Вошедший Ки-Сиел оборвал его на полуслове. За юношей шел Ар-Раар, в котором близнецы сразу узнали часового с Западных Ворот.
– Господа Близнецы, – вытянулся часовой, – вас хочет видеть ваш кузен господин Макар.
– Макар?! – хором воскликнули братья, вскакивая, – где он?
– В караульном помещении Западных ворот. Он очень плох, просил вас прибыть как можно скорее. Он распорядился пока не докладывать Митверхалу, вы возьмете на себя эту ответственность?
Близнецы не удостоили его ответом – они уже спешили на конюшню.
Часовые постарались устроить Макара как можно удобнее, около него уже хлопотал целитель. Близнецы с трудом узнали в этом изможденном бродяге своего брата, хотя прошел едва ли месяц с того дня, когда Митверхал легким росчерком пера отправил на верную смерть пятьдесят молодых Ар-Рааров. Макар был полон решимости дождаться кузенов, но слишком ослабел и провалился в сон, не дождавшись даже, когда целитель закончит промывать и перевязывать раны.
Близнецы терялись в догадках. Как мог Макар вернуться оттуда, откуда никто не возвращался? Почему он один? Они вполголоса строили предположения, когда целитель закончил и вышел.
– Как он? – в нетерпении спросил Бакар.
– Серьезных ранений нет, но он потерял много крови, а раны успели воспалиться, поэтому состояние господина Макара тяжелое, но думаю, он выживет.
– Думаешь? Или уверен? – переспросил Бикир, – все ли ты сделал, что мог, целитель?
Испуг промелькнул в глазах Пи-Лонга. Он принялся объяснять близнецам свои опасения.
– Лихорадка не так безобидна, как кажется. От нее, как вы знаете, господа, умирают чаще, чем от ран. Но члены дома Митверхала славятся крепким здоровьем, –он посмотрел на Бикира, – поэтому я считаю, ваш кузен справится. Я буду рядом, пока ему не станет лучше.
– Что прикажете делать с пырларлом? – спросил вошедший часовой.
– А что с ним? – осведомился Преемник.
– Он упал и не встает.
– Посмотри пырларла, – распорядился Бакар, и Пи-Лонг, не удивившись, последовал за часовым.
Небритое лицо Макара было бледно-серым, глаза ввалились, и дышал он часто и неглубоко. Близнецы стояли над ним, не решаясь разбудить. Бикир предложил вернуться позже, но Макар вздрогнул, застонал и открыл глаза.
– Здорово, мужики, – улыбнулся он бескровными губами, – водички не найдется?
Бикир налил воды, Бакар помог кузену приподняться. Напившись, Макар прикрыл глаза.
– Как же я рад вас видеть… – выдохнул он, – после этой жути.
– Мы тоже, братишка, – сказал Бакар, – можешь говорить?
Макар попытался лечь поудобнее, но движение вызвало боль во всем теле. Он поморщился.
– Могу… если не будете приставать с подробностями…
– Мы молчим и слушаем, – Бикир пододвинул стул поближе, а Бакар сел прямо на лежанку.
– Приказ Митверхала пришел прямо накануне отъезда. Я не успел написать ни вам, ни отцу. Нас сразу взяли под стражу, смешно, мои же подчиненные, а утром отправили под конвоем до развилки, дальше которой не ходят патрули, ну, вы знаете. Ребята, вы не представляете, сколько тянется это ущелье. Мы шли через него неделю. Дальше долина. Красотища невозможная, и найрары на каждом шагу. Ни минуты покоя, измотали напрочь… Потеряли двоих ребят. Потом недомерки резко отстали. Мы поднялись на плато, огляделись. Эти Пырларловы горы просто необъятные. Потом вниз. Потом вверх. Опять вниз. Мы блуждали, пока не потерялись. Горные кошки там огромные, нападают даже на пырларлов. Потом и кошки пропали… В общем, нас осталось чуть больше половины, когда мы набрели на пещеру и устроили привал… Я так и не понял, что это было. Страшилище с крыльями, огромное, шерсть клочьями, одним движением разрывает пырларла пополам. Оно за несколько минут уничтожило весь мой отряд, – лицо Макара исказилось, он судорожно скомкал покрывало на груди.
Братья слушали его с расширенными от удивления и ужаса глазами. Бакар поднес к губам кузена стакан с водой. Макар сделал несколько глотков и закрыл глаза. Постепенно ему удалось овладеть собой, и он продолжил:
– Мы пытались отбиться, но он был, словно ураган. Он отбросил лапой меня вместе со Шквалом, как будто мы – связка валежника. Я вырубился от удара, а когда пришел в себя, увидел прямо перед лицом эту пасть и клыки в локоть длиной, с которых стекала кровь… моих ребят. Я думал, проглотит меня тут же… но он обнюхал, а потом прорычал что-то вроде «первый» и отошел. Лучше бы он меня сожрал… То, что я увидел, когда он скрылся… это…
Макар умолк, вновь переживая кошмар. Бакар положил ему руку на плечо и ошеломленно посмотрел на близнеца.
– Говорящее чудовище… огромное… с крыльями…
Бикир был поражен не меньше. Он недоверчиво наморщил лоб.
– Левилайку? Леврой? – произнес он имена мифических стражей колодца с черной водой.
– Крылатые псы… – прошептал Преемник.
– Да, было в нем что-то от пса… – Макар бессильно вытянулся на лежанке.
– Шквал выжил, хотя на нем тоже живого места нет. Уж позаботьтесь о моем бесценном… Я кое-как взобрался на него, и мы смогли убраться. Мы блуждали много дней, Шквал нашел дорогу, а я висел на нем, как тряпка. Ребята, я все, больше не могу… Давайте потом… Шквал… Я говорил?
– С ним целитель, он ему поможет, – успокоил кузена Бакар, стараясь отогнать мысль, что, если пырларл не встает, это очень плохой знак.
– Для Митверхала – всех убили найрары, меня подрали горные кошки, – проговорил Макар с закрытыми глазами.
– Само собой, – кивнул Преемник.
Макар провалился в тяжелый сон-забытье, едва успев договорить. Близнецы смотрели друг другу в глаза, словно читая мысли.
– Они существуют, – вполголоса сказал Бикир, – не дай Подземный отцу об этом узнать.
– Зелье богам удалось сотворить из их крови, чтобы признали их злобные псы за хозяев, – процитировал легенду Бакар, – все сходится. Поэтому старый прохиндей и отправил Макара.
Глава 26
Целитель заставил Ги-Млу проваляться в кровати больше недели, как ни убеждала она, что уже здорова. В лице Бикира она не нашла союзника – супруг был согласен с Пи-Лонгом. Она обиделась и заявила, что лежать целыми днями – скука смертная, от этого заболеет даже здоровый. Лучше б ей помолчать: Бикир воспринял ее слова как руководство, и с того момента спальня с утра до вечера была полна желающих развлечь госпожу. Ни разу не заходил только Бакар. Впрочем, ей некогда было этому удивляться. Мать родная и мать приемная сменяли друг друга, обмениваясь ревнивыми взглядами. Ки-Клат приехал уже в новом качестве – Преемника Кигилов, и привез Мурца, который от радости прыгал по кровати, как сумасшедший и чуть не зашиб хозяйку. Непривычно смущаясь, юноша спросил, может ли по-прежнему называть Ги-Млу сестренкой, чем довел ее до слез. Она обняла его и заверила, что ничего не изменилось. Ки-Клат испытал несказанное облегчение.
