— Ох, Риона, не знаю…
На лицо леди Вудсток набежала тень и тотчас исчезла, развеялась без следа. Но заметить я успела. Получается, Дарен заинтересовался мной больше, чем я думала?
Жаль…
Но я уверена, что его интерес пройдет.
Мама тоже заметила крохотную заминку, тихо хмыкнула и обронила:
— Мелани не единственная дочка генерала.
Мама на генерала Портленда намекает? Никогда бы не подумала, что мама будет… свахой.
Леди Вудсток склонила голову к плечу:
— Риона, ты меня обяжешь, если привлечешь девушку в наш круг.
Мама задумалась лишь на долю секунды.
— Отметить поступление в академию? Юная леди ведь поступила?
— Нет, она в этом году не поступала, — качнула я головой. — Она ведь выпускница пансиона, а их итоговый экзамен по времени совпадал с нашим вступительным.
Мора с кивком подтвердила мои слова:
— Такая чушь! Как будто начального магического образования леди достаточно!
Мору горячо поддержали, а я попыталась представить дочку генерала Портленда и Дарена вместе, но о ней у меня были слишком невнятные данные, чтобы гадать.
— Оливия, — мама задумчиво постучала ногтем по скатерти, — повод придется придумать другой, но это мелочь. Что вы думаете об идее устроить прием общими усилиями? Все организационные вопросы я возьму на себя, а вас попрошу предоставить для молодежи пространство. Дом моего мужа слишком долго оставался нежилым, во время коротких визитов мы всегда останавливались у Гарльтонов. Говоря откровенно, супруг моей сестры симпатизирует лорду Эдвину ди Монтеру, а лично мне видеть его на празднике не хотелось бы. К тому же ваше имя рядом с моим на пригласительном в некотором роде обяжет Дарена познакомиться с дочкой генерала чуть ближе.
Дарену можно начинать сочувствовать?
Глава 32
Из ритуала почитания доблести павших воинов родители устроили целое представление. В хорошем смысле слова. Папа, мама, дядя и несколько холостых офицеров из ближайшего окружения облачились в парадные мундиры и отправились в храм Воды от штаба верхом, держа строй.
Для меня специально перешили один из мундиров, сняли знаки отличия. При ближайшем рассмотрении было сразу заметно, что мой наряд лишь имитирует форму, но не имеет ничего общего с настоящей — выдавать себя за военного мага, не состоя на службе, строжайше запрещено и сурово карается, — но издали я ничем не выделялась и казалась частью марширующей колонны.
Слухи о шествии очень быстро распространились, и вскоре на улицах нас приветствовали горожане, люди махали, кричали, некоторые смелые горожанки поднимали кружевные платочки, время от времени в нас бросали цветы. Некоторые, поняв, что именно происходит, и вовсе присоединялись.
Неожиданностью стало, что с боковой улицы на проспект точно так же в парадном облачении и в сопровождении нескольких офицеров выехал генерал Портленд. Если я уловила верно, в переделанном, как у меня, мундире за его плечом держалась юная леди Портленд. Генерал приветственно поднял руку и пристроился в хвост нашей колонны.
Хм, а это удачно. Я скосила глаза, стараясь при этом строго держать строй и не привлекать к себе внимания. Именно поэтому головой вертеть было нельзя, и я лишь мельком увидела леди Джин — так звали дочь генерала Портленда.
Милая блондиночка, розовая и сладкая, как лучшая пастила из дорогой кондитерской. Но в мужском седле она держалась уверенно, вожжи в маленьких руках не комкала и не цеплялась за них судорожно. Взгляд из-под козырька форменной фуражки был не кондитерский — острый, умный.
В не-будущем леди Джин уехала на континент сразу после того, как разжаловали ее отца. И там затерялась навсегда — я ничего не знала о будущем этой девушки. Но вряд ли оно было счастливым, потому что уехала Джин как гувернантка по контракту, в семью какого-то колониального нувориша. Увы, такие контракты слишком часто превращались в почти кабальные и не принесли счастья тем, кто был вынужден их заключить, чтобы оплатить дорогу на материк.
Что же… Здесь все будет иначе. Это я знаю твердо. И я была бы рада, если бы Дарен Вудсток познакомился с этой девушкой. Она только что из пансиона, еще не представлена в свете, и…
Впрочем, к чему загадывать? Познакомлю их, а там сами пусть разбираются.
Впереди показались ворота храма Воды, и я сосредоточилась на предстоящей церемонии. Записку с предупреждением мама отправила в храм еще утром накануне выезда, поэтому сейчас нас встречали жрецы.
Отец спешился и устремился вперед. В другой ситуации он обязательно бы поухаживал за мамой и за мной. Не потому, что мы сами не способны спуститься с лошадей, а просто потому, что и ему, и нам было бы приятно.
Мы, все так же соблюдая очередность, отдали поводья подбежавшей ребятне. При больших храмах обычно работают школы для детей, родители которых не могут позволить себе нанять домашнего учителя, и ребятня не только учится, но и помогает с мелкими поручениями, вот как сейчас.
Лошадей повели к коновязи, а мы строем вошли в ворота храма.
Пара ритуальных приветствий, и нас пригласили в главный храмовый зал с вечно поющей капелью — вдоль стен был устроен желоб, и в него днем и ночью с потолка падали капли воды. Еще один резервуар с чистейшей водой находился у алтаря. А у входа — столик с пустыми стеклянными чашами. Каждый гость храма брал одну, проходил к алтарной купели, наклонялся и наполнял свою чашу священной водой.
Старшая жрица, убедившись, что все готовы, затянула благодарственный гимн, и ее пение подхватили сперва остальные жрецы и жрицы, а затем и некоторые офицеры. Лично я скорее просто открывала рот, чем издавала звуки.
Благодарственный гимн сменился поминальной молитвой.
Ни родители, ни я никогда не были глубоко религиозными, но сейчас торжество и поклон воинам, пожертвовавшим своей жизнью ради защиты нашей страны от сокрушительных набегов варварских племен, тронули меня.
Дождавшись очереди, я выплеснула воду из своей чаши на алтарь. И вздрогнула, когда капли воды не стекли с камня, как у всех прочих, а сложились в замысловатый бриллиантовый узор, осветивший храм короткой вспышкой. Мгновение — и все стало как обычно, серый мокрый камень. Но…
Неужели мне показалось? Ведь больше никто ничего не заметил? Или заметил?
Я прошла мимо алтаря и встала в строй, осторожно оглядываясь по сторонам. Но вроде бы на лицах присутствующих офицеров и служителей ничего такого не проступило… и только один взгляд заставил меня напрячься. Главная жрица смотрела, не отрываясь, но и не переставая при этом петь гимн для тех, кто все еще хотел отдать дань памяти ушедшим.
Вот служительница поймала мой взгляд и едва заметно кивнула в сторону. Я посмотрела туда и увидела узкую дверь, ведущую во внутренние помещения храма. Готова голову на отсечение дать, еще совсем недавно, когда мой взгляд рассеянно скользил по стенам, никакой двери там не было! А теперь…
