– Тут мы без тебя справимся, принц, а там остались еще трое наших. Их имена Бенх, Тион и Дейя. Схватились с двумя дарэйли сферы Существ. Поспеши, может быть, кто-то еще жив. Мы тебя догоним.
Пробормотав освобождающее заклинание без всякой надежды, что поможет, я схватил первую попавшуюся лошадь под уздцы.
– Скажи, вы не видели в доме девушку с прической из множества косичек, – спросил я Луану, вскакивая в седло. – Или… большую змею?
– Шойну? – догадалась дарэйли. – Нет, не видели.
«Значит, уползла», – подумал я со смешанным чувством облегчения и опасения.
Вылетев за ворота, я понял, почему никто из местных не прибежал на утренний грохот. Хлопали на ветру распахнутые двери домов и калитки в заборах. На дороге валялись вещи, брошенные при поспешном бегстве. Под копытами хрустнула плетеная корзинка. Надрывно мычали забытые в хлевах коровы, блеяли козы, но ни кошек, ни собак не видно – наверняка бежали следом за хозяевами.
С холма, на котором раскинулось селение, хорошо просматривалась местность, и последствия боя пятерых дарэйли, произошедшего поблизости от условного места, где должны были ждать Орлин и Граднир, я увидел издалека. И понял, что дравшиеся на постоялом дворе дарэйли, не сговариваясь, пощадили село, а могли бы разнести все на пару верст вокруг – таких примерно размеров было поле боя за холмом. Точнее, образовавшееся озеро, вокруг которого валялись вырванные с корнями деревья и громоздились насыпи земли и щепок. Если я не слышал звуков этой битвы, то только потому, что почти оглох, когда дрались дарэйли металла.
Впечатленный разрушениями, я понял: нам с Ринхортом повезло, что на постоялый двор Авьел привел четверых рабов из семи. И еще несказанно повезло, что мой друг сразу уничтожил самую опасную дарэйли огня. «Он рискнул до последнего мига оставаться беззащитным, чтобы его не почуяли, – размышлял я о прошедшем бое. – Опасная, но действенная тактика. Надо запомнить».
Луана зря беспокоилась: пятеро живых, но не очень здоровых дарэйли дружно скакали мне навстречу. Орлин придерживал поврежденную руку, Граднир щерился улыбкой, в которой не хватало пары клыков, и зажимал рану в окровавленном боку. Трое незнакомых рабов Авьела, уже бывших, тоже выглядели пожеванными и поклеванными, а девушка в изодранных латах бессильно полулежала в седле, заботливо придерживаемая с двух сторон недавними врагами.
Значит, заклинание освобождения действует на небольшом расстоянии, если жрец мертв, – удивился и обрадовался я.
– Вы тут случайно не видели королевских рекрутеров? – поинтересовался я еще издали.
Граднир заржал во всю пасть:
– А как же! Были какие-то, да сплыли, – он кивнул на озеро.
– Да врет он, – вмешался Орлин. – Появлялись на заре, только нам не до них было, и я посоветовал им зайти чуток попозже.
– И где их теперь искать?
– Зачем они-то тебе сдались, принц-не-принц?
– Хочу в королевскую армию записаться: солдатам на войне неплохо платят. Надо же как-то на жизнь зарабатывать.
– Так война уже закончена, – приподняла голову девушка, блеснув сине-зелеными, как морская вода, глазами. – Сегодня ночью подписан мир, и князь Дорант уводит войска.
Тьфу, невезуха! Теперь не воспользоваться таким хорошим предлогом для схватки с дедом и остальными Гончарами. И самозваный король Нертаиля вряд ли пойдет на союз со мной – побоится нарушить перемирие со Сферикалом. Хуже того: постарается тоже в охоте поучаствовать или, по меньшей мере, не препятствовать, чтобы доказать лояльность. Надо убираться из этих мест побыстрее.
Глава 8
В село возвращаться было некому.
Увидев на тракте мертвый отряд рекрутеров, лежавших рядами, как на марше, дарэйли по приказу Верховного обыскали окрестности. В лесу нашли трупы беженцев среди узлов домашнего скарба. Войдя в село, обнаружили тех, кто пытался спрятаться в погребах и подвалах, но нашел там могилу. Люки были заперты изнутри.
Оружие никто из погибших не пытался применять, и ни у кого не было признаков насильственной смерти, как не было их у лучников отряда жреца Врона. Что-то одним глотком выпило из них жизнь.
Уцелело двое: преблагой паттер в храме Единого, закрывшийся в молельне при первых звуках грохота, донесшихся с постоялого двора, и трактирная служанка по прозвищу Щепка.
Девушка отказалась ехать с Ринхортом, немало его огорчив, и осталась рыдать на конюшне после того, как прекрасный рыцарь, оказавшийся чудовищем, которому и могила с железной крышкой нипочем, уехал с такими же тварями в человеческих обликах. Он щедро заплатил золотом за постиранный и высушенный ее телом плащ – хватит и на свой дом, и на приданое. Только ей казалось – не будет от этого золота удачи, потеряла она уже свое счастье – умчалось оно и не догнать уже никогда.
Наревевшись, Щепка зарыла кошель в углу под старыми полусгнившими попонами и взяла под узцы оставленную для нее лошадь с привязанным к седлу узлом, куда девушка еще поутру, собираясь в дорогу, сложила нехитрую снедь, запасное платье, да гребень для волос. Но уйти не успела.
В открытую дверь скользнуло серебристо-черное змеиное тело толщиной с небольшую бочку, и хозяйские жеребцы, оставшиеся в стойлах, забились в панике, разнося копытами дощатые ограждения в щепу, а лошадь Ханны вырвалась, ободрав в кровь руку, державшую узду.
– С-с-стоять! – чудовищная змея издала протяжный свист.
Животные замерли, их колотила крупная дрожь, как, впрочем, и помертвевшую Щепку.
В тишине раздался дробный топот множества копыт – кто-то въезжал во двор. И от новой напасти у девушки потемнело в глазах.
– Ну что, девка, и тебя этот железный болван предал? – услышала она насмешливый женский голос. – Соблазнил и бросил? Да не бойся, не съем… пока приказа не будет.
Ханна открыла зажмуренные веки. Перед ней, уткнув руки в бока, стояла смуглая воительница с копной косичек на голове, одетая в такой облегающий серебристо-черный костюм, что, казалось, голой она выглядела бы скромнее.
– А может, и съем, – задумчиво продолжила незнакомка, сняв хлыст с гвоздя на столбе. – Идем.
– Не пойду! – отшатнулась Ханна.
Плетеный ремень рассек воздух и обвился вокруг ее шеи. Рывок, – и полузадушенная девушка, хрипя, повалилась ничком. Воительница, поставив ногу на спину упавшей, сняла с ее шеи петлю. Прошипела, занеся хлыст:
– Глупые людишки, как же я вас ненавижу! Кому ты перечишь?
– Не сметь, Шойна! – раздался от двери окрик. – Подними ее.
– Я сама, – Щепка до жути не хотела, чтобы к ней прикасалась эта чудовищная тварь в женском облике.
В широком дверном проеме стоял высокий светловолосый человек в простом дорожном плаще, сером от пыли. Ханну продрал озноб от ощущения властности, исходившей от незнакомца.
