– Что это? – заинтересовалась Ги-Мла и почувствовала знакомый травяной аромат.
Бикир загадочно улыбнулся.
– Попробуй.
Ги-Мла отпила из кубка и мечтательно закрыла глаза. Холодный чай, такой же, какой они пили в охотничьем домике. Бикир обхватил ее руку вместе с кубком и тоже сделал несколько глотков.
– Просто не верится, что теперь я могу любить тебя на законных основаниях. Что ты теперь моя. Насовсем, – он обвел гостей взглядом, наклонился и негромко сказал ей на ухо, – девочка моя, тебе не надоело все это? По-моему, тут и без нас весело. А в спальне без нас скучает моя шикарная кровать. Или предпочитаешь мою шикарную ванну?
Девушка зарделась от смущения и опустила глаза.
– Ну, лучше бы сначала отмыть с тебя кровь…
– Значит, ванна. Эй, Нидар!
Когда телохранитель отправился дать распоряжения прислуге, Бикир взял невесту на руки.
– Теперь пойдем, загоним кинжал в стол.
***
– Вы не поедете во дворец Ар-Рааров, Светлейший?
Ксайлан раздраженно взглянул на Эсмайна. Что несет? Будто не понимает. Светлый Верхал по обыкновению проводил время на крыше. Звуки празднества долетали даже сюда.
– Что я там, по-твоему, забыл? Поздравить Пихомора с тем, что и второе его отродье теперь будет плодиться и размножаться? Я отправил им подарок, пусть радуются. Или думаешь, я ни разу не видал кигилок и готов ехать к этим… чтобы взглянуть на одну из них?
Эсмайн с виноватым поклоном отошел на шаг. В последнее время Верхал стал просто невыносим, в том числе и для своих. Все понимали, что его снедает жгучая зависть и за спиной поговаривали, что грядет неслыханное: род Основателя-Пахтыхтамайя прекратится. Надежды на Силанга как на Преемника рухнули, остался один его брат, Юланг. Но мальчишке всего двенадцать, он может стать Преемником только по завещанию, если Верхал не доживет до его двадцатилетия. Но и это вряд ли произойдет, Пихомор наверняка придумает способ избавиться от него. И при всем этом Ар-Раары процветают. Верхал и Митверхал вели смертельную игру, и если вначале был азарт и удачные ходы, вроде подкупить няню и отравить младшего брата близнецов, то теперь Ксайлан ясно видел свой полный проигрыш. Но проиграть надо достойно и, уходя, прихватить кого-нибудь из этой черноты с собой. Верхал повернулся к Первому Жрецу:
– Есть разговор, Эсмайн.
***
– Какие же эти Ар-Раары бесстыжие! – сказала мужу Ги-Гла, когда молодожены покинули гостей, оставив торчащий в столе кинжал, – это надо, уединиться с невестой, не дожидаясь даже наступления темноты. Будто никогда не слышали о приличиях.
– Не стоит кипятиться, золото мое, – возразил Ки-Лоёл, – ты ведь видела, наша девочка счастлива.
Ги-Гла всплеснула руками.
– Что она может возразить такому громиле, бедная малышка! Ей осталось только исполнять каждую его прихоть. Все они – похотливые скоты, начиная с Митверхала, про которого я слышала…
– Тише ты, – зашипел Ки-Лоёл, увидев идущего к ним Пихомора.
Главный Ар-Раар, улыбаясь во весь рот, подошел к родителям невестки.
– Уютно ли вам, уважаемые сваты, весело ли? – осведомился он, подзывая слугу с подносом.
Он вручил Кигилам два кубка с вином и взял себе.
– Прием великолепен, господин Пихомор, лучше и пожелать нельзя, – поклонился Ки-Лоёл.
«Да вы в своей вонючей Синне такого и близко не видели». Ар-Раар наградил Кигилов милой улыбкой.
– Уверен, наши дети будут очень счастливы, – произнес он, поднимая кубок, – за их безоблачную жизнь и многочисленное потомство!
Кигилы поддержали тост. Ки-Лоёл осушил кубок залпом, Ги-Гла слегка пригубила из вежливости.
– Пройдемте в мой кабинет, – пригласил Ар-Раар, – нужно потолковать, уважаемые.
Кигилы последовали за Митверхалом, теряясь в догадках. Вроде они все обсудили до свадьбы. Глава Синны был не самым бедным Кигилом и предложил за дочерью приданное, но Ар-Раары не захотели от них ничего – видите ли, кроме невесты господин Бикир ни в чем не нуждается.
– Итак, дорогие мои, – начал Пихомор, когда чета Кигилов расположилась в креслах и пришибленно разглядывала роскошную обстановку, – в каком возрасте девочка попала к вам в семью?
Супруги ошеломленно переглянулись.
– Ну, я жду, господин Ки-Лоёл, – после небольшой паузы сказал Пихомор, – вы ведь не станете отрицать, что дитя не вашей крови?
– Откуда вы знаете? – побледнев, спросил Кигил.
– Мои источники секретны, потому и надежны.
– Но если вы так хорошо осведомлены, зачем пригласили нас сюда?
Ги-Гла едва удерживалась, чтобы не начать грызть ногти от волнения, и беспокойно теребила пуговицы. Пихомор вздохнул.
– Хочу уточнить кое-какие мелкие детали. Ну так что?
– Она была совсем крошкой, всего несколько дней, – дрожащим голосом ответила Ги-Гла.
Митверхал кивнул и по привычке вынул из вазы цветок мракилии.
– Запись о рождении у вас есть?
– Нет, мы записали ее на себя, – сказал Ки-Лоёл.
– Ее настоящее имя вам известно?
– Нет, господин Митверхал, нам… сказали, что мы все узнаем, когда придет время…
– Кто сказал?
Супруги опять нерешительно переглянулись.
– Тоже мне тайна, – Пихомор откинулся в кресле и помахал в воздухе цветком, – Шираиша, покойная Матерь Клана Шикиэртов.
– Господин Пихомор, – сказал Ки-Лоёл после того, как немного пришел в себя, – вы действительно все знаете, наш разговор – бессмыслица.
– Мне было интересно, есть ли у вас запись о рождении. У вас ее нет. Это не очень хорошо, но ладно, обойдемся. Ну а теперь, уважаемые сваты, можно вернуться к празднованию.
– Господин Пихомор, – сказала Ги-Гла, – значит, вам известно настоящее имя Ги-Млы?
– Разумеется, – улыбнулся Митверхал.
– А вы… скажете нам?
– Госпожа Шир верно сказала, узнаете, когда придет время. Да, кстати, благодарю за девочку, она просто прелесть.
Ги-Гла просительно сложила руки.
– Я надеюсь, у вас ее не обидят? Это ведь не важно, что она не наша, мы любим ее как родную.
– О чем вы, уважаемая? Вы видели, как на нее смотрит мой сын? Да он голыми руками порвет любого, кто хотя бы посмотрит на нее не так. А сейчас прошу меня извинить – дела. Возвращайтесь, пожалуйста, в пиршественный зал, приятно было побеседовать.
В коридоре Ки-Лоёл взял жену под локоть.
– Видать, наша девочка не из простых.
– Не очень-то меня это радует, – вздохнула та в ответ.
