человек, и я предоставляю вам полную свободу действий. Надо показать этим варварам, кто мы такие. В этом заброшенном краю, я знаю, перед нами встанет множество трудностей, но тем почетнее будет победа.
— Можете рассчитывать на меня, сэр, — ответил в каком-то полусне Ривз.
— Вы будете довольны, они… они увидят, на что мы способны.
Этого случая он ждал всю жизнь. Ривз всегда мечтал сделать что-нибудь масштабное, но чтобы при этом за спиной не стояли бесчисленные чиновники, которым надо объяснять каждый свой шаг и которые умудрялись то и дело вставлять ему палки в колеса под предлогом экономии средств, обращая в прах его творческие усилия. Здесь он отвечал только перед полковником. А тот сам ободрял его. И если требовал соблюдения некоторых формальностей, то, по крайней мере, был понимающим человеком и не оглушал себя такими понятиями, как «высокое доверие» и «политическое значение».
Начиная с этой минуты для Ривза не существовало больше ни дня, ни ночи. Он набросал карандашом эскиз моста — таким, каким тот представлялся ему: с четырьмя рядами строго выверенных опор; с гармоничными фермами, смело вознесшимися на сто футов над водой; с распорками, поставленными по его собственной схеме, — той самой, которую он тщетно пытался когда-то отстаивать перед ретроградами в Индии; с широким настилом, обрамленным крепкими поручнями; по мосту пройдет не только железнодорожное полотно, но и пешеходная дорожка, и проезжая часть для автомашин.
Покончив с расчетами, он начал вычерчивать проект. Ему удалось раздобыть у японского коллеги лист плотной бумаги нужного формата. Тот приходил иногда и становился за спиной, глядя на рождающееся творение, не в силах удержать изумленных возгласов восхищения.
Ривз не разгибал спины с рассвета до сумерек, но все равно время летело слишком быстро; он с беспокойством понял, что дня ему не хватает и он не успеет закончить проект к сроку. Тогда через полковника Никольсона он добился разрешения оставлять у себя свет после отбоя, когда в лагере гасили все огни. С этого момента Ривз проводил все вечера, а иногда и ночи, сидя на колченогом табурете перед бамбуковыми нарами. Прикрепив гвоздиками бумагу к любовно оструганной доске, при свете тусклой коптилки, наполнявшей хижину вонью, он самозабвенно двигал самодельной линейкой и угольником, вычерчивая свой мост. Он оставлял инструменты только для того, чтобы, схватив другой листок бумаги, начать извлекать квадратные корни. Сон Ривз принес в жертву своему детищу, своему творению, призванному продемонстрировать превосходство Запада, — мосту, по которому японские поезда побегут на завоевание Индии.
Клиптон поначалу думал, что западный подход к делу (выработка общего плана, терпеливые изыскания и техническая документация) сильно оттянет начало работ, в то время как японцы, следуя стихийному опыту, давно бы уже начали строить его. Но очень скоро ему пришлось признать ошибочность насмешек, которыми он осыпал Ривза во время вынужденных ночных бдений, когда ему не давал заснуть свет инженеровой лампы. Доктор поторопился критиковать принятую в цивилизованном мире методологию. Это стало особенно ясно после того, как Ривз положил законченный проект перед майором Хьюзом и работы пошли со скоростью, превзошедшей самые радужные чаяния Сайто.
Полковник был весьма рад, что проект наконец закончен, и детально расспросил инженера обо всех новшествах. Шеф настоятельно просил Ривза не перегружаться:
