Гончар задумчиво прищурился.
– Ты уже поклялся ей? Ты – вассал Лунной королевы? Я мог бы сразу догадаться, что тебя-то Линнерилл проглотил с радостью. Тебя воспитали там как воина, а потом выпустили затем, чтобы ты сеял здесь смерть и хаос, чтобы готовил их приход в наш мир. Всего за две недели ты преуспел немало.
– Мало. Ничтожно мало, – возразил принц. И уточнил: – Для дарэйли смерти.
«Каков наглец!» – восхитился Сьент и в очередной раз поздравил себя с правильным решением не убивать мальчишку, даже если бы смог.
– Нет, ты не угадал со второй причиной, жрец, – сказал принц, но не стал пояснять.
И Верховный сделал вид, что ему не интересно. Ну, есть и есть, верю.
– Надеюсь, она достаточно весома. Перевесит жизнь твоих вассалов. Они умирают, – напомнил он.
– Я пока не услышал от тебя ничего дельного, – ответствовал Райтэ с легкой усмешечкой в темно-серых до черноты глазах.
Тьфу, непрошибаем! Интересную задачу доверил Гончару бог Сущего. Весьма интересную!
– Что ж, раз у нас не получается с вассальной клятвой, ваша светлость, я предлагаю не простое ученичество, а послушничество.
– Пожизненное? Нет. То же самое рабство.
Уточняет, – с облегчением подумал Сьент. Значит, готов к договору.
– Десять лет, если ты ни разу не ослушаешься наставника. За каждое ослушание – еще десять лет.
Райтегор усмехнулся.
– Разве ты вечен, Гончар?
И Сьент рассмеялся, щелкнув пальцами. По этому знаку световые клетки за спиной принца рассыпались – ни к чему напрасно мучить дарэйли, даже потенциальных врагов. Юноша оглянулся на шорох, нахмурился:
– Я еще не согласился.
– Ты убрал мечи, – Верховный показал на внезапно опустевшие руки принца.
Тот растерянно посмотрел на них, вскинул ресницы.
– Но я не могу… Я поклялся…
– Убивать Гончаров? Если это все, что тебя волнует, ты сможешь казнить наших провинившихся братьев.
– Палач Сферикала… – губы принца брезгливо изогнулись. Но тут же гримаса превратилась в усмешку. – Звучит двусмысленно, не находишь?
Сьент прекрасно понял, что не только к нему относится это презрение, но и к самому дарэйли, а значит, Райтегор уже примерил на себя роль палача, не отверг сходу как нечто совсем немыслимое. Он согласится, осталось чуть-чуть дожать. Верховный поборол радостное предвкушение победы, и его голос звучал так же тускло и устало, как и прежде:
– Более того, твои вассалы тоже не будут рабами. Они останутся при тебе, если захотят. Если же нет, никто их не будет преследовать. При условии, конечно, что они не будут вредить нам.
– У меня тоже есть условие.
Когда принц со спокойной неуловимой улыбкой, поселившейся на его лице, казалось, навсегда, озвучил свое условие, Сьент хотел плюнуть на все и отправить полусотню дарэйли в бой, всех на одного.
И раздумал лишь потому, что заметил, с каким облегчением сверкнули глаза Райтегора. Принц был рад, что его вынудят принять бой! Так стоит ли доставлять Смерти такую радость? Что у него на уме, великий Эйне? Что?! И, в конце концов, разве быть Верховным Гончаром – истинная цель Сьента в этом мире? Статус – одно из средств, не более.
Жрец медленно втянул воздух в побелевшие ноздри, так же осторожно выдохнул. И принял решение. Но сначала без особой надежды попытался образумить мальчишку:
– Это неразумно. Мой статус – защита для нас обоих. Сферикал может потребовать твоего уничтожения: создавать дарэйли смерти – изначальный запрет. Но пока я Верховный, в моей власти наложить вето на решение братьев.
– Если у тебя есть власть, то статус – дело десятое, – глубокомысленно, без малейшей издевки, произнес Райтэ, но с той же, уже осточертевшей улыбкой, таившейся в самых уголках губ. – А о моей сущности всем сообщать не обязательно, не так ли? Ионт же никому ее не открыл, и никто не догадался.
«Мудрый ты наш, – поморщился Гончар. – Наивный, как младенец, и столь же мудрый. Или император читал близнецам свои дурацкие трактаты о власти?»
– Тогда ты еще не взошел на вторую ступень инициации, князь Райтэгор. Сейчас этого не скроешь. Что ж… Я отрекусь от власти Верховного, но это большое лишение, ты отнимаешь у меня реальную власть, хотя я у тебя отнимаю ее в теории. Но ты отнимаешь еще и силу. Полностью. И у меня есть встречное требование.
И Сьент сказал.
Как же побледнел Райтегор, за мечи опять схватился. Какое смятение отразилось на благородном – дьявол его подери – лице. И как отчаянно взвилась волна мрака за его спиной – крыло силы, которое потребовал отсечь Верховный.
«Вот так-то, малыш, – улыбался про себя Сьент. – А ты думал перехитрить меня? Меня, переигравшего всех прожженных, закостеневших в интригах Гончаров Востока!»
– Не до конца отсечь, принц. Я не собираюсь совсем лишать тебя силы, иначе ты умрешь, как Ксантис, и наша торговля окажется бессмысленной тратой времени. Всего лишь… укоротить. Постричь.
Губы принца сжались в нитку, и Сьент опять не уловил, каким образом его враг избавился от мечей. Их просто не стало в кулаках, сжатых так, что побелели костяшки пальцев.
– И в чем будет заключаться мое… послушничество?
– Ты будешь обучаться служению Эйне и выполнять мои наказы.
– Любые?
– Если они не будут противоречить твоей сущности. И ты поклянешься не причинять мне вреда на срок послушничества и прекратишь преследовать моих братьев в Сущем, – Гончар споткнулся: на этих словах принц вздернул бровь, и Сьент поспешно поправился. – Сферикал не будет преследовать тебя и твоих вассалов, но и ты не будешь угрожать жизни и имуществу жрецов. Я наслышан о твоей клятве уничтожить Гончаров в Подлунном мире. Ты удивишься, но наши цели совпадают.
Райтегор не сдержал изумления:
– Наши? Ты либо величайший лжец, либо подлейший предатель, Гончар.
– Скорее, и то, и другое, – вздохнул Сьент. – Цели совпадают, но не методы. Убивать братьев в Сущем я не позволю. И ты должен понимать, что невозможно уничтожить всех. Есть только один способ остановить великий Гончарный Круг и прекратить рождение дарэйли, и ты поможешь мне осуществить его. Хотя бы попытаемся вместе.
– Какой способ?
– Вернуть магию людям. Тогда нашему миру не понадобятся дарэйли, и старые формулы будут забыты. Люди быстро забывают ненужное. Никто не захочет, да и не сможет владеть магической силой через посредников, если она будет в самом человеке, как в древности. И жертвы прекратятся, Райтегор. Если это произойдет раньше десятилетнего срока твоей службы, я освобожу тебя от клятвы послушника.
Принц, нахмурив брови, что-то взвесил про себя, с тоской глянул на небо. Сьент уже не сомневался, что сломает мальчишку. С его-то опытом…
