С грохотом рушились деревянные перекрытия объятых пламенем домов, погребая под собой весь людской скарб и зачастую самих хозяев, пытавшихся спасти хоть что-то из своего добра. Счастливцами были те, кто сумел вытащить то, что находилось на нижних этажах, перед тем как языки пламени добрались и до них.
Огромным костром занялось здание королевского суда. Старое строение с массой дерева внутри, оно вспыхнуло, подобно стогу сена, едва только зажигательные бомбы пробили его крышу. За считанные минуты огонь охватил эти древние стены правосудия, со шпилей которых в скором времени на соседние строения щедрым градом посыпались искры и горящие головешки.
Продвигаясь к Темзе, Крюгер специально сбросил большую порцию зажигательных бомб на собор Святого Павла, шпиль которого гордо вознесся высоко в небо. Осыпанная зажигалками, главная религиозная святыня англичан через некоторое время пылала, подобно огромной рождественской свече на празднике языческих сил.
Мощным пламенем было охвачено здание Английского банка – символа финансовой мощи и непоколебимости страны, как бы предвещая ее скорый конец. Множество языков пламени, устремленных в черное небо, ярко плясали рыжими отблесками на гранитных боках иглы Клеопатры и медном лике Нельсона, который с высоты своего постамента горестно взирал на чудовищное разорение своей столицы.
Если Берг и Крюгер бомбили исключительно зажиточные кварталы Лондона, то Цвишен и Лемке обрушили свой смертоносный груз на кварталы рабочих и бедноты, расположенные на южном берегу Темзы. Здесь огонь с большой скоростью распространялся по прилепленным друг к другу домам, легко перекидываясь с одной крыши на другую.
С высоты птичьего полета по горящим огням можно было легко определить путь продвижения небесных монстров, сеющих смерть и ужас в мирно спящем после трудовых забот Лондоне. Подобно огненным кляксам, возникали в этих кварталах страшные пожары, которые спешно растекались вглубь и вширь, стремясь поскорее соединиться друг с другом.
Однако всевластному положению германских монстров в небе Британии скоро пришел конец. Как только англичане разобрались, в чем дело, и темные туловища дирижаблей стали отчетливо видны в пламени огня, немедленно заговорили шестидюймовые пушки, специально установленные, согласно приказу Черчилля, на платформы, позволяющие орудиям вести огонь по воздушным целям.
С глухим урчанием пушки стали изрыгать из себя шрапнельные снаряды, едва только дирижабли противника оказывались в секторе их обстрела. Немедленно черное небо украсилось серыми облачками разрывов, создававшими серьезную угрозу для дирижаблей. При удачном выстреле стальные шарики легко пробивали не только наружную оболочку аппарата, но и проникали внутрь кабин гондол, нанося увечья экипажу.
К огромной радости немецких пилотов, для которых появление заградительного огня было неприятным сюрпризом, английские зенитные орудия были установлены только вблизи зданий парламента, Уайт-Холла и Букингемского дворца, а также на Вестминстерском, Лондонском и Тауэрском мостах. Выполняя приказ Черчилля, комендант Лондона генерал Кровс поспешил прикрыть в первую очередь здания правительственного квартала, а также создать огневой заслон вдоль русла Темзы, ориентируясь на маршрут предыдущего немецкого налета.
Кроме этого, британцы не имели в Лондоне никаких прожекторов, совершенно не помышляя о возможности ночного нападения со стороны врага.
Поэтому артиллеристам приходилось вести огонь, лишь используя яркое зарево многочисленных пожаров, сопровождавшее полет монстров доктора Тотенкомпфа.
Это обстоятельство было очень выгодно для экипажей дирижаблей, которые, попав под зенитный обстрел, спешили укрыться в ночной темноте от справедливого возмездия. От огня английских батарей в основном пострадали дирижабли Крюгера и Лемке, поскольку их маршрут проходил вблизи этих опасных точек.
От трех близких разрывов «Гретхен» получила множественные повреждения корпуса, что привело к большой потере газа. Будь внутри дирижабля вместо гелия водород, он уже стремительно падал бы на землю, объятый пламенем. Когда техники доложили об уменьшении давления внутри корабля и начале его снижения, Крюгер моментально приказал сбросить остатки груза и поспешил раствориться в ночи до появления вражеских самолетов.
«Лизхен» оказалась менее счастливой. Обстрелянный между Лондонским и Тауэрским мостом дирижабль обер-лейтенанта Лемке получил два серьезных попадания. Близким взрывом снаряда был выведен из строя один из четырех моторов дирижабля и повреждена кормовая обшивка гондолы. Кроме этого, проникшая внутрь шрапнель убила наповал наводчика Курта Вайсмана и механика Готлиба Шранке. Ранения получили один из пилотов дирижабля, радист и сам командир.
Зажав раненое плечо, Лемке сам произвел одномоментный сброс оставшихся зажигательных бомб и отдал приказ на возвращение. Одновременно два техника были посланы для устранения повреждений в кормовой части дирижабля. Только после этого он позволил перевязать себя штурману Венцелю Беку.
Дирижабль самого Берга также пострадал от огня британцев, хотя вблизи него взорвался только один вражеский снаряд. Заряд шрапнели пришелся в основном по нижней кабине «Берты», где в это время находились только сам Берг и один из механиков. Полковник стоял на колене, торопливо выбирая в прицел новую цель бомбежки, когда что-то пронзительно ухнуло, и стоявший рядом с ним механик Ганс Оберт буквально рухнул на него, сраженный зарядом шрапнели. Сам Берг отделался легким касательным ранением шеи, но это не помешало ему хладнокровно выползти из-под трупа и неторопливо навести прицел на здание королевского колледжа в районе моста Ватерлоо.
Сбросив вниз последнюю часть груза и определив в бинокль зенитные позиции у лондонских мостов, Берг приказал пилотам ложиться на обратный курс через Ярлмут, поднявшись при этом на максимальную высоту.
Самым счастливым оказался фон Цвишен. Его дирижабль удачно избежал последствий заградительного огня, умело выполнив маневры уклонения, и, закончив метание зажигалок, еще некоторое время кружил над горящим Лондоном, совершая фотографические снимки по просьбе кайзера.
Отряду Берга очень повезло, что переброшенные на защиту столицы самолеты в это время суток оказались без экипажей и в самые трагические минуты бомбежки Лондона никто из летчиков не поднялся с аэродромов для отражения нового вторжения врага.
Когда поднятые по тревоге спящие авиаторы наконец-то смогли завести моторы своих аэропланов и взлетели, коварного врага уже и след простыл. Совершенно напрасно летчики долгое время кружили над горящим городом, немцы в очередной раз наказали британцев за их недооценку своих способностей.
Так же безрезультатна оказалась попытка перехватить отходящие дирижабли противника над Дувром и Па-де-Кале. Срочно поднятые по тревоге базирующиеся у Дувра самолеты не встретили никого. Хитрый фон Берг приказал всем экипажам совершить повторный крюк к побережью Ярлмута и тем самым сохранил все свои машины, продемонстрировав превосходство нешаблонного мышления над трафаретом.
Кайзер вновь был в полном восторге, когда утром 4 июля ему сообщили об удачном возвращении всех дирижаблей. Рапорты героев и спешно проявленные снимки фон Цвишена полностью покрыли гибель нескольких членов экипажей и тот факт, что два аппарата нуждаются в спешном ремонте. Особенно надолго выбыл из игры экипаж Крюгера. Его «Гретхен» с большим трудом добралась до своей основной базы.
