***
Весна, как всегда в Мааде, наступила резко. Еще вчера снег лежал мягкий и пушистый, и вот уже осел, пропитался водой, захлюпал жидкой кашей под ногами. По улицам побежали ручьи, пахнущие прелым сеном и конским навозом. О поездке в лес нечего было и думать – в такую пору там завяз бы даже пырларл. Ги-Мла и ее помощницы наконец-то справились с вышивкой, сундук стоял полный и ждал отправки во дворец. Юная невеста очень надеялась, что за две недели, оставшиеся до свадьбы, ее исколотые руки приобретут нормальный вид.
В один из этих весенних дней четверо телохранителей увидели перед собой гладкую каменную плиту. Работа была закончена и Бакар щедро вознаградил их. Каждый получил нашивку на рукав за боевое задание, десять дней отдыха и кругленькую сумму. Нидар ликовал – у него теперь хватало на дом для родителей. Еще годик телохранителем, и можно выдавать сестру замуж. Пэккер повел счастливую супругу в лавку украшений, а Атир с Вацкером просто отправились в кабак расслабиться. Но для Шэда и близнецов задача легче не стала. Здесь явно был скрытый механизм, приводящий плиту в движение, но, как они ни старались, как ни нажимали на каждый кирпичик, как ни исследовали все выступы, ничего не выходило. Они промучились несколько дней впустую, и Шэд предложил опять искать ответ в книгохранилищах. Нетерпеливые Ар-Раары были вне себя, столько времени впустую. Но возразить было нечего, пришлось опять помогать Шикиэрту копаться в пыльных книжках.
У Пихомора случилось весеннее обострение. Почти каждый день личная охрана Митверхала тайно вывозила в Большой лес тела его жертв, и дикие когтираньи, изголодавшиеся за зиму, с удовольствием принимали угощение. Избавиться от трупов не составляло никакого труда, а находки в виде обглоданных костей лишь подтверждали дурное имя Большого Леса как смертельно опасного места с жуткими хищниками. Весь день Митверхал ходил довольный, но к ночи его глаза загорались безумным огнем. И он спешил в застенки, где его дожидалась очередная несчастная или две.
Близнецы старались с ним не встречаться, им казалось, что от отца несет кровью на весь дворец. Но Пихомору мало было страданий незнакомых девушек, ему доставляло особое удовольствие доводить до белого каления собственных сыновей и наслаждаться их бессильной яростью. С годами достигать этого было все труднее, но сегодня Митверхал был уверен: близнецы в бешенстве и с минуты на минуту будут в его кабинете. Поэтому он сидел за столом, поигрывая заряженным арбалетом и улыбаясь в предвкушении. Четверо лучших бойцов стояли в карауле возле дверей. Митверхал понимал, что дразнить его мальчиков – давно уже не безобидное занятие. Ему не пришлось долго ждать. Очень скоро Бикир и Бакар ворвались в кабинет. Пихомор буквально ощущал волны ярости и демонстративно положил арбалет перед собой. Бакар открыл было рот, но он поднял руку, приказывая молчать.
– Хорошо, что пришли, ребята. Я собирался послать за тобой, Бикир. Целитель сказал, ты совсем здоров, пора о службе подумать. Тебе и самому, поди, безделье поперек горла, так что принимай командование гарнизоном Маада, распоряжения я уже отдал. Ну, не вижу радости. Я ведь постарался устроить тебя поближе к невесте. Ступай в штаб, тебя ждут.
Бикир шумно выдохнул. Отец сделал это не вчера и не завтра, а именно сейчас, чтобы разделить их с братом. Молодой Ар-Раар знал, что должен щелкнуть каблуками и покинуть кабинет, но не двигался с места.
– Исполнять! – рявкнул Пихомор, – приказ был отдан! Захотел отдохнуть в камере? А потом отправиться на границу?
– Слушаюсь, Главнокомандующий, –Бикир вышел, сдержав горячий порыв плюнуть на пол.
Пихомор перевел взгляд на Преемника и улыбнулся, любовно погладив арбалет. Вид у Бакара был такой, словно сейчас у него из ноздрей повалит пар. То, как ловко отец отослал Бикира, еще больше подлило масла в костер, полыхавший у него внутри.
– А у тебя, сынок, очевидно, тоже ко мне дело. Слушаю.
Бакар посмотрел на него с такой ненавистью, что Митверхала пробрала дрожь.
– Какой же ты ублюдок, – проговорил Преемник сквозь стиснутые зубы.
– Аккуратнее, дорогой мой, за оскорбление Митверхала полагается смерть, – язвительно улыбнулся Пихомор.
– Что, будешь радостно смотреть, как твоего сына расплющивает твой пырларл? – оскалился в ответ Бакар.
– Нет, пожалуй, – с сожалением в глазах, от которого Бакар едва не выхватил меч, проговорил Пихомор, – где потом искать Преемника? Бикир добровольно ляжет рядом с тобой, а дочь – вариант ненадежный. Не хочу кончить, как Ксай. Так что говори, зачем пришел.
Бакар отвернулся, опасаясь совсем потерять контроль. Не держал бы отец перед собой арбалет, был бы уже покойником.
– Только конченный душевный урод мог так поступить, – сказал Бакар, глядя в окно.
– Не понимаю, о чем ты.
– Об экспедиции! –крикнул Преемник ему в лицо, – как ты мог отправить Макара?!
Пихомор откинулся на спинку кресла и изумленно посмотрел на сына.
– Ах, вот ты о чем. Ну, ребята, на вас не угодишь. Я не отправил Бикира, как собирался, хотя тот здоров, как пырларл. Более того, я разрешил ему жениться на кигилке. И теперь вместо благодарности выслушиваю от собственного Преемника оскорбления.
– Мне упасть тебе в ноги?
– Мог бы. Я прекрасно вижу, как ты трясешься за брата. И как ни крути, я пошел тебе навстречу.
– Не пытайся вывернуть грязные штаны наизнанку и выдать их за чистые, отец, – Бакар сжал кулаки, – да что ж тебе неймется. Не сына, так племянника.
– Видишь ли, – терпеливым тоном умудренного жизнью старца произнес Митверхал, – прочел в одной книжице об особых свойствах крови Основателя и решил попробовать отправить того, в чьих жилах она течет.
– Так ехал бы сам!
– Знаю, вам бы этого хотелось. Но оставлять клан на сопляков вроде вас – безрассудство.
Бакар вспыхнул. Сопляков!
– Ты даже не дал ему попрощаться с семьей. И с нами. Дядя Авринор проклянет тебя.
Пихомор махнул рукой и погладил ложе арбалета с удобно расположившимся в нем болтом.
– Долгие проводы – лишние слезы. Сам подумай – ехать с заставы сюда, потом обратно, только утомлять пырларла. А с братом я разберусь. Он управляет Хоуром, богатейшей провинцией Мааданда, сын не стоит риска потерять место. Тем более, у него есть еще два.
Бакару стоило нечеловеческих усилий промолчать о том, почему затея отца обречена на провал. Трудно представить, что может прийти в голову этому сумасшедшему, если он узнает о послании древнего Шикиэрта. Но осознание собственного бессилия было ужасным, выжигающим всю душу.
– Ты говорил, что отправишь экспедицию после свадьбы Бикира.
– Я передумал, – улыбнулся Митверхал.
Ярость уступила место безнадежности. Бакар понял: ничего, кроме пустого сотрясения воздуха, из разговора с отцом опять не получилось.
– О чем можно говорить с таким мерзавцем…
