– Знаешь, Ки-Клат, я… кажется… влюбилась…– опустив голову и запинаясь, произнесла она.
Ки-Клат вытаращил глаза и так сжал лапу Мурца, что тот фыркнул и попытался укусить его за руку.
– Ты что, сестренка?! Ты ведь не серьезно? Это просто чтоб я отстал, да?
Похоже, довериться брату было ошибкой. Но теперь отступать было поздно, и Ги-Мла посмотрела на него так, что Ки-Клат понял: это не шутка.
– Все-таки серьезно? – мрачнея, спросил юноша, – сестренка, это самый никудышный выбор. Не говори, будто не слышала, что говорят о близнецах. Да об их похождениях весь Маад толкует!
– Это все просто слухи, – Ги-Мла удивилась и возмутилась одновременно.
– «Просто слухи»! Как же! Ладно, пусть даже так, но они виноваты в смерти нашего кузена.
– Они не виноваты! – воскликнула Ги-Мла, – Никто ничего не доказал.
– Ага, Пихомор небось подсуетился. Сама знаешь, как Кигилы могут что-то предъявить Ар-Раарам.
– Это только домыслы! А вот в том, что Бикир спас нам жизнь, сомневаться не приходится. И в том, что из-за этого он чуть не погиб, тоже.
– Не думай, что я не ценю этого. Я безмерно благодарен и готов выполнить любую его разумную просьбу, но я ужасно боюсь за тебя.
– Чего боишься? – удивилась Ги-Мла, – Бикир не может даже встать!
– Но скоро сможет, – спорил Ки-Клат, – опозорить семью Кигилов для Ар-Раара – как сходить по нужде!
– Ки-Клат, не говори так, ты его совсем не знаешь!
– Все влюбленные девчонки так говорят!
Ки-Клат пододвинулся поближе и взял сестру за руку, отпихнув Мурца, который, ворча, отполз подальше и улегся с оскорбленным видом.
– Опомнись, сестренка, пока не поздно! Ну подумай, Ар-Раар никогда не возьмет в жены девушку из Кигилов! А если бы случилось невероятное, и он решил жениться на тебе, наш дядя и родители никогда не согласятся.
Слушать его слова было больно. Теперь, когда Ки-Клат произнес это вслух, Ги-Мла еще отчетливей увидела, сколько стен между ней и Бикиром. Да и вообще, есть ли у него к ней какие-то чувства? Все было против Ги-Млы, но сдаваться она не собиралась.
– Ки-Клат, это моя жизнь, – сказала она так твердо, что юноша опешил, – я сама разберусь.
– Вот же упрямая девчонка! – раздраженно воскликнул молодой человек, – Не приходи потом ко мне плакать!
– Ладно, поплачу одна. Ки-Клат, хватит уже. Я, вообще-то, только хотела сказать тебе, что вечером придет Шэд, и у нас есть к тебе разговор, так что не уходи никуда.
– К вечеру вернусь, – сказал Ки-Клат, вставая, – но сейчас мне нужно прогуляться и успокоиться.
Юноша ни за что на свете не собирался отдавать любимую сестренку какому-то Ар-Раару и поэтому решился на то, что потом всю жизнь считал одним из самых храбрых поступков. Он направился во дворец Ар-Рааров поговорить с близнецами.
Бакар стоял за оградой загона и наблюдал за Бикиром и резвящимся вокруг него Малышом. Он был чрезвычайно доволен идеей устроить встречу брата с пырларлом и тем, как благотворно она сказалась на обоих. От этого настроение у него было на редкость благодушное, даже солнышко, казалось, светило намного веселее, чем положено ему светить поздней осенью. Когда ему доложили о приходе молодого Кигила, он велел привести его прямо сюда. Увидев Ки-Клата, он широко и гостеприимно улыбнулся, пожал юноше руку и похлопал по плечу.
– Привет, Ки-Клат! – радостно сказал он, – смотри, какая махина, а как прыгает!
Ки-Клат слишком волновался от предстоящего разговора и не мог в полной мере оценить красоты и грации движений этого, кажущегося таким огромным и массивным, но резвого и стремительного животного, лишь заметил, как содрогается земля от ударов могучих копыт. Он посмотрел на скачущего Малыша и напряженно сказал:
– Впечатляет.
Бакар ожидал более восторженной реакции и был несколько разочарован. Любой трехцветный на месте этого сопляка был бы ошеломлен, а он стоит, как будто всю жизнь любовался на пырларлов. Не отрывая взгляда от происходящего в загоне, он поинтересовался:
– Ты по делу или так, поболтать?
Просто поболтать Кигил к Ар-Раару не пришел бы никогда в жизни, и Ки-Клат от этого фамильярного тона занервничал еще больше.
– По делу, – ответил он, скрестив руки на груди.
Бакар видел, что мальчишке не по себе, но предпочел не замечать этого.
– Тогда говори, я слушаю.
Ки-Клат замялся.
– Я хотел… поговорить о господине Бикире и моей сестре…
Бакар повернулся и уставился на юношу.
– А что не так с моим братом и твоей сестрой?
Ки-Клат совсем оробел перед этим громилой, который мог одним движением свернуть ему шею.
– Ну, то, что они встречаются, я думаю, по-моему, это не совсем хорошо и… лучше бы им, наверное… больше не видеться…
– Хм. Это почему же? Они оба свободные люди, Ки-Клат, – удивленно ответил Бакар, – но я могу передать брату твое пожелание.
Ки-Клат еще больше растерялся от такого простого и короткого ответа.
– Благодарю за понимание, – натянуто улыбнулся он, – просто… моя сестра очень молода и мало понимает в жизни, а господин Бикир… наоборот… Я… боюсь за нее… Она может сделать что-то… о чем будет жалеть…
– А ты? – вдруг спросил Бакар.
– Что я? – не понял юноша.
– Ты много понимаешь в жизни, Ки-Клат? Хорошо разбираешься в отношениях мужчины и женщины? У тебя есть невеста? Девушка, в которую ты влюблен? Просто подруга? Ты знаешь, что ей нужно? Что правильно? – засыпал Преемник молодого Кигила вопросами.
Ки-Клат оторопело промямлил, что, пожалуй, нет. Бакар положил руки ему на плечи и посмотрел в глаза.
– Тогда как ты можешь говорить о том, что хорошо для твоей сестры, а что нет? Думаешь, она будет очень счастлива, если ей запретят видеть мужчину, который ей нравится, а потом выдадут замуж за какого-нибудь добропорядочного Кигила? А что, если она возненавидит тебя за это? Готов ли ты слушать до конца дней, что сломал ей жизнь?
Бакар говорил странные вещи, но Ки-Клат поневоле прислушивался.
– Вот ты говоришь, – продолжал Преемник, – она сделает что-то и будет жалеть. А не будет ли она жалеть еще больше, если не сделает? Много ли ты общался с девушками, чтобы рассуждать, что для них хорошо? Ну?
Ки-Клат ничего не ответил – просто не знал, что сказать. Он не слишком-то много даже разговаривал с девушками, не говоря уже о более близком общении. Но по его смущенному виду Бакар и сам мигом обо всем догадался.
– У тебя никогда не было девушки, дружище? – спросил он, и уголки его губ поползли вверх, а в глазах заплясали насмешливые искорки.
Ки-Клат помотал головой. Их с сестрой очень строго воспитывали, и все разговоры «про это» в доме родителей были под запретом. Бакар рассмеялся.
