– Все равно, не хочу никого видеть.
– Это ненадолго, к тебе пришла Светлейшая с ответным визитом.
– Светлейшая? – Ги-Мла села на кровати, хоть это и причиняло боль.
– Так я приглашу? – спросил Бикир, и Ги-Мла растерянно кивнула.
Матерь Народов медленно приблизилась и села на кровать рядом с девушкой. От ее взгляда Ги-Мле стало не по себе. Она решила, что Светлейшая так переживает омерзительный поступок Верхала и хотела сказать, что не винит ее. Но тут Матерь Народов провела рукой по ее щеке, а в глазах у нее задрожали слезы.
– Ты такая красивая.
– Почему вы плачете, Светлейшая? – спросила Ги-Мла, ей тоже защипало глаза.
От взгляда Пайи у нее что-то всколыхнулось внутри. Это было странно и необъяснимо.
– Симлайна… дочка…, – всхлипнула Пайя. Такого подарка от судьбы она уже не ждала. Чувства переполняли ее, хотелось их высказать, но мешал ком в горле.
– Перед тобой твоя родная мать, любимая, – сказал Бикир.
Девушка изумленно уставилась на матерь народов. Полагалось отреагировать, но она совершенно растерялась. Она часто представляла, как найдет свою мать, но то, что происходило, совсем не напоминало картинку из мечтаний. Не было внезапного взрыва счастья и радостных возгласов, было только ошеломление.
Пайя порывисто обняла ее.
– Доченька моя!
Глаза Ги-Млы увлажнились.
– Мама? – неуверенно произнесла она.
Бикир смотрел на них с улыбкой и светлой завистью. Вот она какая, материнская любовь. То, чего ему почти не досталось. Зато у его жены теперь две матери. Бывает же такое!
Глава 25
После того, как Бикир узнал секрет каменной двери, найти карту, о которой говорилось на рубахе Шикиэрта из заваленного тоннеля, не составило никакого труда. Она словно ждала именно их в древнем коридоре, заботливо спрятанная между блоков и прикрытая отшлифованным камнем.
В подземном кабинете Шэда молодые люди аккуратно развернули пергамент, который так и норовил потрескаться, поставили по углам канделябры и склонились над древним документом.
– Обалдеть! – восхитился Бакар, – это же Пырларловы горы.
– Никогда не думал, что они такие огромные, – глядя на карту во все глаза, произнёс Шэд.
– А я всегда считал, это просто непроходимая груда камней, – сказал Бикир.
Было отчего удивиться. Перед ними предстала территория во много раз больше Мааданда. Горные пики, пещеры, реки, плато и долины. Всё, что считалось местами запретными и дикими, где жить способны лишь Найрары и горные кошки. Великолепие нарушало чёрное пятно в середине карты. На нём было выведено белым «Кровь первых поведёт тебя».
– Пещера пырларлов, – проговорил Бакар, водя по карте пальцем, – в жизни не знал, что у нее столько выходов. Один из них недалеко от этого странного пятна. Эх, неплохо бы туда смотаться, Маад уже поперек горла.
– Как бы не пришлось, – задумчиво сказал Шэд, – странные вещи последнее время происходят…
– На рубашке еще про книгу было…. Может, поищем ее у Пахтыхов? – предложил Бикир.
Бакар поднял глаза и недоуменно посмотрел на Бикира и Шэда.
– Книгу… Какую книгу, вы хоть представляете? Книга им нужна… что вы в ней хотите увидеть?
– Наверное, что-то про магию, – подумав, пожал плечами Шэд.
Бакар рассмеялся.
– И что вы хотите от этой магии? Что это вообще такое? Я больше чем уверен, никто в Мааданде не знает. Единственный источник, где она упоминается – Книга Древних легенд, детские сказки! Вот ты, Бикир, знаешь, что такое магия, можешь объяснить?
Вопрос застал Бикира врасплох. Хотя лишь ему довелось соприкоснуться с ней, объяснения, что такое магия и как она работает, у него не было. Чувствовать свой тотем, слышать сквозь расстояние зов любимой, но можно ли управлять этим и как объяснить свои ощущения, он пока не понял. Бакар выжидательно посмотрел на близнеца и, не услышав ответа, повернулся к Шэду.
– Ну, о чем я говорил? Искать непонятно что, где и зачем. Что даст нам магия, Шэд?
Митверхал ответил не слишком уверенно:
– Она должна вернуть нам утраченные способности…
– А ты уверен, что они вообще были? – продолжал наступление Бакар – что это не очередная придумка Пахтыхов? Не сказочки, пусть и давнишние? Нигде нет ни одной книги про магию. Для сброда магия – это полеты Ксая до облака и обратно. Уверены вы, что нам нужно это неизвестное и непонятное? Может, оставим нечто под названием «магия» в покое?
Бикир почти не слушал его болтовню. Все это время он не сводил глаз с черного пятна, потом потрогал его рукой.
– Точно засохшая глина, – сказал он и ковырнул край ногтем.
Частичку за частичкой им удалось счистить черный слой и взгляду открылась карта маленькой горной страны и надпись «сердце гор». Бикир ошарашенно уставился на собеседников.
– Боги – жизнь, у вас год, они ждут в сердце гор. Нужно идти – и под изумленные взгляды продолжил, – так сказали предки. Не только для того, чтобы я спас жену, они открыли дверь.
– А как все-таки ты открыл ее, Бикир? – спросил Шэд, не посвященный в детали.
– Сам не понимаю. Я закрыл глаза, обратился за помощью к Основателю, потом к Подземному, потом к Троим. Сначала ничего не происходило, и вдруг я как будто увидел… сквозь камень. С закрытыми глазами. Весь механизм и рычаг.
Шэд восхищенно всплеснул руками.
– Да ведь это же и есть самая настоящая магия, Бикир!
Ар-Раар кивнул и машинально подергал хвост волос на затылке.
– Если так, слова про год не пустой звук. Необходимо найти эту самую магию, даже несмотря на то, что мы не знаем о ней ничего. И уж раз нет никаких книг, мы будем теми, кто их напишет.
***
Да этот старый дурак опять издевается! Побагровев от гнева, Бикир швырнул свиток на стол. Уж в чем Митверхал достиг недосягаемых высот, так это в умении доводить сыновей до бешенства.
– Отец, если это шутка, то настолько идиотская, что я даже отвечать не хочу!
Пихомор терпеливо улыбнулся, бережно взял свиток и сунул в стол. Он, конечно, не ждал, что сын запрыгает от радости, но надеялся, что тот не отвергнет предложение так категорически.
– Понимаю, сынок, трудно сразу подставить плечи под такую ношу, сейчас никто от тебя этого не требует, – ласково сказал он, – но у тебя еще год впереди. Обдумаешь хорошенько, привыкнешь. Я обучу тебя всему, что нужно…
– Ни через год, ни через десять, никогда не стану Пахтыхом! – огрызнулся Бикир.
– Сынок, ты женат на единственной наследнице Ксайлана, тут ничего не поделаешь, – продолжал Митверхал, как будто уговаривал малыша доесть кашу.
