Поняв, что ближайшие два часа спать не придется, я ушел подальше. А чтобы наверняка не уснуть, сел под дерево у ручья и настроился ждать, когда снова появится луна.
Но вместо нее пришла Шойна.
Сначала я почувствовал резкую боль в шейной мышце на месте старого укуса. Горло тут же перехватил спазм, крик так и не вырвался.
В воздухе мелькнула чудовищная толстая петля, захлестнувшая плечи. Тело оказалось плотно прижатым к шершавой коре дерева, под лопатку для полного счастья вонзился сучок. С ветки свесилась змеиная голова.
Ксантис непрерывно «слушает землю», даже когда спит, но Шойна подобралась по деревьям. Мелькнул раздвоенный язык. Я дернул головой, и кончик змеиного языка щелкнул меня по носу. Шойна тихо засмеялась, придвинулась к самому уху:
– Я соскучилась, мой маленький принц, – щекотнул меня свистящий шепот. – Если ты не будешь кричать и дергаться, второй раз не укушу.
Я кивнул. При всем желании не закричать – немота сковала горло, дышалось с трудом.
– Вот и хорошо, – прошептала Шойна, ослабив хватку. Змеиные кольца опали на траву. Через миг обнаженная девушка опустилась передо мной на колени, провела рукой по моему телу, и сразу внизу живота заполыхал нестерпимый жар. – Ого! Вижу, ты тоже соскучился. У нас мало времени, но… на маленькое удовольствие хватит, мой милый дракон.
«Откуда она узнала о драконе?» – удивился я.
Второго укуса не последовало, значит, убивать меня она будет не сразу. Сначала – пытка. Огненная боль наслаждения и ненависти. Она торопилась, но не настолько, чтобы не помучить.
– Жаль, что у нас не может быть детей, – прошептала она, поднимаясь.
– Почему? – язык после укуса ворочался с трудом.
Она провела ладонью по моей щеке с какой-то даже нежностью и грустью. Вздохнула:
– А твой ржавый наставник тебе не рассказывал, что Гончары делают с девочками-дарэйли? После первой инициации мы все уже бесплодны.
– Я отомщу за тебя, Шойна, – вырвалось у меня. – За всех.
Ее ресницы изумленно взлетели, а глаза ало зажглись, но быстро погасли. Тихий голос дрогнул:
– Прости, Райтэ, я должна…
– Я знаю и не виню тебя. Ты не можешь сопротивляться приказу жреца. Что же ты медлишь? Убивай, видишь, я совсем беспомощен.
Она почувствовала подвох, прищурилась:
– Ты совсем не боишься смерти?
– Очень боюсь, – сказал я. – Но мои друзья отомстят.
– Какие друзья? – усмехнулась Шойна. – Нет больше твоих друзей. Все почти мертвы.
Я похолодел и дернулся, показав раньше времени, что яд прекращал действие. Она преобразилась мгновенно. Змея захлестнула кольцами плечи, сжала до хруста костей. Сверкнули ядовитые клыки и вкатили в шею новую порцию яда.
Оценив последовавшую паузу как знак согласия на молчание, Шойна отодвинулась, заглянула мне в глаза, и мне почудилась непонятная мольба, пробившаяся со дна ее исковерканной хищной души.
– Почему ты не убьешь меня, Райтэ?
Хороший вопрос. Особенно сейчас, когда я снова и пальцем не могу пошевелить.
– Зачем, Шойна?
– Чтобы прекратить мою муку. Или тебе интересны только бессмысленные смерти, как гибель тех селян?
– Каких селян?
– Удобно притворяться беспамятным. Или ты забыл тот милый трактир в Базре и нашу восхитительную ночь? Ты уничтожил и рекрутеров, и всех жителей вместе с детьми, даже в лесу до них добрался. Больше некому. Только ты не подчиняешься запретам Гончаров.
Так и знал, что меня опять сделают крайним. Пока я сам не выяснил, кто меня так подставляет, все мои слова будут пустым звуком. И тут неуместная мысль пришла в голову: почему то убийственное и всемогущее, судя по трагедии в Базре, нечто не тронуло ни меня, ни моих вассалов? Получается, что к Гончарам оно не имеет никакого отношения? Тогда еще более непонятно, чем оно может быть.
– Молчишь, принц? – прошипела Шойна. – Мне плевать на тех, у кого ты отнял жизнь просто так, даже не заметив. Но ты… ты еще более жесток, если не хочешь взять мою. Будь ты проклят!
Вот где логика? Она же меня парализовала, и теперь требует, чтобы я ее убил. Чудненько.
Снова преобразившись, дарэйли заговорила холодно и жестко.
– Тебя хочет видеть Верховный и твой дед, князь Дорант Энеарелли. Он скоро прибудет в Озерную обитель. Мне велено передать, что Верховный предлагает тебе стать одним из них, и князь будет твоим наставником.
– Стать Гончаром? – просипел я. – После смерти друзей?
– Верховный обещал вернуть им жизнь, если ты согласишься. Их оживит дарэйли жизни Мариэт.
– Не могу поверить в такое чудо. Даже если эта Мариэт сумеет заставить их двигаться, это будут просто мертвые рабы, послушные поднявшей их воле.
– Придется поверить, когда ты увидишь мальчишку, оживленного после того, как к нему прикоснулся Ллуф. Он ничем не отличается от обычного человека.
Ллуф! Страшная догадка пронзила меня. Словно в ответ на нее, кусты, отделявшие ручей от поляны, едва слышно зашелестели, как от несильного ветра, и показался беловолосый красавец, державший живого и невредимого Бенха. Вторая рука «каменного» зажимала жертве рот. В свете луны дарэйли воздуха казался синим от ужаса, его глаза были расширены, колени тряслись. Увидев Шойну, он дернулся, замычал, но вырваться не смог.
Предатель подвел жертву к нам, и ядовитая воительница нанесла в шею Бенха два быстрых укуса. Подхватив парализованного, Ллуф уложил его на траву.
– Все? – спросила Шойна.
Белобрысый молча поднял руку, сложив пальцы в знак V, вопросительно посмотрел на девушку. Она отошла от меня, и ее прищуренный взгляд выискивающее заскользил по сторонам. «Неужели двое сумели спрятаться? – попытался я расшифровать увиденную пантомиму. – Потому этот бездушный булыжник и помалкивает».
При свете луны белокожий Ллуф казался замороженным мертвецом. Он уставился на меня пустым, ни единой мысли не выражающим взглядом, и задумчиво разминал пальцы.
Странно, но уже никакого страха я перед ним не испытывал. Совсем. Только лютую злость на предателя. Но даже ярость не помешала понять, что проклинать мне нужно в первую очередь себя: теперь, когда стало поздно, я догадался, что за тончайшие браслеты обвивали оба его запястья. Если приглядеться, от них отходила серебристая паутинка, таявшая в воздухе. На Шойне были такие же.
Это не браслеты, – внезапно озарило меня. Нити, связавшие раба с хозяином. Ну почему, почему я раньше этого не понял?!
Внезапно Шойна, словно почуяв добычу, вскинула руку, показывая на возвышавшийся поодаль дуб с мощным стволом и побежала к нему. И в этот момент земля под моими ногами лопнула с оглушительным звуком, словно по ней ударили огромным молотом из самых недр, и я, не успев моргнуть, подлетел на воздушной волне и тут же провалился в темную бездну, залепившую мне влажной землей рот и глаза.
