Жрец пожал плечами, и его голос стал еще тише и как будто поскучнел:
– Для того, чтобы приструнить сбежавшего раба, совсем не нужен круг. Ты же понимаешь, что твоя якобы свобода – только иллюзия. Мы можем в любой момент вернуть заблудшую овцу в стадо или прирезать.
Пока он говорил, я наблюдал за зверем. Его немигающий взгляд был на диво разумен, изучающ. При слове "имущество" зрачки твари резко сужались, словно от гнева, а желтая радужка вспыхивала.
Ринхорт, втихаря подмигнув мне, сделал вид, что задумался:
– Каким же образом ты сможешь меня вернуть, жрец, если я не хочу возвращаться? Не жалко тебе таких милых и пушистых кисок? Одну ты уже потерял. Со мной тебе не справиться, и ты должен это понимать, если не совсем дурак.
"Киска" фыркнула и демонстративно зевнула во всю внушительную пасть. В такую и теленок войдет целиком, без надкусываний.
– Самым простым, – в голосе слуги Эйне прозвучала усмешка. – Все вы сотворены с помощью нашей человеческой плоти, и ваша живая плоть подвластна иерарху сферы Существ.
– О, так перед нами – сам иерарх? – Ринхорт, не разнимая сложенных на груди рук, повел смоляной бровью.
В воздухе загрохотало, хотя на небе – ни облачка. Между деревьев, срезая ветки, пронесся смерч и замер рыхлой стеной, отсекшей нас от жреца. Теперь стало понятно, почему Ринхорт тянул время: чего только не призвал дарэйли металла из окружавшего нас глухого и безлюдного, казалось бы, леса. Я разглядел и наконечники стрел, и ржавые топоры, и серпы, и мечи, в том числе обломки.
Все это устрашающе копошилось, лязгало, грозя перемолоть Гончара в пыль. Его зверюга ощетинился, прижав уши с кисточками, а из кустов, прикрывавших лучников, раздались испуганные крики. Нетрудно догадаться, что весь отряд был внезапно обезоружен.
Вскинув руки, жрец что-то забормотал себе под нос.
Я не понимал, почему рыцарь сразу не бросил всю эту груду железа на врага, и поднял взгляд на Ринхорта. Дьявол! А ведь наши дела, похоже, совсем плохи: он стал белее мела, словно из него одним глотком высосали кровь, лицо дергалось, на лбу выступил пот, по доспехам пробегали судороги, – дарэйли пытался принять боевую форму, но что-то ему мешало.
Самое паршивое – я ничем не мог помочь. Подтянув обломанную ветку, я поднялся, стараясь не опираться на поврежденную ногу. Полосатая зверюга, не сводившая с меня желтых глаз, мгновенно подобралась для прыжка.
Гончар, бормоча заклинание, вытянул ладони вперед и тут же, сжав кулаки, как будто поймал что-то невидимое, рванул на себя. Ринхорт пошатнулся. Груда металла, висевшая в воздухе, с грохотом упала.
Непроизвольно я вцепился в дарэйли свободной рукой. Мой друг выпрямился, и оружие снова взвилось в воздух, но и только. На атаку сил дарэйли не хватало.
– Иди ко мне, раб! – приказал иерарх.
Ринхорта как будто перекрутило. Сквозь сжатые зубы вырвалось рычание.
– Ну, нет! – процедил он.
Железное облако снова осыпалось, а рыцарь со стоном рухнул на колени. "Черт, пора вмешаться. Твой ход, Райтэ!" Положив ладонь на плечо Ринхорта, я крикнул:
– Остановись, жрец! Я пойду с тобой сам, если вы все оставите этого дарэйли в покое отныне и навсегда.
– Не смей! – прохрипел рыцарь.
– Я сам за себя отвечаю, – тихо ответил я. – Им нужен я, а не ты.
– Какой же ты еще глупый мальчишка! Они не оставят меня на свободе.
Иерарх опустил руки на круг, висевший у него на груди.
– Моей клятвы будет для тебя достаточно, ваше высочество? – спросил он.
– Нет, – я изо всех сил сдерживал идиотскую улыбку. – Мне нужна клятва обоих Сферикалов.
– Ты смеешься, принц!
– Как можно в моей ситуации? – поморщился я: неужели на моем лице все написано аршинными рунами? Вот на обширной морде зверюги, уставившейся на меня с явным презрением, такие руны вполне уместились бы. Оторвав взгляд от помеси тигра со слоном, я с вызовом посмотрел на жреца. – В качестве компромисса предлагаю следующее: я принимаю твою клятву, но ты отдаешь мне свой знак. Ринхорт сейчас уходит, и никто ему не препятствует, и только тогда я иду с тобой. Я ведь нужен вам живым?
– Не обязательно. Мне разрешено убить тебя.
Я покачал головой:
– Вынужден огорчить – не получится. Видишь ли, в Лабиринте я научился многому, в том числе… не умирать.
Они же не знают, чего от меня ожидать, правда? Зато помнят, что я вернулся из Тьмы после десяти лет отсутствия. Вывод: поначалу они проглотят все, чем я их буду кормить. И начнут изучать, что съедобно, а что лучше выплюнуть.
Ринхорт уже пришел в себя, поднялся с колен и, ухватив меня за плечи, тряхнул как следует. Я едва сдержался: нога-то не железная, а ей сегодня весьма досталось.
– Ты сошел с ума! – убежденно прошипел он. – На кой ляд я тогда старался сделать из тебя воина?
– Ты нужен мне живым и свободным, – отрезал я. Еще не хватало, чтобы он помешал моему замыслу.
Жрец скинул капюшон. Он оказался абсолютно лыс, хотя не выглядел старым, а его улыбка на желтом лице с натянутой, как пергамент, кожей, не предвещала ничего приятного для моего ближайшего будущего. Цепкий взгляд темных глаз был физически ощутим: мне показалось, что по моему телу поползли пауки, оплетая невидимой паутиной. Заклинаний я не слышал, и губы жреца не шевелились, но я чувствовал: каким-то образом иерарх пытается подавить мою волю. Помедлив, он согласился:
– Будь по-твоему, принц. Твои требования не чрезмерны, я дам тебе клятву.
– От имени всех Гончаров Подлунного мира? – уточнил я.
– Хорошо, – усмехнулся этот матерый убийца и лжец. – Но и ты поклянешься следовать за мной без сопротивления, не делать попытки к бегству и вернуть мой знак, как только мы достигнем ближайшей обители Эйне.
Он принес клятву, и заодно выяснилось его имя: Врон. Формулу клятвы я не знал, да и Ринхорт вряд ли, потому мне было все равно, что говорит желтокожий на языке жрецов Эйне, пусть хоть частушки речитативом рассказывает.
Я тоже поклялся. Иерарх снял с себя знак и бросил мне. Из девяти полусфер на круге четыре были темными, словно мертвыми. Ринхорт говорил, что иерархами становятся после создания девяти дарэйли. Значило ли это, что у слуги Эйне осталось всего пять живых рабов? И где они сейчас?
Должны быть поблизости, – понял я по яркому сиянию пяти камней. А вот этот тигровый камушек – особенно ярок. Я провел по нему пальцем. Полосатая тварь на тропе вскочила, с глухим рычанием обнажив клыки. Ага, не понравилось.
Ринхорт, злобно ворча сквозь зубы ругательства, обогнул раздраженную "киску" и исчез за поворотом. Груда железа последовала за ним, словно на поводке. Я остался один на один со служителем Эйне, гигантской хищной тварью и кучей неизвестных людей, таившихся по окрестным кустам.
