– И зачем мне сотник в отряде? – лениво спросил Бикир, пробегая список глазами.
– Сотник Туимар сам вызвался возглавить отряд, он хорошо знает горы, это ради вашей безопасности, господин командующий, – передал молодой воин слова Ватара.
– Хорошего же вы мнения о сыне Митверхала, – проворчал Бикир, – мне хватит и рядовых. Имя?
– Нидар, господин командующий, – вытянулся патрульный.
– Вот ты и будешь старшим отряда, Нидар, – Бикир зачеркнул одно имя и написал другое, – а сотнику пусть Ватар найдет применение получше. На заставе и так сплошной разброд.
Вернувшись в комнату, он распорядился принести книгу записи патрульных отрядов, перемещений личного состава и карты расположения постов. Бикир устроился у камина и открыл увесистый том, но быстро понял, что две ночи без сна не дадут разобраться в обилии дат, имен и названий и найти хоть какую-то связь между ними и происшествиями. Пожалуй, лучше будет сегодня отдохнуть как следует, бумажки никуда не убегут.
Поздно вечером он вновь заглянул в допросную. Измученный, весь в крови, пленник не сдавался, хотя от прежней бравады не осталось и следа. Бикир невольно восхитился его мужеством. На этот раз найрар молча взглянул на него, а старший дознаватель только развел руками.
– Продолжайте, – отдал Бикир короткий приказ, и обратился к найрару, – рано утром я уезжаю, меня не будет почти сутки, а поскольку я пообещал лично прекратить твои страдания, то придется долго ждать. Подумай. Лучше б тебе стать поразговорчивее.
– Клянусь… прахом… предков… вы ничего… не добьетесь…, – с трудом выговорил найрар. – Счастливого…пути…господин…
***
Бакар с самого утра не выходил из кабинета, отец постарался загрузить его по самые уши. Он ненавидел изучать донесения и проверять приказы местечковых командующих, на редкость скучное и занудное дело. Хорошо, что не пришлось копаться в счетных книгах, как вчера. Мысль о брате и экспедиции не шла из головы. Он не мог придумать, как уговорить отца отменить решение. Нет, Бикир не поедет искать проклятый колодец! От удара кулака по столу недопитый стакан вина подпрыгнул и едва не опрокинулся на бумаги. Не хватало еще все переписывать, Бакар отодвинул стакан в сторону, глубоко вздохнул и заставил себя сосредоточиться.
В кабинет заглянул его слуга Ки-Сиел и почтительно остановился у двери.
– Да, Ки-Сиел? – не отрываясь от бумаг, сказал Бакар.
– Господин Бакар, к вам посыльный.
– Пригласи.
Вошел Ки-Лен, конюший Мэй-Ланги, бледный и потерянный. Преемник нахмурился.
– Госпожа… хочет вас видеть…
– Что случилось?
– Госпожа… хочет вас видеть, – повторил мальчишка, готовый разрыдаться.
Понятно, у Мэй-Ланги проблемы, но обсуждать их конюшему запрещено.
– Буду через час, – сказал Бакар, больше ничего не уточняя.
Кипиш нечасто видел хозяина, не то что счастливчик-Малыш. Спасало то, что он был намного покладистее собрата, и не возражал, когда за ним ухаживали и выпускали на прогулку. Он с радостью покинул конюшню и мигом домчал Бакара до дома Мэй-Ланги. Взволнованная служанка провела Бакара наверх. На лестнице им встретился целитель, внутри шевельнулось недоброе предчувствие. Мэй-Ланги лежала на кровати бледная, точно восковая кукла. Увидев синяки и ссадины у нее на шее, Бакар приподнял одеяло. Все тело куртизанки было сплошным синяком, с кровоподтеками, ранами, царапинами и укусами. Бакар чуть не задохнулся от жалости и горячей волны бешенства. Огромным усилием взяв себя в руки, он аккуратно присел на край кровати и коснулся руки девушки.
Мэй-Ланги слегка приоткрыла глаза. Этот зверь не тронул ее лицо, оно было по-прежнему прекрасно, несмотря на мертвенную бледность. Бакар знал этот почерк.
– Мэй…– слова застревали в горле, – кто это сделал с тобой? Это он?
Бакар знал ответ, но хотел убедиться. Мэй-Ланги вздохнула, поморщившись от боли.
– Неважно, – с трудом проговорила она, – просто хотелось тебя увидеть.
Бакар сел на пол, чтобы быть ближе, осторожно взял ее руку и стал целовать кончики пальцев.
– Все будет хорошо, я пришлю к тебе нашего целителя.
– Целитель мне ни к чему, – Мэй-Ланги грустно улыбнулась.
– Не говори глупостей, Мэй! Борись, ты ведь сильная!
– Я стараюсь, Бакар, но мне так больно… А целитель сказал, что не может помочь.
– Это пройдет, Мэй. Я знаю, боль проходит. Поправляйся, я буду к тебе приходить.
– Я не поправлюсь, Бакар, а если поправлюсь, то стану такой страшной, что ни один мужчина на меня не посмотрит.
– Ну на этот счет не переживай! Если так, будем встречаться в темноте, вот и все.
Мэй-Ланги засмеялась было, но тут же скривилась от боли. Все же она еще раз слабо улыбнулась и закрыла глаза. Из-под сомкнутых век по щеке пробежала слезинка.
Бакар спустился вниз. Смотреть на страдания девушки было невыносимо, он привык видеть ее совсем другой. Целитель сидел в гостиной и давал прислуге наставления по уходу.
– Что ты можешь сказать о ней? – резко спросил Бакар, – она выживет?
– Ее жизнь вне опасности, господин. Но повреждения обширные и болезненные, выздоровление может затянуться. Поэтому, если хотите, могу рекомендовать другую…
– Молчать! – рявкнул Бакар. Как этот тупой коновал осмелился строить предположения! – Почему ты сказал, что не можешь помочь?
– О, я имел в виду только облегчение боли, – опешил целитель.
Бакар ворвался во дворец, словно разъяренный пырларл. Все, кого он встречал в коридорах, поспешно расступались, опасаясь попасть ему под руку. Задыхаясь от бешенства, Преемник распахнул дверь в кабинет отца. Пихомор, судя по виду, несказанно удивился его появлению.
– Бакар, сынок, что с тобой? Ты нездоров?
– Не прикидывайся, отец! Ты прекрасно знаешь, что! Зачем?!
– Ты о чем? – округлил глаза Митверхал.
Оттого что отец пытался сделать из него дурака, Бакар распалялся еще больше.
– Мэй-Ланги!!! – крикнул он ему в лицо.
– Ах, вон что, – протянул тот, – и из-за этого надо так кипятиться?
– Как ты мог?
– Это она тебе пожаловалась?
– Она не такая дура!
– Хорошо, иначе я бы объявил ее изменницей. А почему же ты решил, что это я?
– Потому что я не такой дурак!
– Приятно говорить с умным человеком, – невозмутимо сказал Митверхал, – а раз так, ты знаешь, что девушки вроде Мэй-Ланги существуют для развлечения.
– Именно, а не для издевательства!
– Ну-у, каждый развлекается по-своему, тебе ли не знать… И вообще, Бакар, забудь о ней, у тебя есть невеста, которую ты должен сделать счастливой. Этим и займись. Ты знаешь, на что способен твой отец, подумай-ка о брате… А эту истерику я, ладно уж, пропущу мимо ушей.
